Паралич выбора

'Мой', - единственное, что произнес он, растворяясь в воздухе.

Сжав покрепче от этого воспоминания древко, он снова сфокусировал свой взгляд на разломе, который, наконец, начал постепенно увеличиваться. Он следил за ним, отгоняя от себя два взгляда огромных рогатых голов. Теперь-то он знал, что это было не настоящее тело хозяина. Ведь у него вообще не было физического, а точнее духовного воплощения, в том смысле, который вкладывают в это такие, как он. Хозяин в этом просто не нуждался, и тело он создавал себе сам, просто потому что так хотел.

А еще Альпильчёр знал, что не сможет обмануть существо, которое настолько превосходит его. Это все равно, если бы таракан пытался обмануть человека. Но если его не обмануть, то, может, можно перехитрить. Сказал бы какой-нибудь шулер и также был бы не прав. Это банально НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО. Но если и это бесполезно, то неужели нет способа сбежать из ада. Особенно, если ты являешься любимым экспонатом в его коллекции. Сказал бы Джастис. Но Альпильчёр не Джастис, он не захотел подчиняться и продолжил искать ответ на этот вопрос.

И проведя века за его поиском, он наконец-то нашел.

Как обмануть существо, которое мыслит на ином уровне существовании?

Как перехитрить существо, для которого ты открытая книга?

Как обыграть в интеллектуальной игре существо, если ты настолько уступаешь ему, что это - смешно и грустно?

И Альпильчёр нашел ответ.

'Просто сказать правду', - вот тот самый ответ, который он так долго искал.

Альпильчёр даже полностью потерял контроль над своей силой, настолько его это поразило. Из-за чего в том месте, где он находился, начался самый настоящий шторм из его духовных сил. Который уничтожил все на несколько километров вокруг. А уж когда из него полился свет, то и вовсе не оставалось даже тех крох, которые каким-то чудом уцелели.

После того как он успокоился, первое, что он предпринял, это направился к Вагни и Джэлех, по пути составляя план. Найдя их около грани между реальностью и духовным миром, он приказал им идти за ним. О плане он ничего не стал говорить, они все равно подчиняются ему.

Все что ему нужно, так это найти разлом, который он смог бы открыть с помощью своей силы, это все, что ему нужно было в этот момент.

Вот поэтому он и сидел на этой скале несколько месяцев, терпеливо ожидая, когда можно будет приступать. Одновременно с этим шлифуя свой план. Нет, конечно же, он не собирался говорить хозяину правду. Да и как себе это можно представить.

'Привет, Хозяин, я пришел тебя предупредить, что собираюсь покинуть ад и не планирую возвращаться', - Нет, он, конечно же, мог это сделать, благо он знал, где тот обитает и у него был доступ к нему.

Вот только если бы он это сделал, то Хозяин заподозрил бы неладное, и тогда ему точно была бы закрыта дорога в мир живых.

Хотя стоит сказать по правде, Хозяин и так заподозрит неладное. И ирония в том, что на это, как ни странно, и был расчет. В чем, собственно, состоит вся фишка, а в том, чтобы заставить всех смотреть в одну сторону, когда как ты идешь в другую. Конечно, вероятность, что это получится, настолько мала, что можно даже не пытаться, но 'на безрыбье и рак рыба'.

– Началось, - отвлек Альпильчёра от его размышлений голос Джэлех, глядя на то, как трещина начинает увеличиваться.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Альпильчёр, - скрестив руки, произнес Вагни.

Вот тощее голое существо с потрескавшейся серой кожей поднимается и встает в полный рост.

Встав, он выпрямляется и всматривается в разлом, но по его лицу невозможно понять, о чем он думает в этот момент. Ведь его скрывает глубокий капюшон, во тьме которого горят ярким красным цветом, переполненные силой глаза. Посмотрев несколько минут на эту постоянно находящуюся в движении щель, в метр длину, Альпильчёр поднимает руку ладонью вперед и из неё выстреливает луч света, расщепляющий молекулы. Долетев до разлома, он вгрызается в него, увеличивая размеры разлома.

Так это продлилось несколько минут. Джэлех и Вагни смотрели на это в полном молчании, пока Альпильчёр расширял разлом. Вокруг них не было какофонии, мир не дрожал от сил, которые тут бушевали, а луч света, исходящий от худощавой, серой и потрескавшейся руки, делал свою работу в тишине, не издавая даже монотонного гудения. Именно так действует сила, разрушающая все на атомарном уровне.

Но рано или поздно любая работа подходит к концу.

Расширив разлом, луч погас, и три существа спокойно пошли к нему. Когда они подошли, то увидели на той стороне лес, покрытый снегом. Не мешкая ни минуты, черту отделяющую ад, от мира живых, пересек первый пария, которым был Вагни. Вслед за ним прошла Джэлех. И когда Альпильчёр остался на этой стороне один, он обернулся и всмотрелся на то измерение, где он находился, он пристально всматривался в то, как свет изменяется под воздействием адских сил. Как сама земля изменяется из-за них. Лучше всего можно было охарактеризовать это как воплощенный хаос.

Он стоял и смотрел на этот мир, а мир смотрел на него, замерев в ожидании. И где-то там на него смотрит сам Хозяин, смотрит и ждет, что же предпримет его самый ценный экспонат, как он попытается сбежать из ада. Ждет и уже планирует, как будет его возвращать.

– Первый ход за мной, - прошептал сильнейший пария, обернувшись и переступая ту самую заветную черту, отделяющая его от мира живых.

Пройдя черту, он вступил на землю, и мир вздрогнул.

А ветер, пролетая, прошептал.

'Да поможет нам бог.'

Парии пришли в мир живых.

Глава 3. На острие. Замена.

Свет в центре стал стремительно тускнеть, оставляя маленький мир меча утопать в бездне тьмы и одиночества. Он прекрасно слышал все последние мгновенья своего синигами, эхом гремевшие повсюду, услышал его последнее слово, услышал, как тот перед смертью позвал его, почувствовал, как было важно ему услышать ответ. Ощутил где-то внутри себя натянувшиеся струны, призывающие немедленно откликнуться на зов, что-то требовало сказать своё имя, которое почти показалось и для меча, сказать и, возможно, спасти своего синигами. Да, возможно, человек был готов к этому. Но также монстр услышал и слабость в голосе, увидел, как тот был неспособен что-то сделать без него.

– Слабак, - разочарованно рыкнул, потратив остаток драгоценного времени на разрывание того, что так сильно пыталось его заставить открыться такому ничтожеству.

Имя, что так близко подошло к его границе знания, теперь казалось ему неподходящим, будто то и не было его, а просто пролетало мимо. Отбросив его за ненужностью, в конце меч с чистой совестью принялся поглощать реацу, что ещё покидала тело синигами. Закончив, он бросил в разлом:

– Ты недостоин, - но было уже поздно, душа синигами покинула оболочку, а разлом будто чем-то закупорился, почти не пропуская реацу.