Параллельный отпуск. Книга вторая

– А вы куда едете? – прервав мои размышления, обратился ко мне сосед.

– В Москву.

Его вопрос меня несколько озадачил. Хотя, может, с пересадками кто-то едет и дальше.

– Студент? – не отставал дяденька, видимо, соскучившись по общению. И то верно. Не все же жевать.

– Да, – ответил я односложно.

Точно. А как же учеба? Теперь мне в Питер никак нельзя. Я об этом даже и не подумал. Но ничего. Приеду, разберусь.

Хорошо, что у соседа неожиданно заиграл модным рингтоном телефон, и у него сразу пропал интерес к общению со мной, так что можно было спокойно вернуться к осмыслению своего ночного видения…

В своих размышлениях я все больше склонялся к мнению, что окружающий мир все-таки реален, а последний эпизод моего кошмара – нет, не так, правильнее сказать – экстремального сна, с видением кошмарной черной пропасти, бездны, – мне тупо подсунул лабиринт, в отместку за то, что я когда-то его потревожил. Да еще как – не просто потревожил, а устроил там взрыв. Таким образом подземелье еще раз показало свою сущность, выдав ее за откровения скитальца. Лабиринт до сих пор боится Амвросия и продолжает ему мстить. Ну и меня заодно пытается держать в страхе, чтобы больше никогда и ни за что туда не возвращался. Да если честно, не очень-то и хочется!

Кстати, заглянув в сети, я прочитал, что имя Амвросий переводится с греческого как «неумирающий».

Прибыв в столицу и повертевшись на перроне, я понял, что никто меня встречать не собирается. Ну и ладно. Сказал бы, что не больно-то и хотелось, но… честно говоря, все же хотелось.

Адрес, указанный на листочке, нашел быстро. Это оказался компьютерный центр «Матрица Нg», одиноко стоящий возле сквера.

– Подскажи, как найти Тарасова, – спросил я пробегающего мимо ботаника в круглых стильных очках с планшетом в руке.

Ничего не ответив, лишь только кивнув на ходу, сотрудник центра заскочил в предпоследнюю дверь по коридору.

Однако… Столица, одним словом. Век торопыг… Они спят-то, наверное, между перебежками или стоя, как боевые лошади.

Но не прошло и минуты, как из этой же двери показался парень в узких потертых джинсах, белой рубашке с коротким рукавом и модном галстуке. Мельком взглянув на меня, молча предложил последовать за ним.

– Сергей, – чуть обернувшись, сказал мой спутник.

– Андрей, – в такой же тональности ответил я ему.

Выйдя на улицу, мы уселись в припаркованный на стоянке темно-синий Volkswagen с тонированными задними стеклами и московскими номерами.

Спрашивать, куда едем, не имело смысла. Во-первых, я подумал, что Сергей вряд ли скажет, а во-вторых, я абсолютно не знал Москву, хотя и был в столице несколько раз, но только с пересадками, и дальше трех вокзалов не путешествовал. Каждый раз собирался взять обзорную экскурсию по Москве, но то времени не хватало, то денег. В общем, не сложилось. И сейчас я с интересом рассматривал всех и вся из хаотично двигающего автомобиля, таким образом пытаясь компенсировать свою ущербность и стереть темное пятно в моей биографии.

Наше создание немецкого автопрома то летело, то стояло, то двигалось со скоростью черепахи. В отличие от водителя по имени Сергей, меня это нисколько не раздражало, а даже наоборот, позволяло мне получше рассмотреть красавицу столицу во всех ее ипостасях. Сразу же пришла на ум фраза из нашумевшего блокбастера о двух братьях-гангстерах: «Вот где все деньги: в Москву надо ехать!»

Секретная база

Мы выехали из города. Ландшафт изменился, сейчас пошла однообразная картинка – коттеджные поселки сменяли один другой без видимых границ между ними. Только указательные столбы и рекламные щиты извещали о привлекательности и экологических преимуществах данной местности, что и подтверждала плотная застройка красивых домиков.

– Вот ответь мне, дорогой товарищ, – устав играть в молчанку, спросил я у Сергея, – у тебя установка такая или ты по жизни такой молчун?

– Почти угадал, – повернувшись ко мне, искренне улыбаясь, ответил водитель. – Два в одном. Скоро приедем. Там наговоришься сполна.

Продолжая глазеть по сторонам, я вспомнил забавный случай на эту тему из моей учебы.

На первой лекции по физике наш преподаватель, кандидат наук, сделал объявление перед всей большой аудиторией студентов, мол, кого поймаю со шпаргалкой, тому поставлю напротив фамилии букву «Ж».

– Этот статус – обладателя буквы «Ж», – продолжал ехидничать светило наук, – даст вам исключительное право отвечать, вытянув экзаменационный билет без подготовки… Прямо у доски. Всем понятно такое преимущество?

Аудитория смущенно молчала.

– Физику знает на пять только Господь Бог, – продолжал преподаватель в том же духе. – Я на четыре. Остальные – в лучшем случае на три.

До нас не сразу дошло, что физик, как человек высокой культуры, подразумевал под буквой «Ж» не заднюю часть тела, а банальное слово – жулик. Впрочем, для студенческой братии это было одно и то же. Так сказать, без вариантов…

И вот на очередной контрольной работе я успешно, о чем громогласно объявил наш любимый преподаватель после обнаружения у меня вспомогательного источника информации, был зачислен в ряды «почетного» обладателя буквы «Ж».

Прошло время, и я, естественно, уже забыл об этом недоразумении. Поэтому сильно удивился, когда на экзамене по физике, только что вытянув билет, был приглашен к доске без подготовки. Сказать честно, я был в ступоре, хотя физику более-менее знал и билеты учил.

– Так, жду вашего ответа, молодой человек, на первый вопрос. Я, конечно, люблю молчунов. Но, поверьте, это не тот случай.

На билет я ответил, сконцентрировавшись и вспомнив невспоминаемое, и получил бы отметку «хорошо» в зачетке, но мой «почетный» статус кавалера – носителя буквы «Ж» – обеспечил мне понижение оценки на один бал. И, что самое интересное, даже во втором семестре я не лишился этого «благородного звания»: так же отвечал без подготовки, получив уже справедливую «четверку».

После того случая к молчунам я стал относиться с уважением. О себе так говорить, конечно, нескромно, но из песни слова не выкинешь.

– Подъезжаем, – прервав мои воспоминания, сообщил Сергей.

Проехав метров триста, машина свернула с трассы на проселочную дорогу. Путь пролегал сквозь могучий сосновый лес, весь усыпанный опавшей хвоей и шишками. Природа была потрясающая. Сосны, которым на вид было лет под сто, стояли, не прижавшись друг к другу, как бедные родственники, а на расстоянии, как бы подчеркивая свою индивидуальность и могущество, и даже не подпуская к себе различную мелкую поросль. Сквозь их большущие кроны только в редких местах солнечные лучи достигали земли.