Пара для Кая

Бекки сняла перчатку, вывернув её наизнанку, прежде чем выбросить в мусорное ведро.

— Ты можешь прикрыться, — она указала на халат Руби. Оборотень натянула скомканную ткань на бёдра.

Черт возьми, спасибо!

Бекки сделала глубокий вдох.

— Плохо? — она покачала головой. — Это может быть плохо для дракона-оборотня, но это смешанный ребёнок. У нас не так уж много информации, на которую можно опереться. Нисколько. Это могло бы быть совершенно нормальным. — Бекки пожала плечами.

— Может быть. Должно быть. Возможно. — Руби села прямее. Она шмыгнула носом. Кай видел, что она старается не расплакаться. — Мы ведь ничего не знаем, не так ли?

Блядь. Страх покинул её. Он почувствовал этот запах. Её глаза наполнились слезами, а губы задрожали ещё сильнее. Кай подошёл к кровати и взял её за руку.

— Я останусь с тобой. Ты больше не одинока… помни. — Он знал, что ведёт себя как слабак, и что его слова вряд ли помогут. Он не мог дать ей ответы, которые она искала. Те, которые они оба искали, но, по крайней мере, это было хоть что-то.

Руби одарила его слабой улыбкой.

— Спасибо.

Кай не мог заставить себя отпустить её. Он должен. Действительно должен. Он сказал всё, что хотел, и предложил утешение. Его пальцы только крепче сжали её.

Бекки покачала головой, отвлекая его внимание от того места, где они соединились.

— Я поговорю об этом с нашим местным ветеринаром. Надеюсь, у них есть опыт обращения с рептилиями. Если нет, мне придётся позвонить кому-нибудь ещё. Я знаю, что это не так уж и много, но, по крайней мере, это уже что-то. Мы обнаружили, что в случае со смесью вампира и волка-оборотня присутствуют характерные черты обоих видов. Это касается беременности и родов, а также потомства. — Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Например, беременность была длиннее, чем обычно бывает у волчиц, и намного короче, чем у вампиров. Детёныши были намного меньше, чем у вампиров, что типично для волчиц-оборотней.

— Интересно. Это вселяет в меня надежду, — голос Руби всё ещё звучал взволнованно.

— Так и должно быть. Думаю, что то же самое будет справедливо и для этой беременности. Другой пример — первые три месяца после рождения близнецов у Стефани выделялось молоко, а не кровь. Затем в один прекрасный день у неё начала вырабатываться смесь того и другого. — Лицо Бекки озарилось широкой улыбкой. — Она позвонила мне, уверенная, что умирает. Просто для справки… — Бекки посерьёзнела. Она взглянула на Элеонору. — Стефани дала мне полное разрешение обсудить это с тобой. Она даже предложила прийти и поговорить с тобой, если тебе понадобится поддержка.

Руби кивнула, но ничего не произнесла. На её лице было озадаченное выражение.

— Итак… — фыркнула Бекки. — Я уважаю право врача на личную жизнь пациента.

Кай не был уверен, о чем она говорит.

Руби нахмурилась.

— Что ты имела в виду, говоря о выделении молока? Это то же самое, что и у людей, когда они используют свои молочные железы для кормления своих детёнышей? — она сморщила нос, как будто эта идея показалась ей странной.

Бекки кивнула.

— Именно это я и имела в виду. — Она прищурилась, глядя на Руби. — Самки вампиров и волков-оборотней кормят своих детёнышей грудью. Разве не так обстоит дело с драконами-оборотнями?

Глаза Руби расширились.

— Нет. Они рождаются с зубами. Наши малыши едят пищу. Сначала, конечно, мы её мелко нарезаем.

Бекки закрыла разинутый рот.

— К-конечно, — она заикалась. — Непереносимость лактозы. Я забыла.

Руби отпустила руку Кая.

— Ты же не думаешь, что… — Руби опустила взгляд на свои груди, обтянутые тонким хлопковым халатиком. Затем она обхватила их обеими руками.

Каю пришлось подавить стон. Он отправлялся прямиком в ад. Её холмики были полными и такими чертовски мягкими на вид. Кай подавил стон и постарался не смотреть. Ад был слишком хорош для него.

Руби ещё раз легонько сжала. Член Кая дёрнулся.

— Они стали немного чувствительнее. — Она нахмурилась. — Я не уверена, но, возможно, они стали немного больше. — Она сжала их в третий раз.

— Они стали больше, — выпалил он. Кай пожалел, что не может откусить себе язык. Но в этом не было смысла, так как рана просто восстановилась бы.

Бекки одарила его довольной улыбкой. Чёрт возьми.

— Ты так думаешь? — спросила Руби, выжидающе глядя на него. Она ждала ответа.

Он покачался на каблуках.

— Определенно. — Это прозвучало сдавленно. — Я имею в виду, что раньше они были полными, но теперь они… гм… стали полнее.

Почему он не мог держать рот закрытым?

Руби сделала глубокий вдох.

— Я никогда не думала, что когда-нибудь буду кормить ребёнка своими молочными железами. Не знаю, зачем они нам вообще нужны, ведь на самом деле они нам не нужны, — пожала она плечами.

Кай мог бы придумать несколько причин, но вместо того, чтобы озвучить их, стиснул зубы. Ни единого гребаного слова больше не сорвётся с его губ во время этого конкретного разговора. Конечно, ничего, что касалось бы её гребаных молочных желез.

— Ты привыкнешь к этому. У тебя соски потемнели? — спросила Бекки.

О боже! Или её соски. Он не разжимал губ.

— Это ещё один признак того, что твоя грудь готовится к выработке молока или крови. В зависимости от вида, — добавила Бекки.

И Руби, и Бекки посмотрели на Кая, но он решил проверить свои ботинки, а затем дальнюю стену.

Не отвечай.

— Думаю, да. — Руби сильно нахмурилась. — Я не уверена… Я не обращала особого внимания. Они стали больше подпрыгивать. Они стали больше мешать.

Убейте меня сейчас. Блядь.

— Давай посмотрим, — предложила Бекки. — Я думаю, что это было бы хорошим знаком, если бы произошли изменения. Это показало бы нам, что ваш ребёнок несет в себе черты вампира. Это, безусловно, успокоило бы меня по поводу этой беременности, хотя я почти уверена, что, хотя она и отличается от обычной беременности дракона-оборотня, это совершенно нормально для смешанного ребенка. — Она сделала паузу. — Давай-ка развяжем завязки на твоем халате и посмотрим.

— Я выйду из комнаты. — Он был огромным слабаком, но ему было наплевать. Это было невозможно…

— Я бы предпочла, чтобы ты остался, если Руби не возражает. — Взгляд Бекки приковал его к месту. Для такого маленького человечка она была чем-то особенным.

— Я не думаю, что Руби, — Кай запинался и бормотал, — было бы удобно…

— Я совсем не возражаю. — Руби покачала головой. — Я не стыжусь своего тела, и, кроме того, ты уже видел меня обнажённой.

— Совершенно верно. — Бекки приподняла брови. — Иногда бывает трудно уловить едва заметные изменения в собственном теле. Мы не всегда их замечаем. Ты уже видел Руби раньше. Ты сможете оценить это лучше, чем кто-либо другой. Я ищу изменения в размере…