Параллельная жизнь

Генерал заулыбался. Да им-то что? Корейцам вся европейская кухня всего лишь съедобная безвкусная резина. Им что много, что мало, всё равно. Лучше даже, если мало, меньше себя мучить.

Вот мне, это да. Поэтому не очень у меня впечатления о прощальном фуршете. В каждый удобный момент старался тереться поближе к столу, на котором гордо не теснились на скудном столе блюда с микроскопическими тарталетками и бутербродами. Но так и не наелся. Сухое вино, правда, было неплохим.

На том фуршете ближе к концу отозвали шефа куда-то в сторону. Естественно, со мной. Отвели к отдельному помещению, насколько я понимаю, пункту связи. Зашли мы вместе, но после объяснений, как, что и куда нажимать, генерал приказал подождать за дверью. Браво прищёлкнул каблуками, дёрнул рукой к голове и вышел. Секреты мадридского двора, однако. И раз меня выставили, значит, говорить будет с Сеулом. Командование желает что-то срочно узнать.

Вышел генерал озабоченный, это да. Озабочивать своих подчинённых начальнички умеют, особенно в Корее.

При разговоре на высоте девяти километров этого беспокойства не видно, генерал, на первый взгляд почти безмятежен. Но чувствую, где-то под слоем внешней невозмутимости что-то его гложет. Ладно, не моё это дело, у самого проблем выше головы.

Когда сделали остановку в Москве, снова помчался в дьюти-фри. Я почти всё съел, а там чуть не пол-пуда было. Пусть надо сделать поправку на вес посуды, но всё-таки, всё-таки… осталась одна банка тушёнки из трёх. Деньги есть, и я быстро обновляю запасы.

Кстати, вот и ещё одна плюшка от визита за границу. Скоро пальцы на руках кончатся, перечислять все. Русские деликатесы – загибаем ещё один пальчик.

Русские, да. Под могучими крыльями у нас под ногами проматывается в обратную сторону бесконечный циклопический пейзаж. Холмистые равнины, изрезанные голубыми змеями рек, сменяются на горы, которые вытесняет бесконечная тайга… и меня рвёт на части так, что хочется выпрыгнуть. И хрен с ним, что разобьюсь. Именно на части рвёт, половинка меня, – не знаю какая, лучшая или бОльшая, – страстно желает здесь остаться навсегда. Вторую половинку властно тянет домой, в Корею. Наверное, так себя чувствуют деревья, когда в жестокие зимы рвутся до самой вершины их стволы. Ужасно больно… Помаявшись, я прислоняюсь головой к стеклу и впадаю в спасительный транс.

– ЮнМи-ян, сангса, с вами всё хорошо? – меня слегка трясёт за плечо генерал. И насколько понимаю, уже с минуту ему что-то от меня надо. Поднимаю голову, оборачиваюсь.

– Сангса, не стал бы вас тревожить, но вы почти четыре часа спите. С вами всё в порядке?

Как обеспокоенно смотрит на меня генерал, какой душка! Начальство треба умиротворить, нехорошо его волновать по пустым поводам. Да, армия душевных терзаний не признаёт, так что «Смирно! Выбросить всю блажь и дурь из головы, госпожа сангса! Иначе сотня отжиманий прилетит только для начала. Вольно!».

– Господин генерал, настоящий солдат любую свободную минуту использует для сна. Дадите мне свободные сутки – просплю сутки, – мой бравый доклад генерал встречает сдержанной улыбкой.

– Скоро ужин, иначе я не стал бы вас будить, – извещает он меня.

– Ужин не менее свят для солдата, чем обед или завтрак, – этим замечанием генерал окончательно успокоен.

И всё-таки, всё-таки… за меня он беспокоиться перестал, но что-то его гложет. И после ужина мой генерал затевает со мной беседу. Очень интересную беседу, моё ленивое намерение снова погостить в стране Морфея смывает легко, как песок щедрой струёй. Первой же фразой генерала.

– Сангса, в Сеуле начались уличные беспорядки. Говорю именно вам, потому что всё закрутилось вокруг вас. Между вашими фанатами и антифанами идут столкновения. Зафиксировано два случая массовых драк…

– Кто победил? – любопытствую я. Генерал ЧхеМу смеётся.

– Вы действительно становитесь настоящим военным. Победа за вашими.

«Молодец ГаБи», – думаю я. Численность моих фанатов самая высокая в стране, но тягаться со всеми айдолами Кореи я никак не могу. Полагаю, фанаты не всех кумиров против меня. Мои противники, прежде всего, соши. Возможно, частично фаны АйЮ, раздражённые моей музыкальной победой во Франции. Хотя из-за истории с моим дядей в антиагдановский фронт мог влиться кто угодно.

– Что предпринимается властями?

– Полиция справиться не может. Правительство решило ввести комендантский час.

Хм-м, а генерал-то явно чего-то ждёт от меня. Вопросительно гляжу на высокое начальство.

– Сангса, что думаете по этому поводу? Подавление беспорядков никогда не проходит без жертв. Но в этот раз основная масса бунтующих несовершеннолетние.

– Мне надо подумать, господин генерал, – надеюсь, он не ждёт от меня мгновенно развёрнутого подробного плана действий? Да так, чтобы волков накормить и овец сберечь.

Не ждёт.

– Думайте, сангса. Время есть. Я тоже подумаю.

За день до того. 26 октября.

Одна из улиц Сеула, по которой через пару кварталов можно дойти до агентства FAN. Время перевалило за 15 часов. То самое время, когда рабочему дню подавляющего числа работающих до конца ещё далеко. Зато школьники и студенты свободны.

И по правой и по левой стороне дороги идут две большие группы молодёжи. С плакатами «Долой Агдан!», «Агдан, вон из Кореи!» и тому подобными. Время от времени группы подбадривают себя кричалками. Не всегда получается одновременно у обеих толп, но они честно стараются.

– Мы говорим всем вам!

– В Корее не будет Агдан!

Редкие в этот час прохожие, пожалуй, их заметно меньше проезжающих мимо машин, прижимаются к стенам. Большинство смотрит хмуро и раздражённо, но есть и одобрительные взгляды.

Когда до перекрёстка остаётся с полсотни метров из-за углов навстречу вываливают и выстраиваются ровными рядами две группы молодых и крепких парней. Человек по тридцать. Численно они уступают раза в три, но среди нет девчонок, и выглядят они более внушительно. Они ничего не кричат, молча ждут. Антифанатские толпы замедляют шаг, на ходу перестраиваются, – девушки отступают в задние ряды, – но не останавливаются. Сразу не останавливаются.

Вот две встречные группы на каждой стороне соприкасаются. Антифаны притормаживают, уплотняются перед неожиданным препятствием. О чём и как идут переговоры, издалека не слышно. Антифаны размахивают руками всё яростнее, можно услышать их возмущённые крики, которые не оказывают никакого впечатления на стоп-пикеты.

Схватка вспыхивает неожиданно и одновременно с обеих сторон улицы. Фаны Агдан бьются молча и слаженно. Воющая толпа выплёскивается на проезжую часть. Неосторожно засигналившим водителям, вернее, их автомобилям тут же прилетает. Проезжая часть быстро освобождается от машин. Водителям, точнее, их автомобилям повезло. Кому-то сшибли зеркала, кто-то получил вмятину на кузове от яростного удара ногой, но в целом ничего страшного не случилось. Никого не перевернули и не сожгли. Корея всё-таки отстаёт от просвещённой Европы.

Антифаны пытаются окружить фанов, но те сумели объединиться и выстроиться двумя рядами, запечатав улицу целиком. От напора противника их боевые порядки выгибаются в дугу, но не рвутся. Пострадавшие и неспособные продолжать веселье с обеих сторон отходят назад. И со стороны антифанов их многократно больше. Кого-то уносят на руках.

Вдруг звучит какая-то команда, и второй ряд фанатов одновременно прыгает вперёд, за линию первых. Крайние всего лишь меняются местами с первыми. Анти от неожиданности отшатываются, они уже не плотная толпа. И порядки фанов сначала выравниваются, а затем, повторяя и повторяя тот же манёвр, как поршень сгоревшие газы, выдавливают противника всё дальше и дальше.