Парадигматик

К парочке, с трудом удерживаясь на коньках, подъехал массивный мужчина боксерского телосложения с огнистыми бакенбардами на толстых щеках и обратился к парню, державшему на руках девушку.

– Молодой человек, я, конечно, чрезвычайно благодарен вам за то, что вы спасли мою невесту от падения. Но если вы не прекратите ее обнимать, я вынужден буду вам врезать, когда катание закончится.

– И еще обрати внимание, – продолжал паралитик, остановив руку бывшего бегуна. – Если ты закроешься от шаха конем, как ты хочешь это сделать, ты получишь мат в два хода… Так правильно говорил о разнице между опытным и новичком. Новичок способен даже на сложную комбинацию.

Бегун глубоко задумался, глядя на шахматную доску. К молодому человеку, уже отпустившему девушку, подъехал его мощный друг и не вполне вежливо поинтересовался у мужчины с бакенбардами: «В чем дело?». Парень остановил своего друга: «Ничего, все в порядке. Поехали пару кружков быстро навернем». И они сорвались в быстрый полет.

– Расскажи мне, что было дальше с тем грустным юношей.

– Да… да, хорошо, - очнулся от задумчивости бывший бегун.
– Тот юноша делал ошибки, разбивал в кровь локти, но выглядел чрезвычайно счастливым. Ты знаешь, человек чувствует себя на вершине, когда осваивает новое умение, уже кое-чему научившись. А что самое приятное в этом - знаешь?

– Что?

– Учиться произвольности движений. Пока уровень произвольности твоих движений возрастает, все в твоей жизни замечательно. Вчера ты мог развернуться только через левое плечо, пустив левую ногу вперед, а тормозить внешней стороной лезвия мог лишь на небольшой скорости, сегодня же ты можешь развернуться и с правой, и с левой ноги, а тормозить внешней стороной у тебя получается не только на скорости, но и когда ты едешь спиной вперед. Или так, - мечтательно продолжал бегун.
– Два катания назад ты ехал спиной по прямой, ноги параллельно, и только на поворотах ты начинал забирать одной ногой и проезжать поворот с наклоном, а теперь ты понял, что можешь делать любую ногу ведущей и все равно ехать спиной прямолинейно, не заворачивая. Со стороны это выглядит потрясающе: кажется, что твои ноги бесконечно пересекаются и заезжают одна за другую. А еще через одно катание ты начинаешь понимать, что, когда едешь спиной, для поворота влево не обязательно делать левую ногу ведущей… Ты открываешь для себя новые горизонты маневренности. Понимаешь?

– Да, я понимаю, – сухо ответил паралитик. – Я уже успел внимательно понаблюдать за теми, кто может кататься. И что же было дальше с грустным юношей?

– Этот молодой человек регулярно приходил, неделя за неделей, упорно тренировался. Вскоре он перестал падать. Даже если делал ошибку, он мог обратить падение в поворот или разворот. Он стал общаться с другими катающимися. Иногда начиналась игра в колдунчики. Гонялись друг за другом, рассекая толпу и пугая неумелых девушек, одинаковые по скорости, так что в поединке все решала маневренность. Игра догоняющего и жертвы превращалась, если они равны умением, в череду ударов лезвиями об лед; мгновенное торможение, быстрый старт, обманное движение корпусом влево и быстрая смена направления, уход вправо, торможение, разворот, разгон спиной, остановка. Молодой человек продолжал приходить, играть в колдунчики и просто кататься в одиночестве. У него получалось все лучше. Девушки стали все чаще восхищенно улыбаться в его сторону. Иногда он с ними заговаривал ненадолго – приглашал поиграть в колдунчики с ним и его компанией. Но однажды он пришел на лед с девушкой. Со своей девушкой. Она совсем не умела кататься. Он принялся учить ее. Вначале ему было интересно, однако вскоре он заметил, что девушка не готова к бесконечным падениям ради того, чтобы научиться новому. Страх ошибок был сильнее, чем желание развития. Он хотел, чтобы она поднялась на его уровень, стала равной в умении кататься. Она же хотела просто быть рядом с ним, хотела, чтобы его внимание к ней не исчезало. Зачем ей было учиться тормозить, если при необходимости он тормозил за двоих и при этом крепко обнимал ее? Крепкие объятия этого юноши были очень приятны. Когда он порой просил ее подождать, чтобы немного размяться, и срывался в свой красивый танец на льду, она первую минуту смотрела на него с восхищением, а потом – только с грустью. Он - отзывчивый юноша, с доброй душой. Поэтому он возвращался к ней, заметив грусть, и покидал ее все реже. И вот, теперь она вполне довольна. Они размеренно катаются по кругу вместе со всеми нормальным людьми, он рядом с ней. Только ему все хуже и хуже, он уже не может скрывать свое ужасное настроение: едет с вот таким кислым выражением лица и сутулится. Как думаешь, чем это кончится?

– Думаю, она перестанет получать удовольствие от его близости. Потому что не так приятно быть рядом с кислым занудой. Они поссорятся, она прямо здесь, на катке познакомится с притягательным юношей, который станет страстно целовать ее и крепко обнимать. Но будет уезжать от нее поиграть в колдунчики с друзьями, не задумываясь. И не будет возвращаться к ней, когда заметит, что она смотрит с грустью. Однажды он в очередной раз скажет ей: «давай играть с нами», но в ответ на слова: «мне страшно, я не умею так кататься», он скажет вместо своего «как хочешь», кое-что другое: «у тебя полно времени, чтобы научиться; либо давай играть, либо зачем вообще ты на каток ходишь?» Девочка расстроится и, возможно, будет плакать всю ночь. А еще она испугается. Испугается потерять такого независимого молодого человека. И будет ходить на каток не только с ним, но еще одна; будет учиться, падать, набивать синяки, вставать и учиться дальше.

– Я тоже так думаю, – ответил бывший бегун. – Учиться дальше…

…Паралитик неторопливо поднял и переставил коня. Бывший бегун было наклонился над доской, но паралитик остановил его:

– Тебе мат. Партия закончена.

У входа на каток послышался гул. Открывались створки, и работник ледового дворца забирался на заливочный каток.

– Да, в самом деле, – обескуражено ответил бегун. – Впрочем, – помолчав, сказал он. – Впрочем, ты ограниченно мыслишь, мой друг.

И с этим словами бегун переставил своего короля с шахматной доски на лед.

Двое мастеров неслись прямо на них. Никакого намерения остановиться или повернуть, ни малейшего намека… Бегун вскочил и взялся уже оттаскивать надувного крокодила в сторону, однако замер. Замер, глядя, как двое конькобежцев поднялись в воздух и пронеслись в трех метрах над крокодилом. Догоняющий оттолкнулся от воздуха лезвиями, прыгнул вперед, настигнув убегавшего, и сразу же понесся по боковой стенке вокруг ледового поля, догоняя следующего.

Вращавшееся против часовой стрелки кольцо посетителей постепенно становилось шаром хаотично движущихся фигур. Кто-то допрыгнул до потолка и теперь скакал с юпитера на юпитер.

– По-моему, что-то вышло из-под контроля, – задумчиво сказал паралитик, озираясь.

– Скорее, все вернулось под надлежащий контроль, – с уверенностью ответил бывший бегун.

Тем временем, заливочный каток уже ехал по льду, оставляя за собой влажную полосу. На водяной пленке играли блики, и в ней все четче проступало отражение. Но отражался не потолок с юпитерами и прыгающими по ним фигурками конькобежцев. Пышные зеленые сады и смуглые женщины, собирающие плоды, сине-зеленая полоска моря за минуту до начала грозы, красноватая пустыня под мутно-рыжим небом, в котором висят две луны неправильной формы, город, блистающий сталью, стеклом и алюминием, основания круглых зданий теряются где-то внизу, ниже облаков, а между ними во всех направлениях проносятся сферы, источающие ярко-голубой свет…

Вот, один быстрый конькобежец увидел влажную полосу и на всей скорости нырнул в нее. Пару мгновений была видна его фигура, летящая над пенистыми волнами навстречу густым черным тучам. Две подружки прыгнули следом за ним, превратились в сияющие голубые сферы и понеслись вдоль стального небоскреба, вскоре исчезнув где-то внизу, за облаками…

Ледовый дворец потихоньку пустел, посетители прыгали сквозь сверкающую водяную полосу на льду и растворялись в других мирах. Последним соскочил с юпитера мужчина в огнистых бакенбардах. Он камнем упал вниз, пролетел сквозь лед и, превратившись в сокола, полетел над кудрявыми лесами горной долины…

Заливочный каток, оставляя позади себя полную других миров полосу, приближался к надувному крокодилу и двум шахматистам.

– Давай с тобой решать, мы с тобой играем следующую партию на катке или где-то там, - бегун неопределенно махнул рукой в ту сторону, где исчезли все посетители катка.

– На катке, только вся тонкость вопроса в том, на каком из катков! – сказал паралитик, и через мгновение крокодил пушинкой отлетел в сторону, а заливочный каток проехал по тому месту, где только что была шахматная доска.

– Все под контролем, – сказал бывший бегун, поворачивая руль заливочного катка правее.

Паралитик весело рассмеялся, и смех его был слышен, даже когда машина с двумя человеческими фигурками превратилась в маленькую темную точку на горизонте, которая медленно плывет в небе, высоко над желтеющими полями навстречу рассветному солнцу, тонущему в серой дымке…

– Замечательно! Замечательно! – контролер захлопал в ладоши. – Вы интересно мыслите! Мне понравилось. Это в миллион раз лучше общения с трамваем.