Параллель-крест

В студенческом клубе все отрывались на полную катушку. У нас была довольно дружная группа, и собирались мы с удовольствием по поводу и без. С поводом, конечно, было намного мотивированнее. В нашей группе училось двенадцать человек: шесть девушек и шесть парней. Пятеро студентов были из параллельных миров: Мартис и Залли – из Зирана, Неллис и Партин – из Сирона и Люсилла – из Пальет.

Паша подарил мне огромный букет роз и как-то уж очень красноречиво говорил тост, осыпая меня всевозможными комплиментами. Мне бы быть на седьмом небе от счастья от такого внимания, но я уже начала сомневаться в наших с ним отношениях. Ну не прыгало сердце моё при встречах с ним и не хотелось мне при этом петь и беспричинно улыбаться. Хотя, для серьёзных отношений Паша подходил как нельзя идеальнее. Но слишком близко подпускать его к себе я так и не решалась. Он тактично выжидал моего шага навстречу, а я дипломатично водила его за нос.

Наплясавшись в клубе, мы пошли гулять по ночной Москве. Решили отправиться в Воробьёвы горы. Воспользовавшись летающей подземкой «Стрельс» 1 , мы поспешили на Воробьёвскую набережную. Прокатившись на исторической канатке, мы дошли до Москвы-реки. Предложение разместиться на пляже все одобрили единогласно. Мы весело общались, смеялись и громко перебивали друг друга, активно жестикулируя при этом. Смельчаки, не опасающиеся прохладных вечеров, решили искупаться. Я, конечно, не боялась холодной воды, но подумала, что именно сейчас мне лучше притормозить с такими подвигами. Да и сонливость накатывала – слишком много событий за последние дни накрывали меня по полной программе. Проведя ещё какое-то время в компании друзей, мы с девчонками по комнате распрощались со всеми и двинулись к себе в общежитие.

1

Стрельс – современное название суперскоростного метро.

Глава 4

Когда мы весело ворвались в комнату, попугай встретил нас недовольным ворчанием:

– Где вас носило столько времени? Оставили меня тут одного: голодного, холодного!

– Петечка, – промурлыкала Мари, – не злись. Сейчас тебя покормим.

Петруччо что-то кричал, переступая с лапы на лапу, но мы только смеялись, не обращая внимания на его гнев. Пользуясь случаем всеобщего кипиша, я решила первая занять душ.

Настроение у меня оставалось прекрасным, а вода забрала всё напряжение и усталость сегодняшнего дня. Когда я вышла из ванной комнаты, то с ужасом увидела, как из клюва Петруччо торчит почти съеденная плитка шоколада, которую ему по доброте душевной всунула Мари.

– Зачем ты его сладким накормила?! – я застонала.

– Он так жалостливо смотрел и, Саш, он честно обещал вести себя хорошо.

– Я не знаю, чего и ожидать теперь, – упав на кровать, я обхватила голову руками.

– Сашенька, – попугай уже был в очень хорошем расположении духа, – я буду нем, как рыба.

– Только попробуй не сдержать своё обещание, рыбка наша молчаливая! – я очень выразительно на него посмотрела.

Попугай как-то нахохлился, но промолчал. Неужели Вик сочинил про сладкое? С него станется, даже не удивлюсь. Ладно, поживём – увидим. А теперь – спать и ещё раз спать…

Проснулись мы от оглушительного крика. Петруччо беспорядочно летал по комнате. Между перелётами он ненадолго останавливался на чём придётся, вопя во всю глотку:

– Полундра!!! На абордаж!!! Сизый глаз, мой бластер стррреляет быстррее!!!

Мы с девчонками включили свет и попытались воззвать к порядку этого дебошира.

– Петенька! – умоляла Мари. – Ты же обещал не шуметь.

Но Петеньке было глубоко наплевать на наши уговоры. Он как будто и не слышал нас, а в каком-то отчаянном азарте летал и кричал. Он был явно не в себе.

– Ты…! Пернатая катастрофа, рыбонька наша летающая! Немедленно прекрати орать! – я пыталась ухватить попугая, но он ловко уворачивался. – Ты сейчас всю общагу перебудишь, имей совесть!

Но разве могла иметься совесть у этого недопопугая?! Я была права: к нам начали ломиться студенты из других комнат. Его стали отлавливать всей гурьбой. Но удивляли проворство и вёрткость этого прохвоста. Искусно славировав, он взгромоздился на высокий шкаф и победоносно закричал:

– Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!

Я не переставала удивляться странностям попугая, а в особенности тому, откуда зиранская птица знает историю русского крейсера «Варяг». Но сейчас нашей основной задачей было отловить Петруччо и как-то заткнуть ему клюв. Ребята принесли стремянку и общими усилиями ухватили-таки нарушителя порядка. Затолкав его в клетку, мы ненадолго выдохнули. Но тот не умолкал, осыпая нас всевозможными отборными ругательствами.

Я вспомнила, что Вик оставил памятку, на случай форс-мажора. Отыскав капсулу в шкафу и раскрыв её, я стала быстро читать: «… если всё-таки накормили его сладким, необходимо посадить цаклиана в клетку или домик и накрыть сверху тёмной материей. В таком состоянии он моментально погружается в сон».

– Ребята, живо несите тёмную тряпку и накрывайте ей клетку. Тонкую только, чтоб не задохнулся.

– Злодеи! – орал попугай. – Узурпаторы, садисты!!!

Никто не стал со мной спорить. Под руку попалась чёрная блузка Светки, ей и накрыли клетку с Петруччо. Какое-то время ещё слышались редкие шорохи, но вскоре наступила долгожданная тишина. Пришлось всем рассказывать ту же историю, что я поведала девчонкам про то, как появился у нас этот летающий говорящий обормот. Нас сочувственно подбадривали и обещали комендантше не сдавать. Немного обсудив происходящее, студенты начали расходиться по своим комнатам.

До утра никаких происшествий не было, поэтому проснулись мы в более-менее нормальном расположении духа.

– Девчонки, – заговорщицки проговорила Света, открыв глаза, – а давайте вообще клетку открывать не будем.

– Да ты что, Свет! – возмутилась сердобольная Мари. – Он же у нас от голода умрёт.

– А мне идея Светки нравится, – я потянулась со злорадной улыбкой, – вот никогда бы не подумала, что так буду тишину любить.

– Да вы что, девочки! – Мари была до глубины души возмущена нашей циничной бездушности.

Мари, как хорошая девочка, подкупала своей чистотой и наивностью. Наш чёрный юмор она не воспринимала и считала многие наши со Светкой шутки тупыми и безвкусными. Мы же, зная особенность нашей подруги, по возможности старались держать себя в руках и не травмировать её нежное мировосприятие перчёными комментариями. Но, в силу последних событий, сдерживать свои порывы я уже не могла и не хотела. Конечно, мы не собирались вечно держать взаперти нашего попугая. Но помечтать-то ведь можно…

– А что, – не унималась я, смеясь, – месяцок так поживёт, глядишь и перевоспитается наш Петька, приличным попугаем станет. Как шёлковый у нас ходить будет.

– Да ну вас, – Мари, наконец, поняла, что мы шутим, и первая побежала открывать клетку, снимая чёрную накидку.

Петруччо выпорхнул оттуда уже нормальной птицей. Понимая, что накосячил, он примостился на стол и виновато опустил голову.

– Прростите меня, – как-то жалобно проговорил попугай, – я больше так не буду.

– Да ладно, Петь, расслабься, – Светка по-дружески потрепала его по загривку, – мы тоже виноваты. Но на сладкое ты нас больше не раскрутишь, так и знай, хитрый манипулятор.