Пара не пара - парень не парень

Лорд минуту хмурился, потом рассмеялся:

— Хорошо, сейчас уйду, но вернусь через два часа. Будь готова!

Вириль прикрыла веером подбородок и часть щеки, склонила головку с прихотливо накрученными локонами, лукаво улыбнулась.

Лорд рассмеялся и вышел вон.

— И что это было? — заморгал я вслед.

— Смотри, как удачно — он тебя принял за девицу! Причём привлекательную. Значит, и остальные не распознают обман! Или ты спрашиваешь о языке веера? Ты что, его не знаешь?! И хочешь изобразить леди?

Язык этой складной финтифлюшки? Как-то данная наука прошла мимо меня.

Оказалось, что последний жест, с прикрытым подбородком и склонённой головой, означал кокетство. Но выразить можно было многое — от того, что за собеседниками наблюдают чужие глаза, до признания в любви. И цвет самой безделушки тоже имел значение.

Может, отступиться от больной идеи выдать себя за леди, пока не влип во что-нибудь, неправильно махая веером?

Итак, мне нужны подобающие гардероб и обувь. Подбором и покупкой предметов первой необходимости обещала заняться Вириль, хотя я испуганно охнул, услышав, во сколько это обойдётся.

Ещё я должен научиться за три дня сам себя красить, завивать и одевать, что на первый и даже второй взгляд казалось задачей, непостижной уму. Особенно после близкого знакомства со шпильками и булавками.

Зато достойный экипаж с конями, спасибо родителям, у меня имелся. Волосы Вириль мне посоветовала вымыть хной или, если хочу не рыжий, а более тёмный, каштановый оттенок, хной с мизерным добавлением басмы. Первый раз Вириль мне поможет. А то сделаю себя по неопытности каким-нибудь малиновым или вовсе псивым…

Ясно: на глаза добродетельной Фиорде мне — с выщипанными бровями и крашеному — лучше не попадаться. Не поймут.

А ещё Вириль обещала узнать, куда герцогский кортеж собирается ехать дальше.

— Это легко! Улыбнусь кому-нибудь из сабельников и через три минуты буду всё знать!

Эх, если б не эти сабельники, надел бы я чёрную маску и ограбил вельможного гада по дороге! И все дела — никаких шпилек и юбок! Жаль, не выйдет.

Но одеваться — это кошмар! Хуже только причёсываться. И что, спрашивается, я должен отвечать на вопрос, почему у меня все бантики получаются кривыми? Судьба у них такая, у моих бантиков.

И у меня судьба… Прощай, Керемен, я пошёл в дамки.

Причём нестандартным путём, не так, как обычно лорды ходят.

Глава 6

Если дела идут плохо — не ходи с ними.

Э. Пресли

Эльма Тьери Эл’Сиран

После пришествия Марлины герцог пребывал в тихом бешенстве три дня. И, главное, виноватых не найти: посыльный передал то имя, которое услышал, пейзанка явилась по первому зову — никакого неповиновения или неуважения… а что оказалась не той, кого хотел, так сам ошибся, понятнее и подробнее объяснять надо было.

О своей роли я скромно молчала. Тем более что проблем и без того хватало. Например, я несколько запоздало сообразила, что мне, как слуге их светлости, полагалось какое-то жалованье. Не стану ж я полгода чистить коней и трястись на козлах или запятках за так? Конечно, теоретически такое было возможно, зашитые в широкий нательный пояс монеты позволили бы безбедно прожить и дольше… Но разве подобное аномальное бескорыстие не вызовет подозрений? Значит, надо с кем-то обсудить оплату своих услуг. А с кем? Сунешься к герцогу — а тот возьмёт да и выгонит. Фарш-то давно не чудил, подзабылись его кренделя… Может, подъехать к секретарю?

И тут же лезла вторая проблема. Я не хочу вечно оставаться на конюшне. Конюшенный мальчик — не та фигура, которая может попросить рекомендательное письмо при уходе. И не та, которой позволено невозбранно шастать по дому в поисках нужных бумаг или компромата на хозяина. Значит, нужно изыскать способ втереться в доверие, приблизиться, стать личным помощником секретаря или даже самого Кабана.

Вот как, спрашивается, мне такое провернуть?

Бытовые неудобства — облезший нос в веснушках и появившиеся от вожжей и скребницы на ладонях мозоли — беспокоили меня куда меньше. Если всё получится, то пара месяцев тёплых ванн, кремы с оливковым маслом и травами, да просто даже тривиальные кружки огурца на физиономию помогут всё исправить. А если попадусь — пусть потенциальный муж поглядит на девицу с облупившимся носом, альтернативной причёской и сомнительным приданым — заложенными домом и конезаводом, испуганно сглотнёт и сбежит восвояси, искать партию повыгоднее и поприличнее.

Гм, у кого бы узнать, сколько у нас в Сорренте платят герцогским слугам?

Обсудить жалованье я всё же решила с секретарём герцога, господином Мерсьеном. Выбрала время, когда тот был не раздражён, не озабочен, не озадачен — то есть прохладным вечерком после сытного ужина, подошла, поклонилась:

— Лорд Мерсьен, разрешите обратиться?

«Лордом» этого лизоблюда в коричневом я назвала на всякий случай. В данный момент я — проситель, так что лишний политес, разбавленный лестью, не повредит.

— Чего тебе?

— Меня зовут Тьери Сиран, их светлость взяли меня смотреть за меровенцами. Я стараюсь, — поклонилась ещё раз, — только… — замолчала и с надеждой уставилась снизу вверх, в мерсьеновскую физиономию.

— Что только? Ну, не мямли, говори!

— Мне ничего не платят! — выпалила я. — А разве по статусу герцогскому слуге ходить в штанах с заплатами или прохудившихся сапогах?

— Что на улицу выкинут, не боишься? — Сейчас Мерсьен разглядывал меня со снисходительным любопытством, как кот, прижавший лапой неосторожную мышь.

Вот только я не мышь. И, наверное, можно это слегка продемонстрировать.

— Не боюсь! Я при этих конях с рождения. Они особенные, к ним подход нужен. И кормить правильно надо, чтобы шкура не поблекла, а то станут не золотыми, а обычными соловыми. Так что без меня никак, дядька Фернап таких тонкостей не знает!

— Не знает, говоришь?

— Не знает! Спросите у него сами, сколько яиц в неделю давать надо? — поджала я губы и вытаращилась круглыми глазами на Мерсьена.

— Яиц? — вытянулась секретарская физиономия.

Явно крутит сейчас в мозгу картинку Фарша, корзинами пожирающего яйца.

— А кроме яиц ещё много чего нужно. И вообще я могу быть полезным, потому как грамотный и молодой, резвый. Если нужен посыльный или писарь — я гожусь!

— Уж да, молодой и резвый — этого не отнять… — вытянул Мерсьен губы дудочкой, задумчиво меня рассматривая. — И миловидный, даже весьма…

Это он к чему? Как-то мурашки по позвоночнику от его комплиментов.

— Может, и впрямь будешь полезен. Ладно. Жалованье — пять серебряных эйлеров в неделю. И я за тобой слежу!