Парад искажений
Шрифт:
Опера помолчали.
— Вопросов нет, Андрей Викторович, — сказал за обоих Гришаев. — Разрешите выполнять?
— Не задерживаю.
Сотрудники ушли, а Ткачёв, посмотрев на часы, собрался к Трефилову.
У заместителя председателя Андрей Викторович пробыл недолго. Трефилов согласился с его планом и сказал, что Юрий Владимирович будет лично следить за расследованием. И, если понадобится, то предоставит Ткачёву все необходимые ресурсы.
Позже, когда Андрей Викторович ехал к ресторану «Пекин», то подумал, что сам Андропов знает об этом деле больше. И как бы не обошлось все это без подозрений
Впрочем, такая громкая кража, если верить списку Толстой, не могла пройти мимо воровского «общества». И Автондил Акакиевич, по мнению Ткачёва, должен быть в курсе этого «громкого» дела.
Ткачёв застал авторитета в полнейшем унынии. Автондил курил сигарету и нервно стряхивал пепел на ковёр кабинета.
— Что случилось, Макакыч?! — добродушно спросил генерал.
— Ох, Андрей, мне сейчас плохо. Право, ты не вовремя.
— А когда я был вовремя?! Смотри на всё философски, ты же учился этому. Из любой поганой ситуации, можно вытащить преференции, — шутил Ткачёв.
— Не до шуток, честно. Ты чего пришёл?
— Уйди старуха, я в печали! — голосом Ивана Грозного выдал Ткачёв фразу из фильма.
Автондил, наконец, раздвинул губы в улыбке.
— Ладно, говори, что надо…
— Ты слышал о краже из дома Людмилы Толстой?
Автондил улыбнулся шире и откинулся на спинку кресла.
— Если я тебе дам наводку на воров, то ты сможешь узнать, кто обчистил мой сейф? — неожиданно спросил авторитет.
— А что у тебя там было ценного? — вместо ответа спросил генерал. — Только скажи правду, Автондил.
Авторитет покрутил пальцами в воздухе.
— Ну, некоторые документы…
— Не из той ли папки?
Автондил нервно дернулся. Его глаза расширились в удивлении.
— А ты как думал, Макакыч? — усмехнулся Ткачёв. — Или ты думал, что поменяв фамилии, будешь «на коне»? В говне будешь, Автондил Акакиевич! Говори за кражу у Толстой!
Авторитет угрюмо покачал головой.
— Расстроил ты меня, Андрюша. А я ведь думал, что мы друзья…
— А ты ничего не попутал, Автондил?! — вспылил генерал, но потом оглянулся и зашептал. — Стоит мне слово сказать и тебя в порошок сотрут. Ну, если не в порошок, то нервы тебе потрепят капитально. От тебя после этого всё «общество» отвернётся.
— Ну, ну, — авторитет сделал вид, что не испугался. — Не гони волну, Андрей! Генералы КГБ тоже не вечны. Так это ты обчистил сейф?!
— Я похож на вора?!
— Извини. Ну, не ты, а твои люди.
— Автондил, ты чего-то не понимаешь, — успокоился Ткачёв. — Ты дал мне слово?
— Дал, — процедил сквозь зубы авторитет.
— Так какого хрена ты решил меня подставить?
— Андрюш, ей Богу, и в мыслях не было! Кстати, если бы не я, то не было бы у тебя этих документов, — пытался успокоить Ткачёва авторитет.
— Да грош цена этим бумажкам! Там фамилии зашифрованы.
— Допустим, — Автондил спокойно показал пальцем вверх. — Что я смогу тебе их расшифровать.
— И что? Мне нужны документы с подлинными именами. Вот будут такие, тогда и поговорим.
— Ладно, — неожиданно согласился авторитет. — Ты вернёшь деньги, что взял из сейфа?
— А сколько там было?
Автондил вскинул брови.
— Мелочь… Впрочем, какие между нами
счёты? А что касается вдовы Толстого… Ищи след в цыганском театре. Там сейчас много мутных людишек.— Ты знаешь, что взяли у неё?
— Конечно. Несколько холстов и коллекцию брюлликов. Цена за украшения космическая, вряд ли здесь их кто-то купит. К вывозу их готовят, факт. Хотя… дам адресок одного ювелира.
— А холсты кто может купить?
— Этот вопрос не ко мне, Андрей. Я не знаток живописи…
1981 Глава 7
К ювелиру, адрес которого дал Автондил, Ткачёв направил Хмеля. Агент сетовал на то, что засиделся без дела, да и людям надо немного размяться. Шмель и Пантера под видом супружеской пары мелких чиновников из министерства торговли зайдут к ювелиру под предлогом купить что-нибудь «этакое». Легенду им подготовят.
Опера из отдела Ткачёва рьяно взялись за дело. За день были опрошены с десяток людей, в том числе сама Толстая, её домработница и консьерж дома.
Вдова писателя, довольная частым к себе вниманием, целых три часа рассказывала Городову о своей жизни. Майор объелся её пирогов, и его тошнило от чая.
Удалось выяснить, что Людмила Ильинична обладала большой коллекцией бриллиантовых украшений. Но самой дорогой потерей оказалась уникальная французская брошь из коллекции Людовика XV, исполненная в виде королевской лилии — с огромным рубином в центре и тридцатью плоскими бриллиантами. Вдова писателя утверждала, что это бурбонская лилия, принадлежавшая королеве Франции Марии Антуанетте.
На вопрос о том, кому вдова показывала украшения, Людмила Ильинична ответила — никому. Но домработница сказала, что накануне ограбления старушка ходила на приём в румынское посольство, и решила щегольнуть украшениями. И что примечательно, брошь она одела первый раз в своей жизни, и до этого никому и никогда не показывала.
Городов положил на стол Ткачёва список лиц, бывших в тот вечер на приёме в посольстве.
— А в этом списке есть люди, имеющие отношения к театру «Ромэн»? — спросил генерал, вспомнив слова Автондила.
Майор не смог сразу ответить.
— Я выясню, Андрей Викторович.
— Сделайте это как можно быстрее, и ещё… С какой стати Толстая получила приглашение на приём? Кто организовал ей это?
Городов стушевался.
— Мне как-то не пришло в голову спросить Толстую об этом. Простите…
Генерал поспешил успокоить подчиненного:
— Валерий Иванович, не посыпайте голову пеплом. Я же не наказываю вас. Просто, будьте внимательней к составлению вопросов.
— Хорошо, Андрей Викторович, — кивнул майор. — Но вы посмотрите список гостей. Там и без цыганского театра хватает …
Отпустив Городова, Ткачёв посмотрел список, но не нашел в нём сколько-нибудь значащие фамилии чиновников из МИДа. Прием был больше похож на «великосветскую тусовку», возглавляемую дочерью генсека — Галиной Брежневой.
— Может быть, я что-то не понимаю?! — громко и вслух удивился генерал.
Через минуту в дверь кабинета осторожно постучались.
— Зайдите, — растерялся Ткачёв.
— Андрей Викторович, с вами всё в порядке?! — обеспокоилась вошедшая секретарь.
— Да, Елизавета Сергеевна… Может быть, вы мне поможете?