Парадокс времени

Артемис начал терять терпение.

– Мама, пожалуйста. Попробуй подумать. У нас нет лишних средств для того чтобы отправлять их на благотворительность в Южную Африку. Весь персонал, кроме Дворецки пришлось отпустить, а ему надо ещё надо выдать зарплату за предыдущий месяц.

– Лемур!
– восторженно воскликнула Ангелина, - Я вспомнила. Я купила шелковистого сифаку лемура.

– Не может быть, - мгновенно отреагировал Артемис.
– Propithecus candidus (шелковистая сифака) является вымершим видом.

Его мать стала слишком несдержанной.

– Нет. Нет. Они нашли маленького лемура в Южной Африке. Они не знают, как он попал туда из Мадагаскара. Вероятно, в лодке браконьера. Я должна была спасти его. Он последний из вида.

– Через год или два он умрёт, - сказал Артемис холодно, - тогда наши деньги будут впустую.

Ангелина была шокирована.

– Ты говоришь как твой...

– Отец? Прекрасно. Кто-нибудь должен действовать разумно.

Лицо Артемиса выражало твёрдость и уверенность, но внутри его что-то дрогнуло. Как он мог таким образом разговаривать со своей матерью, когда она буквально убивалась горем. Почему я не разваливаюсь на куски?
– удивился он, и ответ пришёл ему быстро.
– Я Фаул. А Фаулы всегда преодолевают трудности.

– Но пятьдесят тысяч, мама? Для лемура?

– Они могут найти самку, - аргументировала Ангелина, - и тогда мы поможем сохранить вид.

Не имеет смысла спорить - подумал Артемис.
– Логикой здесь не победить.

– И где этот счастливый лемур сейчас?
– спросил Артемис невинно, улыбаясь, как любой десятилетний ребёнок, разговаривая о маленьких пушистых зверьках.

– Он в безопасности, в Ратдаунском парке (Rathdown Park). Живёт подобно королю. Завтра его перевезут самолётом в специальную искусственную среду во Флориду.

Артемис кивнул. Ратдаунский парк был финансируемым из частных источников заповедником в Уиклоу (графство на востоке Ирландии), специально созданный, чтобы защищать, поставленные под угрозу исчезновения виды животных. Он имел более сложную систему безопасности, чем имели некоторые средние швейцарские банки.

– Это просто замечательно. Возможно мне захочется навестить нашу пятидесятитысячную обезьянку.

– Артемис, - завозмущалась его мать.
– Ты прекрасно знаешь, что шелковистый лемур является предшественником обезьян.

– Знаю, но меня это сейчас не волнует.

Артемису захотелось закричать: Отец пропал, а ты потратила деньги, которые должны были идти на его поискм, накакого-то лемура. Но он удержался. Мать была слишком чувствительна в данное время, а он не хотел посодействовать её неуравновешенности.

– Ратдаун обычно не принимает посетителей, - продолжила Ангелина, - Но я уверенна, если я позвоню им, они сделают для тебя исключение, в конце концов Фаулы заплатили за этого примата.

Артемис сделал на лице маску восторженности.

– Спасибо мама. Это будет большим удовольствием для меня и Дворецки. Ты же знаешь, как он любит маленьких пушистых существ. Я обязан увидеть тот вид, который мы спасаем.

Ангелина безумно улыбалась, чем довела Артемиса до ужаса.

– Отлично, сынок. Это будем одним из способов привлечения отца к этой проблеме. Мать и сын объединенные проблемой спасения мира. Я буду ужасно дразнить вашего отца, когда он вернётся домой.

Артемис повернулся медленно к двери. Его душа ушла в пятки.

– Да, мама. Мать и сын объединенные проблемой спасения мира.

После того, как он закрыл за собой дверь, Артемис оживился и быстро побежал вниз по ступенькам, дирижируя пальцами воображаемым оркестром. Он зашёл в свою спальню, быстро одевшись для поездки, затем отправился на кухню, где нашел Дворецки, который нарезал овощи короткой японской саблей кодачи. Он был теперь шеф-поваром, садовником, а также охранником.

Огромный телохранитель быстро нашинковывал огурец.

– Летний салат, - объяснил он, - Просто зелень, яйца в крутую и цыпленок. А на десерт я думаю приготовить крем-брюле. Я смогу испытать свой огнемёт в действии.

Он посмотрел на Артемиса и был удивлен, увидев его одетым в одном из его двух костюмов, в темно-синий, который он надел недавно на оперу в Ковент Гарден (Covent Garden - королевский оперный театр в Лондоне). Артемис всегда опрятно одевался, но костюм и галстук были необычны даже для него.

– Мы собираемся на какую-ту официальную встречу, Артемис?

– На неформальную, - сказал Артемис с холодностью в голосе, что телохранитель не слышал раньше в голосе Артемиса Младшего, но знал хорошо от Артемиса Старшего.

– Просто бизнес. Я ответственный за семейные дела сейчас, поэтому я должен одеваться соответствующе.

– Ах... Я замечаю явную похожесть с вашим отцом.

Дворецки осторожно обтёр саблю, затем снял фартук.

– Значит мы идём на типичную для семьи Фаулов бизнес-встречу?

– Да, - ответил Артемис, - С дядюшкой обезьянок.

Поместье Фаулов, настоящий день

Элфи была в ошеломлена.

– Так значит в приступе ребяческой обиды, ты убил лемура?

Артемис был сам не свой, он сидел на стуле у кровати матери и держал её руку так нежно, как будто она бабочкой.

– Нет. Обычно я редко страдаю от приступов обиды, как вы знаете, она, как правило, в последнюю очередь. Такой интеллект, как мой не может долго подчиняться эмоциям.

– Но ты сказал, что убил животное

Артемис потёр виски.

– Да, я это сделал. Я не держал в руках ножа, но несомненно убил его я.

– Как именно?

– Я был молод... моложе, - пробормотал Артемис, поскольку он не хотел затрагивать ту тему - Это был другой человек, во всех отношениях.

– Мы знаем, каким ты был, Артемис, - сказал Жеребкинс печальным тоном, - Ты представления не имеешь, сколько моего бюджета ушло на осаду поместья Фаулов.

Элфи всё-таки решила настоять на ответе.

– Артемис, как ты убил лемура? Как низко ты опустился для этого?

– Это было до смешного легко, - признался Артемис, - Дворецки и я посетили Ратдаунский парк и просто вывели из строя систему безопасности. Позже вечером, мы вернулись и забрали лемура.

– Так значит Дворецки убил зверька. Я удивленна. Это не его стиль.

Глаза Артемиса опустились.

– Нет, Дворецки не делал этого. Я продал лемура группе таксидермистов (Люди изготовляющие чучела животных, рыб, птиц и т.д.)