Парализатор

Эйфория распирает меня. Память вернула еще один кусочек потерянной жизни.

— Наверное, ты жил неподалеку.

— Нет. Мы приезжали сюда на машине. Отец часто заходил к нотариусу, а мы с мамой отправлялись за покупками. Я помню, что мы ездили на БМВ! Черный внедорожник, кожаные сиденья и обалденная музыка!

— Круто! А я все время на маршрутках. Что-нибудь еще вспомнил?

Я напрягаю память, рассматриваю торговый центр, но кроме нескольких знакомых вывесок ничего не вспоминаю. И вдруг и замечаю табличку с адресом на углу здания.

Ни фига себе! Я выхватываю конверт, взятый у Дэна. Так и есть!

— Что с тобой? — Марго замечает мое волнение.

— Это письмо Дэн хотел послать сюда! Вот адрес нотариуса. В письме самая свежая выписка из моей медкнижки. Кому она понадобилась?

— Нотариусу.

— А зачем? Почему он хочет знать мое состояние?

— Нотариусы часто работают на кого-то, выполняют поручения.

— Значит, это письмо не для него?

— Почем я знаю.

— А если провести эксперимент.

— Какой?

— Марго, давай ты занесешь нотариусу письмо и скажешь, что из Верхневольска передали.

— Ко мне пристанут. Что, да откуда?

— Вот и хорошо! Завяжется разговор, сошлешься на Дэна Голубева, мол, поручил, и всё такое. Вдруг, нотариус о чем-нибудь проболтается.

— Ну ладно. Заодно горячей воды попрошу. Только у меня одна рука, тебе налить не смогу.

— Обойдусь. Ты главное узнай что-нибудь.

Марго скрывается за железной дверью. Тяжелая преграда клацает магнитным замком. Мне сразу становится тревожно. Минуты ожидания тянутся невыносимо медленно.

25

Кабан и Тиски выволокли из подъезда тяжелую тушу Мони и впихнули в джип.

— Давай, братан, колись, где они? — Кабан бесцеремонно хлестал Моню по щекам.

— Оставь его, сам очухается, — поторопил Тиски. — Садись за руль!

Кабан завел двигатель и спросил:

— А куда ехать?

— Они на Юго-Западной. — Тиски смотрел на дисплей своего смартфона, где на схеме улиц выделялась рыжая стрелочка.

— Что это? — покосился Кабан.

— Телефон Мони. Хорошо, что пацан его тиснул.

— Не понял?

— Да чего тут понимать! Я подключил обычную функцию, с помощью которой родители определяют, где их ребенок. Захожу на специальный сайт и вижу вас, как облупленных.

— Ты нас пасешь? — не сразу дошло до Кабана.

— Вы мне как дети, — ухмыльнулся Тиски. — Теперь врубился, почему я оставил твой мобильник Виталу? Если девчонка с ним смоется, она все равно будет у нас на крючке. Я могу проследить даже историю передвижений. В прошлую пятницу, к примеру, ты с Моней в нашем лучшем борделе на два часа завис.

— Во, блин!

— Не блин, а двадцать первый век.

— Как без баб, Тиски?

— Пятница-развратница. В этот день клиенты и без вас ломятся. Не хрен девок от работы отрывать!

— Заметано. В выходные пас. Будем драть по понедельникам.

— Погнали за Одноручкой!

26

Я нервничаю на углу торгового центра, поглядывая на дверь нотариальной конторы. Сколько времени прошло, как Марго там исчезла?

Я озираюсь в поисках часов. На глаза попадается древний «жигуль» увешанный объявлениями «Куплю б/у телефоны. Быстро и дорого». Решение приходит мгновенно, деньги важнее украденной трубки, и я направляюсь к лавке на колесах. Обещания сбываются ровно наполовину. Быстро, но дешево. За пару минут я сбываю вполне приличный мобильник за пятьсот рублей.

А Марго всё нет! Почему так долго! Я начинаю опасаться, что Марго угодила в стан врага, и уже собираюсь отправляться на выручку, как она появляется на пороге нотариальной конторы.

— Идем, — тащит меня Марго в сторону. — Не суйся сюда. Нотариус какой-то стремный, еле к нему прорвалась.

Мы останавливаемся у дороги, Марго рассказывает:

— С порога наплела про «лично в руки», и прочую ерунду, культю свою оголила для сочувствия, меня и пропустили. Дядька удивился, когда увидел конверт, а я свое гну, на почте часто теряется, вот меня и попросили, раз я в Москву еду.

— И что?

— Когда я вышла из его кабинета, с помощницами стала болтать, чай попросила. А сама прислушиваюсь. Мне кажется, нотариус позвонил кому-то и рассказал про письмо.

— Как он выглядит?

— Губастый хлыщ в сопливом костюме.

— Почему в сопливом?

— Лощеный, блестящий, как в соплях стиранный. И морда у него сытая, как у Верхневольского мэра.

Мы присаживаемся на остановке, я поглаживаю дергающуюся на бедре мышцу. Марго показывает пластиковую бутылочку.

— Открывай лапшу. Я свою порцию там слопала, а тебе горячей воды захватила.

Она зубами отвинчивает крышку. Я жду минуту и всасываю набухшую лапшу, помогая руками и коркой хлеба. Вкуснятина!

— Хочу посмотреть на этого нотариуса, — решаю я. Вдруг еще одна проталина появится в окошке замерзшей памяти.

— Внутрь пойдешь или ждать будешь?

— Лучше подождать.

— Он до вечера принимает.

— Может, на обед выйдет.

Сквозь пыльное стекло остановки я слежу за входом в нотариальную контору. По ступенькам поднимаются и спускаются посетители. «Сопливый» костюм пока не появлялся.

И вдруг я вижу, как из красивой серебристой машины с эмблемой прыгающего ягуара выходит мужчина, которого я прекрасно знаю! Но это невозможно!

Человек исчезает за дверью нотариальной конторы. Из моей дрожащей руки вываливается остаток батона.

— Какого хрена жратву разбрасываешь? — возмущается Марго.

— Там… там… — Слова застревают в горле как украденная на рынке незрелая хурма. — Я видел…

— Кого?

Мне страшно произнести. А вдруг я ошибся? Марго трясет меня, а я впиваюсь взглядом в железную дверь и жду. Давай, появись еще раз!

Вскоре тот же мужчина торопливо выходит от нотариуса. В его руке мой конверт. Тот самый! Когда мужчина садится в машину, мне удается снова рассмотреть его лицо.

О, боже!

— Кто это? Ты его знаешь? — требует объяснения Марго.

— М-мой…

— Да не мычи ты! Кто?

Я набираюсь сил и произношу:

— Мой отец.

27

Черный джип нагло въехал на остановку у выхода из метро.

— Они где-то рядом. За мной, — скомандовал Тиски.