Парень, который однажды исчез

– Мне пришлось много работать, чтобы добиться такого признания.

Плотник задержал взгляд на возмущенном собеседнике и вместо ответа молча отвел глаза.

Уильяму показалось, что незнакомец знает его историю и знает, что этот путь к успеху был необходимостью, а не желанием, и еще ему почему-то пришло на ум, что мужчина в красной рубашке смеется над ним.

– Почему вы молчите, ничего не скажете в ответ? – поинтересовался профессор.

– Вы уже всё сказали – мне нечего добавить.

– О-о-о-о-о, вы невыносим. Даже не попытаетесь возразить?

– Я так полагаю, вы бы здесь не работали, – Джек кивнул в сторону университета, – если бы кто-то сомневался в вашей компетенции.

Уильям по привычке посмотрел на часы, но впервые не запомнил, сколько времени они показывают. В воздухе повисла неудобная тишина. Преподаватель физики замялся. От переживаний он то и дело дергал ручку на своей кожаной сумке и немного причмокивал, все не решаясь разрушить молчание.

– И… – протянул лысый профессор. – Вы говорили, что для вас интересный человек – это тот, кто не соглашается на поверхность и всегда идет вовнутрь, так? И что это значит?

– И вам правда любопытен ответ? – поправляя рукава на рубашке, спросил Джек.

– Не то чтобы прямо очень. Скажем так, я ученый, и мне было бы полезно расширить круг своих представлений.

Джек посмотрел на тусклый фонарь, а потом на свои руки.

– Это речь о понятиях. Когда я говорю «интересный человек», я подразумеваю эмоции. В это словосочетание я вкладываю понятный только мне смысл. Произнося это, я превращаюсь в активную зону ожидания, начинаю искать отклик во внешнем мире. Мне хочется найти того, кто будет резонировать с моими ощущениями и соответствовать моим требованиям. – Джек помолчал. – Это вопрос не теоретический, а практический, я пойму это, только оказавшись рядом с искомым. Это понятие не требует расшифровки, это вопрос ощущений. Понимаете?

– О мой бог! Это невыносимо, набор красивых фраз – где суть?

– Если вы что-то не понимаете, это не значит, что в словах нет смысла. Суть в восприятии, я говорю не о терминах, я говорю о чувствах.

– Вы снова за свое? Опять назовете меня заурядным?

– Нет. Я лишь прошу вас убрать напряжение, которое вы испытываете, слушая меня.

Уильям ощутил внутренний бунт, а на лице выразилось негодование.

– Вы слишком высокого мнения о себе, господин плотник, – выдавил из себя ученый.

– Но разве вы сейчас не чувствуете протест в своем теле? Я, как внешний раздражитель, не совсем приятен вам. Что-то внутри вас настроено против моих слов, а если вы по-настоящему желаете понять то, что я хочу сказать, то зачем закрываться?

– Послушайте, я просто сидел на лавочке, пытался подружиться с дроздом, а после спокойно пойти домой. А тут присаживаетесь вы и ведете себя как загруженный под завязку трейлер.

Джек засмеялся. Его глаза загорелись от восхищения. Он два раза ударил в ладони и повторил за профессором:

– Веду себя как загруженный под завязку трейлер? То есть мои идеи сложно воспринимаются?

Уильям был серьезен. Его брови хмуро собрались в домик, а взгляд впился в улыбку Джека.

– Вы совсем не похожи на человека, работающего руками, вы больше смахиваете на пациента психиатрической лечебницы. Какой нормальный человек будет заявлять, что он внешний раздражитель и, чтобы его услышать, необходимо расслабиться?

С лица плотника не сходила улыбка, а ученый был хмур, словно съел кислую конфету.

– То, что я вам сейчас хочу сказать, вообще нокаутирует вас, – поменявшись в настроении, заявил Джек.

– Вы точно псих… – Уильям схватил свою сумку и вскочил на ноги. – Я думаю, вы долго не проработаете у нас. Если вы будете доставать всех такими разговорами, люди вас сожгут на костре, как в Средневековье сжигали ведьм.

Мужчина с густой бородой снова засмеялся, обнажив белые зубы. Профессор, стоя напротив сидящего плотника, замялся. Он посмотрел на часы – девятнадцать сорок одна, а после, кинув взгляд в сторону выхода, задумался. Уильям не знал, что делать дальше. За воротами университета его ждала привычная, комфортная жизнь, а на этой скамейке подозрительно беззаботно улыбался бородатый мужчина, в непривычной форме излагающий свои мысли. Ученый никак не мог решиться на дальнейшее действие. Что-то было в этом бородатом параноике, что-то необъяснимое и жутко интересное.

– И что меня может, как вы говорите, нокаутировать? – проведя свободной рукой по лысой голове, уточнил Уильям.

– Вы всегда такой эмоционально нестабильный, господин уважаемый физик?

– Только когда мне навязывают какую-то чертовщину, – ухмыльнулся Уильям.

– Но вы все еще здесь, значит, в вас все же живет любопытство?

Ученый промолчал, лишь перенес центр тяжести на другую ногу.

– Так всегда, – задумчиво произнес плотник. – Так работает человеческая психика: сперва мы все отвергаем, а потом пытаемся разобраться в этом. А если признать эту закономерность, то промежуток от протеста до интереса сократится, а то и вообще останется только любопытство и желание познавать новое.

– К чему вы клоните?

– Вот оно! – воскликнул Джек. – Вы чувствуете? Ваша защита рухнула, напряжение спало! Вы стали открытым.

Ученый попытался определить свое состояние, но, как только он обнаружил легкость внутри себя, он снова собрался в каменную кучу возражения.

– Ничего подобного!

– Вы будете смеяться, великий физик, но вы только что вернулись в напряжение. Вы так и будете колебаться от одного к другому? Не думаю, что это полезно. Вы не находите?

– Да кто вы такой?

– Я ваш личный провокатор, – улыбнулся Джек, – я помогу вам осознать разные настроения.

– Что это еще за чушь с провокацией?

– Как я уже вам говорил, я внешний раздражитель для вас, и если вы можете пронаблюдать свои реакции на мои слова, найти источник своих эмоций на них, то вы лучше познаете себя.

– Да какого хера? – выругался Уильям. – Мне это вообще не нужно, отстаньте от меня. – Профессор резко повернулся и упрямым шагом пошел в сторону выхода из университетского двора.

– Ваша пунктуальность и дисциплина, ваша жизнь по минутам – это поведение из-за страха потерять контроль. Из-за страха, что жизнь вас уведет туда, где вам будет некомфортно… неуютно! – выкрикнул вслед Уильяму Джек. – Но что лучше: жить в системе, где все предугадано и расписано, или иногда баловать себя возможными чудесам, внезапными сюрпризами?

– Я ненавижу сюрпризы! – крикнул Уильям, не поворачиваясь.

– Но жизнь и есть сюрприз! Сам процесс наблюдения за всем этим, – Джек раскинул руки и посмотрел по сторонам, – и есть чудо!