Парад феноменов

А Язон непрерывно прокручивал в памяти последний разговор с Миди там наверху, когда он очень-очень не хотел брать ее в эту экспедицию, и теперь ругал себя на чем свет стоит за то, что никого не сумел убедить в правильности такого решения.

Мета продумывала до мелочей, как с минимальными затратами времени и с наименьшим риском для пострадавшей перегрузить ее в скафандре на супербот, а затем на крейсер.

А вот Арчи Стовер не думал ни о чем. Когда он вспоминал после эти кошмарные двадцать минут, ему казалось, что его просто не было в обитаемой Вселенной, он был где-то еще, а его место занимал полный кретин, разучившийся думать и безграмотно молившийся одновременно всем богам, в которых не верил и верить не умел. Когда же Арчи, еще на суперботе, снял свой скафандр, волосы его оказались не пепельно-серыми, как обычно, а почти белоснежными, словно ледяная шапка вулкана Гругугужу-фай.

Пиррянские медики встретили Миди со страшным криком: "Тело не распаковывать!" - и увезли на пневмокаталке в полное распоряжение Бруччо, к которому уже спешил на помощь вызванный с "Арго" Тека.

ГЛАВА 3

Миди осталась жива. Но привести ее в сознание обычными средствами, доступными пиррянской медицине, не удалось. Даже к концу дня. Тека, считавшийся лучшим специалистом планеты, констатировал серьезное и глубокое поражение головного мозга, приведшее к коматозному состоянию. Парадокс заключался в том, что никаких физиологических изменений у Миди не наблюдалось, однако эффект был почти таким же, как при обширном инсульте.

– К сожалению, - сказал Тека, беседуя с Язоном тет-а-тет, - я не силен в той области современной науки, которая занимается вплотную экстрасенсорикой и телепатической связью, но факт налицо. Миди сделалась жертвой ментального взрыва, возможно, даже направленного ментального удара.

– То есть ты хочешь сказать, что черные шары, живущие глубоко под землей, агрессивны, а потому опасны и для остальных тоже, - решил уточнить Язон. Стоит объявить об этом всем, и сразу родится общее однозначное решение. Понятно, какое.

– Я не говорил об агрессивности, - осторожно возразил Тека.
– Мы слишком мало знаем о существах или устройствах, именуемых высокотемпературными монстрами, а тем более об их черных шарах. Рановато сейчас делать окончательные выводы. Поверь, как истинный пиррянин, я бы не стал жалеть какой-то там природный феномен, угрожай он хоть чуточку жизням моих друзей. Тека вздохнул и задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок.

– Но в том-то и беда, - продолжил он, - что тотальное уничтожение, за которое, вне всяких сомнений, проголосует большинство, вряд ли возможно. Я уже посоветовался об этом с Бруччо и Керком. Пресловутый воздушный пузырь в магме слишком уж напомнил нам всем Эпицентр Мира Смерти. Думаю, никто еще не забыл, к чему привел взрыв ядерной бомбы в той пещере.

– Это очень мило, - улыбнулся Язон, - что по ходу многолетнего спора мы как бы поменялись позициями. Но именно, что как бы. Я ведь никогда не призывал и сейчас не призываю к уничтожению кого-либо и даже чего-либо неизвестного и нового. Я просто научен горьким опытом истории, суть которого в том, что история ничему не учит. Людям свойственно много раз наступить на одни и те же грабли.

Тека посмотрел на него странно, и Язон понял, что пиррянский врач никогда в жизни граблей не видел. Одно слово - горожанин.

– Спроси у Реса, он объяснит тебе, что это такое.

– Спрошу, - пообещал Тека.
– А сейчас, Язон, подойди, пожалуйста, к Миди.

У тебя же был с нею телепатический контакт. Может, сумеешь помочь.

Язон еще ни разу в жизни не пробовал вступать в телепатический контакт с человеком, находящимся в коме. Но почему бы и не попытаться? Помочь он вряд ли поможет, но вдруг удастся хотя бы поставить диагноз поточнее...

Миди совсем не изменилась внешне, может, только стала чуточку бледнее. Глаза закрыты, дышит тихонько - нормальный спокойный сон. Вот только бы еще очнуться от него! Язон опустил веки и попытался сосредоточиться.

Чудно было сравнивать этот почти трагический момент с игрою в кости или в рулетку, но он вспоминал именно те эпизоды, когда подкатывал максимум вдохновения и мозг подчинял себе блестящий металлический шарик или маленькие кубики из прозрачного пластика. И... получилось.

Он даже, слегка потеряв равновесие, судорожно вцепился пальцами в спинку кровати. Мир покачнулся, и Язон увидел недавний эпизод в недрах планеты не своими глазами, а глазами Миди.

Она была предельно открыта в тот момент для любых сигналов. Она чувствовала опасность, страх мешал ей, но предвкушение важного открытия оказалось сильнее. Черные шары были на порядок умнее монстров и на три порядка активнее телепатически. С ними было бы интересно общаться. Но шар, который полетел к ним навстречу, концентрировал в себе все больше и больше злобы и раздражения. Миди изо всех сил посылала в его сторону импульсы доброжелательности, но тот их почему-то не чувствовал. Не чувствовал! Словно был настроен на совсем другую волну. Это было до безумия обидно. А она открывалась все сильнее, расширяя диапазон трансляции и приема сигналов. И кажется, уже зацепила каким-то краешком постоянно растущую сферу восприятия чужака. Однако друзья требовали от нее ответа. Немедленного. И ответ мог быть только честным. Она не могла в тот момент хитрить. Больше того, даже рассуждать логически не могла, она была сплошным сгустком эмоций. И Миди сказала им о ненависти, но не успела сказать о доброте...

Потом Язону вновь стало больно. Даже еще больнее, чем там, под землей. Он снова пережил страшный взрыв, в результате которого вся накопившаяся против пиррян злоба ударила в единственное открытое и незащищенное место - в мозг Миди. Привычка ставить ментальную защиту в подобных случаях спасла Язона от серьезного телепатического удара. Миди либо не владела этим умением, либо просто не успела ничего сделать.

Язон вытер пот со лба и вкратце пересказал Теке все, что сумел понять.

– Я думаю, что ей теперь поможет только очень сильный экстрасенс, - таков был вывод Язона.

– Долли Сейн?
– спросил Тека.

– Например, Долли Сейн. Но еще лучше - тот, кого сейчас ищет Долли.

– Тогда нужно скорее выходить на связь-с этой девушкой.

– Почему скорее?
– заволновался Язон.
– Ты можешь сказать мне как врач и честно: мы что, действительно теряем ее?

– Думаю, пока нет, насколько я могу судить о ее теперешнем состоянии, взвешивая каждое слово, начал рассуждать Тека.
– Некроза тканей не отмечено, никаких других прогрессирующих негативных явлений тоже...

– Тогда дай мне время хотя бы до утра. Я должен подумать, как и с кем выходить на связь. Видишь ли, Тека, мы не у себя дома, и для начала я должен выйти на связь с Крумелуром. Что-то он слишком надолго пропал.

– Хорошо, Язон, - согласился Тека.
– Общий сбор объявим утром?

– Думаю, да.

Он резко развернулся и вышел в кольцевой коридор. У дверей стоял Арчи с безмолвным вопросом на лице.

– Мы ее спасем. Обязательно спасем! Я обещаю. А тебе пока не стоит туда ходить.

Арчи как-то рассеянно покивал и, не говоря ни слова, зашагал к себе в каюту.

"Вряд ли в ближайшие дни он сможет быть полезен для дела", - с грустью подумал Язон.

Крумелур прилетел среди ночи и даже Свампа с собою притащил. В качестве врача. Но от услуг последнего Язон вежливо отказался, не вдаваясь в подробности тяжелого состояния Миди.

Пришлось, разумеется, в мельчайших подробностях изложить фэдерам весь ход живо интересовавшей их операции "Погружение в преисподнюю". Оба совладельца планеты Моналои крепко задумались.