Парень с крутым нравом

Маршрутка еще не приехала, и Богдан с Настей стали прохаживаться вдоль здания.

– Съездим и вернемся. Ты за меня не переживай. Я с ума не сойду, – попросил Князев Бубликову. – Покажусь твоему специалисту, и он скажет свое веское слово.

Настя повернулась к нему и заявила:

– Иногда я жалею, что у нас с тобой ничего не было. Но в этом и вся прелесть наших отношений. Ты единственный мужчина, с которым я просто дружу.

Бывший прапорщик промолчал, едва удерживась от того, чтобы обнять женщину и крепко-крепко прижать ее к груди. Настя, вообще-то, была верной женщиной. Ее саму часто предавали.

Медленно и практически бесшумно мимо Князева и Бубликовой проползла маршрутка, а потом замерла у первой платформы.

– Пойдем, – тихо сказал Богдан. – Какие у нас места, не помнишь? Посмотри.

Платформа была практически пуста, в маршрутку садились всего несколько человек.

Настя достала из кошелька билеты, распечатанные на принтере, протянула водителю. Тот принял их и кивнул. Мол, проходите.

Богдан занес в салон багаж и выбрался на улицу покурить.

Бубликова уже хотела поторопить Князева, мол скоро едем, возвращайся, как сухопарый водитель в оранжевом жилете поверх серой форменной куртки неожиданно проговорил:

– Извините, но ваши билеты аннулированы.

– Что за чушь, кем аннулированы? – возмутилась Настя.

– Фирмой, у которой вы их заказывали.

– Что за глупости? – повысил Князев голос на долговязого тупицу. – Этого не может быть. В вашей маршрутке полно свободных места. Почему аннулированы?

– Извините, но я ничем не могу вам помочь, – твердо сказал водитель. – Я не имею права везти…

– Не понимаю, на каком основании?.. – гаркнул Богдан на водителя, уже не сдерживаясь. – Кто начальник ваших маршруток или как там?..

– Я старший. Если вы будете настаивать, я вызову полицию, – флегматично сообщил долговязый тип.

Было понятно, что происходит что-то не то. В принципе водитель мог бы предложить заплатить лично ему, помимо кассы, и взять пассажиров. Но он упирался так, словно кто-то приказал ему оставить этих пассажиров на платформе.

– Настя, до отхода еще четыре минуты, – проговорил Князев, бросив мечущийся взгляд на наручные часы. – Я сейчас сбегаю и куплю билеты в кассе за наличные.

– Хорошо. Только не опаздывай, – произнесла женщина.

Богдан наклонил голову и побежал в здание автовокзала. На платформе тем временем не осталось ни одного человека. Немногочисленные пассажиры маршрутки, следующей в Москву, уже давно сидели на своих местах, согласно приобретенным билетам.

Секунды мчались стремительно, а бывшего прапорщика все не было.

– Что он там копается? – Настя растерянно осматривалась по сторонам. – Сейчас маршрутка отправится.

Водитель торопливо выгрузил из салона багаж Насти и сел за руль. Маршрутка тронулась, проплыла мимо Бубликовой и вскоре исчезла из виду.

Настя, волоча за собой багаж, вернулась в здание автовокзала. В ярко освещенном солнцем помещении ничего не поменялось. Несколько бродяг дремали на скамейках, а возле касс не было ни одной живой души.

– Что за чертовщина? Где Богдан? – пробурчала себе под нос женщина, чтобы хоть как-то дать выход эмоциям, переполнявшим ее. – Не мог же он сквозь землю провалиться!

Тут сзади кто-то крепко ухватил Бубликову за руки повыше локтей.

– Эй! Что происходит?! – запротестовала она.

Но вместо объяснений Настин рот накрыла ладонь рослого мужчины, вынырнувшего из-за ее спины. Он обхватил женщину за талию и потащил ее к выходу из вокзала.

– Что вы делаете?! – заорала Настя, пытаясь высвободить руки из железных тисков.

В ответ она сразу же получила чувствительный тычок в затылок, сопровождавшийся нецензурной лексикой.

О чем можно было думать, оказавшись в слабоосвещенном салоне микроавтобуса с черными тонированными стеклами, под дулом пистолета, направленного тебе в лоб? О смысле жизни? О превратностях судьбы? Животный страх не дает мыслям собраться в логическую цепочку. Они прыгают в голове так же, как исполнитель песни о мыслях-скакунах по сцене. Черт возьми, какая же чушь лезет в голову под дулом пистолета!

Кто бы мог подумать, что такое возможно в этом относительно тихом провинциальном городке? Ведь на Настю явно напали не полицейские. Те, по крайней мере, как-то объяснили бы свои действия. Хотя… что тут удивительного? В современной России такое случается нередко.

Бубликову бесцеремонно затолкали в микроавтобус, припаркованный возле самого входа в автовокзал. В машине уже сидел Богдан Князев со слегка помятой физиономией. Его правое запястье обхватывал тускло блестящий браслет наручников. Он был пристегнут к скобе над окном автомобиля.

Бубликову усадили на противоположном борту машины и зафиксировали точно таким же образом, но уже за левую руку.

Один из трех мордоворотов, напавших сначала на Богдана, а уже потом и на Настю, расположился лицом к пленникам, держа в руке массивный пистолет из черненого металла.

Он покачал стволом и заявил:

– Всем молчать и не задавать дурацких вопросов. Иначе будет очень плохо.

– Что происходит? – прошипел бывший прапорщик и сплюнул на полик сгустком крови.

Однако мужчина с лицом, словно вырезанным из дерева, ухмыльнулся и повторил те же самые слова.

– Мы все понимаем, – ответил Богдан, который посчитал за лучшее не накалять обстановку, а посмотреть, что будет дальше, и только потом принимать решение. У него руки чесались набить морды этим трем мордоворотам, но сделать этого сейчас он никак не мог.

Двигатель заработал, и микроавтобус мягко тронулся с места.

– Кто они? – тихо спросила Настя, чтобы не раздражать похитителей.

– А хрен его знает, – прошептал Князев. – Возможно, мы скоро это поймем.

– Молчать! – крикнул мужчина с одеревеневшим лицом и угрожающе поводил стволом пистолета слева направо.

– Пошел на хрен, урод! – презрительно сказал Князев и смачно харкнул сгустком крови в сторону вооруженного бандита, явно провоцируя его.

Однако тот не поддался на провокацию, только погрозил указательным пальцем свободной левой руки и произнес:

– Свиньи!

– Сам ты свинья, только хрен знает какая, – тут же отреагировал бывший прапорщик.

Он хотел было плюнуть еще, но вовремя передумал, иначе получил бы увесистой рукояткой пистолета по голове.

– Богдан, не надо, – негромко попросила его Бубликова. – Он же может выстрелить!