Параллельные кривые

– Сейчас за Таней, потом позвоним Артуру – он сориентирует, – буркнул Вадим. И вдруг совершенно неожиданно добавил. – Минут тридцать у тебя точно есть. Музыку включить?

Марта улыбнулась про себя и вежливо отказалась. Лучшая музыка для нее – тишина. Если бы еще можно было бы убавить громкость у шуршания шин…

"Мерседес" плыл в утреннем тумане сонных улиц. Марта сквозь дрему следила за мельтешением жизни по ту сторону чуть сбрызнутого дождем стекла: вот в темноте подворотни подмигнула вывеска какого-то магазинчика; вот девушка в светлом пальто открывает дверь в кафе, щелкает выключателями внутри, и Марта еще успевает заметить, как окна наполняются дрожащим светом; вот крупный мужчина в ярком ветряке ведет на поводке дурашливого щенка. В рождении дня было еще столько очарования, что на секунду хотелось поверить – будущность обнимает тебя всеми своими крылами, готовит фейерверки радости и капнет в утренний кофе чайную ложку любви вместо коньяка. Но нет, ничего не будет. Марта слишком хорошо знала цену расслабленности и доверия – только дай себе слабину, только откройся, считай, таймер запущен. И в момент, когда нули определят точку “икс”, ты будешь выброшен на обочину красивой, полной возможностей жизни. За ненадобностью. И потому что обязательно найдется кто-то наглее тебя.

– Деточка, ты запомни простую вещь, – наставлял ее в первые недели работы в агентстве Артурчик, – или ты, или тебя. Так устроен этот мир, не до сантиментов и благородства. Надо будет уроду дифирамбы петь – ты будешь. Даже если наизнанку выворачивает от омерзения. А знаешь почему? Ну, ну спроси – почему? – он кайфовал от своего менторского тона и безупречно отрепетированного выражения лица – уставшая, пресыщенная мудрость.

– Почему? – доверчиво лепетала Мария, которая еще не привыкла к тому, что-то Марта.

– Потому что деньги он тебе платит. Или за тебя платит, – поправил сам себя Артурчик, – и пока есть у него такой фетиш – незнакомые девки, которые снуют туда-сюда по прямой в тряпках из последних коллекций, он будет платить. А ты – делать то, что скажут. Если не сделаешь ты – сделает другая, а ты – адью, до скорого! Уяснила?

Марта уяснила. Что выгоднее быть стервой и, едва закрепившись на новой работе, начала набивать себе цену: устраивала истерики, выкручивала Артурчику руки, пока он не наигрался с новой куклой и готов был выполнять все ее капризы. Интуитивное решение стать "звездой", пусть и мелкого пошиба, спасло ее, когда она, смачно хлопнув дверью, ушла от продюсера, но осталась в бизнесе. Уже не ноликом, а самостоятельной единицей.

"Мерседес" замедлил ход и нырнул в темную арку. У крайнего подъезда нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Таня, ее сегодняшняя напарница по съемкам.

– Всем привет! – вместе с девушкой в салон машины ввалилось беспричинное веселье. – Ну я и замерзла вас ждать. Может, кофе где-то по пути купим?

– А ты в курсе, что сегодня у нас шубный день? – с заднего сиденья подала голос Марта. – Не знаю, в чем там концепция съемок, но на всякий случай взяла купальники…

– Ты что, серьезно? – Таня задохнулась от возмущения. – Съемки будут уличные? Это же издевательство, такая холодина…

– Клиент всегда прав, – попытался пошутить водитель и осекся под гневными взглядами девушек.

– Рули давай, – скомандовала Марта. – Артуру уже позвонил?

Вадим, тяжело вздыхая, припарковался во дворе. "Я не умею ехать и разговаривать одновременно", – пояснил он пассажиркам и выудил из нагрудного кармана куртки смартфон.

– Алле… Да, забрал. Да… – о чем они разговаривают с Артуром по односложным ответам водителя понять было невозможно. – Нормально все. Сперва Марту, теперь Таню подхватили. Ехать нам куда? Куда?!

Марта чувствовала, что более идиотских съемок у нее еще не было. Интонации Вадима красноречиво свидетельствовали в пользу этого. Ей уже не хотелось знать, что придумал Артурчик, считавший себя королем креатива, а на деле…

– Девчонки, едем в “Порт Севкабель”, – подытожил Вадим, погружаясь на водительское кресло и поворачивая ключ зажигания в замке. – Финский залив – это неплохо, конечно… Да и место модное.

Собственно, ничего другого от Артурчика Марта и не ожидала. Лофты, виды, шубы опять же – надо держать марку. Таня закатила глаза: “Там же наверняка адский ветер с залива. Кто будет мне потом больничный оплачивать?”. “Мерседес” тихонько дернулся, нехотя набирая скорость. “Маршрут построен, – приятным женским голосом обрадовал навигатор. – Время в пути – восемнадцать минут”. Марта уставилась в окно. На Финский залив она не приезжала уже много месяцев. Именно с него началось ее знакомство с Питером три года назад, когда она, наивная и целиком сделанная из восторгов, никак не могла наполниться свежим, чуть солоноватым ветром, жадно впитывая его каждой своей клеточкой, но все равно было мало. Город быстро стал обыденностью, когда перестаешь с придыханием смотреть на величественный Исаакиевский собор, от которого волнами расходится ощущаемое почти физически спокойствие; когда не замираешь завороженно посреди Невского проспекта, поймав отражение закатного солнца в витринах; когда ныряешь во двор-колодец и уже не задираешь голову, чтобы увидеть небо. Все, магия ушла – ты становишься обычным винтиком в гигантском механизме города-миллионника, и вопрос только в том, удастся ли продвинуться в шестеренки. Вроде бы винтики тоже важны, но быть шестеренкой как-то престижнее, что ли.

– А в чем идея съемок, Артур не рассказывал еще? – беспардонно влезла в ее мысли Таня. И сразу начала жутко раздражать Марту.

– Мне как-то вообще все равно…

– Ну как же? А вжиться в образ, настроиться? Иначе фотки получатся полудохлые.

Ну и словечко. Марта с интересом взглянула на Таню, которая нетерпеливо ерзала на переднем сиденьи, как капризная девочка-подросток, уверенная в том, что за поворотом откроется вид на условный Диснейленд. Ну если не за этим, то за следующим – точно.

Таня была полной противоположностью Марты – белокурая, фигуристая, с каким-то даже кукольным лицом. Слишком смазливая, слишком приторная. Хотя в шубе, пожалуй, будет отдаленно напоминать Снегурочку, перебравшуюся из зачарованного снежного леса под уютное крылышко состоятельного “папика”. Артурчику не откажешь в чувстве юмора – решил сыграть на контрастах: худющая брюнетка против соблазнительной блондинки, угрюмая решительность против беспечного веселья, осенний сплин против вечного лета. Может быть, получится даже забавно.

Телефон в сумочке запел голосом Фрэнка Синатры. “Что за дичь у тебя на звонке?” – хихикнула Таня, быстро съежившись под испепеляющим взглядом своей напарницы по тринадцатому октября.

– Да, слушаю, – Марта не сомневалась в том, что из трубки польется Артуровская тарабарщина. На таких скоростях разобрать его слова бывает непросто, да она не очень-то и хочет.

– Ангелика уже здесь! – прошипела трубка. – Вас где черти носят?

– Анге… кто? – Марта с трудом подавила смешок. Только женщин со странными именами сегодня не хватало. – И вообще, если ты хочешь узнать, когда мы приедем, звони Вадиму. Я-то тут при чем?

– Его нельзя отвлекать, он за рулем, – Артур был в бешенстве, но это делало ситуацию еще смешнее. – Ты понимаешь, что это мы должны ее ждать, а не наоборот?

– Кто такая Ангелика? – прикрыв трубку ладонью, спросила Марта у своих попутчиков и постаралась успокоить Артура. – Да подъезжаем уже, пять минут. Угости пока даму кофе.

– Она пьет только… – возмущенно начал продюсер, когда Марта дала отбой. Вот уж совсем нет дела до того, с какого напитка начинает день какая-то там фифа. Только сейчас она заметила округлившиеся от удивления кукольные глаза Тани: “Ангелика? Сама? Офигеть!” Вадим неопределенно пожал плечами. Слава богу, хоть кто-то не впадает в трепетное оцепенение от этого имени. Пока “Мерседес” подъезжал к “Севкабелю”, блондинка прочитала попутчикам экспресс-лекцию: Ангелика – одна из самых богатых женщин Питера, очень успешная, владеет сетью меховых салонов, парочкой ресторанов, ну про салоны красоты и говорить нечего, невероятно крутая, и всем им очень повезло, что сегодня они будут работать лично с ней.

– Так она еще и двинутая на числе тринадцать? – уточнила Марта, вспомнив про тринадцать шуб, свой день рождения и тринадцатое октября.

– Правда? – восторженно взвизгнула Таня. – У меня же день рождения тоже тринадцатого. В августе. Вот ведь как совпало.

Марта облегченно расхохоталась. Пазл сошелся. Этот день, определенно, будет безумным. Голова заранее разболелась. Хорошо, что в сумке нашелся спазмалгон. Горькая таблетка рассыпалась кристалликами на языке, когда Марта, поморщившись, ее разжевала, но большой глоток воды – какая она молодец, что всегда держит при себе бутылочку воды – исправил дело. Она закрыла глаза, надеясь еще несколько минут подремать, пока “Мерседес” не остановился, и даже отдаленное щебетание Тани не отвлекало ее от блаженного погружения в тишину. Кажется, ей даже успел присниться какой-то мимолетный обрывок детства – воздушный шарик трепыхался на толстой нитке, детская ладошка тонула в папиной руке, и ветер, ветер такой сумасшедший…