Парализатор

Я окончательно растерян. Марго кивком показывает на женщину, только прошедшую за нашими спинами.

— Останови ее!

— Зачем?

— Нам нужны деньги. Парализуй!

— Но…

— Ради меня, ради нас. — Ее ладошка скользит по моему лицу. — Быстрее, она уходит!

Я перевожу взгляд на затылок прохожей и напрягаюсь, пытаюсь представить ее глиняный образ в своем сознании. Чувствую, что не могу сконцентрироваться. Раньше моей энергией служили страх или ненависть, но что плохого сделала мне эта незнакомая тетка.

— Утром поезд в Москву. Мы должны уехать, — подталкивает меня Марго.

Я делаю несколько шагов вслед за женщиной, глаза уперты в ее прическу. Она что-то чувствует и оборачивается. К этому моменту глиняный образ из подсознания обретает нужную твердость. По телу женщины пробегает судорога. Ее мышцы каменеют, и она оседает, закрывая глаза. Марго сует мне котенка, подбегает к упавшей и роется в сумочке. В руке Марго деньги, кошелек летит на тротуар.

— Смываемся! — Марго дергает меня.

Я смотрю на раскрытый кошелек. Под пластиком фотографии двух малышек. Кто эта женщина? Скорее всего, продавщица, спешащая после долгой смены к уснувшим детишкам. Сколько она зарабатывает? Судя по старой одежде и стоптанным туфелькам, она всё тратит на детей.

Я догоняю Марго.

— Сколько взяла?

— Еще одна такая дура — и на билеты хватит.

— Покажи.

— Вот! Всего три тысячи.

Я выхватываю деньги и возвращаюсь к женщине. Убираю их в кошелек, привожу в порядок сумочку. Женщина открывает глаза.

— Вам стало плохо, но скоро пройдет. Извините.

Я увожу за угол готовую взорваться Марго.

— Идиот! — вскипает она.

— Она ничего нам не сделала.

— Она целая! Еще заработает! А что делать нам?

— Успокойся.

— Не лечи меня, Солома. Может, ты мне руку вернешь? Давай! Как ей деньги!

— Не кричи, нас могут услышать.

— Они нам должны по жизни. Все! Они здоровые, а мы калеки. Они угробили нас, мою маму и сестру, и пусть теперь платят!

— Тебя угробили в Египте.

— А тебя здесь, и что?

— И то! В нашей сегодняшней проблеме виноват Дэн. К нему мы и пойдем, — неожиданно решаю я.

— Ты сам говорил, что Дэн с бандитами заодно.

— Поэтому он и заплатит. — Я стараюсь успокоиться. — Марго, лучше Атю уйми.

Котенок пищит в дергающейся руке Марины. Она прижимает его и сюсюкает что-то ласковое. Девушка-взрыв, думаю я. Может обжечь, а может приголубить. А если при новом ограблении, она опять для конспирации поцелует меня? Может, стоило согласиться?

— Я знаю, где живет Дэн. Кисель рассказывал.

— Кисель тоже из его гарема? Вот сволочь! А к девчонкам завхоз пристает. Видел, кому одежду чаще меняют?

— А ты? — пугаюсь я. Марина всегда неплохо одевалась.

— Подкатывал, сука! Получил баклажан между ног. А шмотки я в магазинах беру.

— Должны по жизни?

— Молодец, усвоил.

Вспоминая тех, кто прошел через лапы Дэна и сгинул, мы подходим к его дому. В мой мокасин попал камушек, но я долго его не вытряхивал. Меня радовала эта позабытая боль.

Мы поднимаемся по лестнице, я встаю напротив квартиры Дэна, сморю в глазок с покорной невинностью. Виновато улыбаюсь и давлю на звонок. Марго держится так, чтобы ее не заметили.

— Ты? — раздается удивленный голос за дверью.

— Я согласен, Дэн. Сделаю всё, что захочешь, только накорми, — умоляю я.

Дверь распахивается. Улыбка Дэна наталкивается на мой изменившийся взгляд. Он замечает Марго, вытягивается от удивления и хватается за телефон. Не тут-то было! Мы мешаем ему захлопнуть дверь перед нашим носом, и вваливаемся в квартиру.

— Тиски, он здесь, — успевает крикнуть Дэн, прежде чем сваливается обездвиженным под напором моей ненависти.

— Про какие тиски он болтал? — спрашивает Марина, отключая выпавшую трубку.

— Тиски — это инструмент, — успокаиваю я, потирая разболевшуюся от напряжения голову. Сеансы парализации не проходят для меня бесследно.

14

— Как только увидишь его, сразу бей в лоб! Усек? — наставлял Тиски Кабана, пока шел от ресторана к джипу. — Чтобы он отключился и ничего не успел предпринять.

— Врежу.

— Только совсем не пришиби, мальчишка мне нужен живым. И ломать ему ничего не надо.

— А Голубок, вроде, базарил, что…

— Ты чё, под Голубком ходишь? — Тиски остановился. Кабан ошалело замер под напором жесткого взгляда Тиски. — Тогда слушай меня. Оглушить, шапку на голову и удавку на шею.

— Какую шапку?

— Любую, лишь бы ему глаза закрыть.

Около машины сплевывал кровавую слюну угрюмый Моня.

— А с девсонкой, сто делать? — спросил он.

— Ты что сипишь? — удивился Тиски.

— Девку однорукую на вокзале застукал, хотел под себя подмять. А фраерок колченогий ему в подбородок лбом саданул. Моня, чуть язык не откусил, — заржал Кабан.

— Я девку заметил, а его нет.

— Надо глаза разуть и соображаловку включить, братан, когда на дело идешь!

— Да кто ж знал, что хмырь рядом.

— Хорош базар. Погнали! — приказал Тиски, садясь в машину.

Марго без тени сомнения переступает через безвольную руку свалившегося Дэна и бросается к тумбочке в прихожей.

— Чего застыл? Ищи деньги! — шурует ящиками она, опустив котенка на пол.

Вот дела! Еще утром я возмущался кражей в магазине, а сейчас участвую в ограблении квартиры. Назовем это справедливым возмездием.

— Ух, ты! Это же наши паспорта, Пашка. Смотри! — потрясает Марго найденными документами. — Лежали сверху. Да теперь мы, куда хочешь, умотаем. А это что? Ничегосеньки! Личные дела. Твое и мое. Для чего он их приготовил?

Марго сует паспорта в джинсы и исчезает в комнате. Слышно, как она бесцеремонно обыскивает квартиру.