Пара для истинного альфы

— Их там нет, — рыкнул мужчина, и мое сердце заколотилось как сумасшедшее. — Если вы их слили Беккеру или еще кому, знайте, я убью вас и ваших сообщников без суда и следствия.

— Они должны быть здесь! — отчаянно крикнула я и кинулась к столу, судорожно рыща по папкам.

Сумку я небрежно бросила на пол, она завалилась на пол, выпуская из своего расстегнутого нутра кучу мелочовки в виде помады, скидочных карточек, различных бумажек и ручек, а также файлик с нужным договором.

Все это безобразие предстало перед Штейном во всей красе, но я заметила это лишь тогда, когда он нагнулся и достал искомое. Я же лихорадочно продолжала шарить по своему столу.

— Мисс Миллер. Вот он, договор, — он небрежно бросил файл с документами на стол, поверх раскрытых папок. — Вы забрали их с собой? Такие важные документы и к себе домой? И настоящие ли они? Учтите, документы были подписаны второй стороной, вместе с печатью, и ждали моего приезда, поэтому со стороны компании там нет подписей. Очень удобно для вас, не правда ли?

Я слушала его с квадратными глазами, а потом дрожащими руками взяла этот чёртов договор и на негнущихся слабых ногах обошла стол, вставая напротив Росса.

— Ты, козёл, а не волк. Скотина, чёртов плантатор, дебильный трудоголик, — натурально завизжала я, чувствуя, что у меня началась истерика, по щекам покатились слезы не то злости и обиды, не то усталости. — Я себя чуть не похоронила за эти три дня из-за урезанных сроков и большого объема работы. И вдруг совсем забылась и на автопилоте положила последний из документов к себе в сумку… Аха-ха-ха.

Я засмеялась, чувствуя, как заломило виски, а затылок запульсировал. Сердце пропустило удар, и ноги подкосились. Я уже не почувствовала, как упала, просто все органы чувств отключились. Я отключилась.

* * *

Я спала, и сон был приятным. Сначала меня несла куда-то теплая ласковая река. Тело покачивалось на волнах, а откуда-то доносился невозможно приятный запах. Пахло дорогими мужскими духами и самим мужчиной, но не потным и грязным телом, как в толпе, а чистым и чувственным ароматом сильного, уверенного в себе самца. Я неосознанно потянулась к нему, и сон изменился.

Теперь я лежала в постели, а мужские руки ласкали мое обнаженное тело. Все чувства обострились до предела, заводили даже легчайшие прикосновения. Лицо партнера скрывал туман, какой бывает только во сне, и я могла лишь чувствовать. Вот его крупные горячие ладони с нажимом прошлись по груди, пальцы подразнили сосок и двинулись дальше, заставляя меня недовольно захныкать и широко развести ноги. Раздался негромкий бархатный смех. Ладонь легла на мой лобок, а вторая начала ласкать внутреннюю сторону бедра. Я выгнулась, и мужчина, снова рассмеявшись, ввел в меня сразу три пальца. Я со стоном начала насаживаться на них, но рука тут же исчезла. Потом меня смяли, подгребли под себя, навалились сверху, и я ощутила, как внутрь проникает такой желанный член, даря невероятно сладкие ощущения.

На миг я почувствовала себя бабочкой, насаженной на шпильку. От остроты ощущений распахнула глаза и увидела его лицо. Меня захлестнуло чувство дежавю. Эти глаза… этот запах! Это был он, тот самый мужчина, который лишил меня девственности. Невыносимый тиран и альфа, мистер Росс Штейн!

Я застонала… и вдруг услышала, как в идиллию вторгается незнакомый скрипучий голос.

— Нервное истощение. Длительное недоедание. У нее обморок от усталости.

— Госпитализация нужна? — спросил Росс.

— По желанию пациента. Я бы рекомендовал несколько дней отдыха и усиленное питание. Организм молодой и крепкий, все пройдет без последствий…

Я пыталась не подглядывать и притвориться, что все еще лежу без чувств, чтобы подглядеть за происходящим, но, кажется, слишком широко открыла глаза. Меня рассекретили.

— Да вот она уже очнулась! — произнес врач, оказавшийся сухоньким старичком. — Мисс Миллер, в больницу ложиться будете?

Прежде чем ответить, я поймала взгляд Росса. Его льдисто-голубые глаза переполнялись эмоциями, но одно я в них прочитала точно. Обещание, что он обеспечит мне усиленное питание. О да… питание именно тем, что так необходимо каждой суккубе.

Я едва разлепила глаза. Внутри все ныло от безумного, буквально поглощающего меня наслаждения. Значит, Росс Штейн. Вообще, я не знала своего первого мужчину. Это произошло странно, неожиданно, спонтанно. Я пошла на это сама, а потом вспоминала как самый сладкий момент своей жизни. Все еще в голове мелькали мысли о том, как при каждой нотке тех чувств пальчики сами просились к паху.

— И как это понимать? — ворвался в палату Дэмиан. За ним несся Райан, в глазах которого уже закопали самое настоящее адское пламя. Упс. И правда, придется объясняться.

— Тише, пожалуйста, — играть даже не нужно было, я на полном серьезе была уставшей и лишние звуки только ухудшали мое состояние.

— Мы требуем объяснений, — голос Росса звучал слишком уверенно, хотелось повиноваться. Мои мальчики не пытались "встрять" и держались тихо. Скорее всего потому, что рядом был папаша. И его настроение мне совсем не нравилось. Сам же измотал меня, вывел из себя, изморил и теперь, когда мне нужно восполнить свои силы, чего-то еще и требует. Но его хотелось слушать. Голос ласкал слух, заставляя вожделение четким ритмом расплываться по телу.

— Как вы уже поняли, я — суккуб, — сглотнула и поднялась на постели.

— Зачем тогда устроилась?! — Райан нарушал тишину. Странно, я этого ожидала от Дэмиана.

— Зачем врала? — мда, мораль была для Дэйма важнее.

— Я думала, что… Что все не зайдет так далеко. Мне просто хотелось работать… — смотрела на все семейство Штейнов из-под черных длинных ресниц. Но пускать слезы не было никаких сил.

Они буквально мурыжили меня еще несколько минут, но мне показалось, что это происходило не меньше часа. Голова ужасно болела, я посматривала на Росса и понимала, что теперь мой голодможет утолить только он. Сладкая истома разорвалась внутри, я не чувствовала себя, все заполонил старший Штейн. Почему не подойдет ко мне? Это потому, что я… Соврала? Или еще почему-то? Я совсем потерялась и только холодные глаза были путеводной нитью.

— Идем, — на середине разговора Росс вдруг направился к двери. Я, конечно, была как в дурмане, но видела, что в штанах ему становилось тесно. Черт, просто дай мне это, утали голод.

— Но мы еще не закончили, — ответил отцу Рай.

— Мы уходим, — резко рявкнул так, что оба поднялись и направились к выходу, как солдатики.

Они вышли, но я все еще слышала их разговор:

— Она — моя истинная пара, — пробубнел Росс, видимо, не хотел, чтоб это хоть кто-то слышал.

— Тогда почему не… — хотел спросить Дэйм, но отец его оборвал.

— Пусть еще немного поголодает. Будет ей урок… — а дальше они шли молча…

Я смотрела на закрывшуюся дверь кабинета и не знала, что делать. Зачем призналась? Зачем рассказала? Наверное, это все голод виноват.

— Ну, милая, что будете делать? — врач взял меня за запястье, слушая пульс.

— Работать? — криво улыбнулась я.

— Ну что вы! Вам необходим постельный режим! — возмутился он.

— Мистер Штейн…

— С мистером Штейном я сам поговорю. Можете не волноваться. Немедленно езжайте домой отдыхать!