Парфюмер Будды

Глава 3

Китай, Нанкин. Вторник, 10 мая, 21.05

Молодой монах на мгновение склонил голову, словно молясь, а потом зажег деревянную лучину. Его спокойствие и безмятежность казались почти блаженными, миг полного внутреннего покоя.

Выражение его лица едва ли изменилось, даже когда он поднес горящую лучину к своей одежде, пропитанной бензином. Монаха охватило пламя того же цвета, что и его одеяние.

Се Пин отвернулся от монитора и взглянул в глаза Кали Фонг, не удивившись тому, что они переполнены слезами.

– Это кошмар, – прошептала она дрожащими губами. Невысокая двадцатитрехлетняя Кали могла сойти за подростка. Казалось, что она не могла быть создателем изысканных картин, иногда весьма внушительных размеров. Страсть, с которой она говорила о правах человека и свободе творчества, иногда сотрясала ее маленькое существо. Такая прямолинейная девушка была не очень разумным выбором Се для тесной дружбы. Но он давно решил, что избегать отношений так же подозрительно, как поддерживать их.

– Не надо больше сидеть за компьютером, – сказал Се. – И плакать тоже не надо, пожалуйста. Только не при людях.

Несмотря на то что многие студенты и преподаватели обсуждали их отношение к последним неспокойным событиям в Тибете, для него было бы слишком опасно привлекать внимание.

– Но это же важно, и…

– Кали, мне надо уйти, – сказал он, пытаясь привлечь ее внимание. – На мне висит проект, придется полночи работать над ним. Почему бы тебе не очистить свой браузер, чтобы мы могли идти?

Каждый компьютер, продаваемый в Китае, имел программу, блокирующую сеть, чтобы никто не мог зайти на сайт Би-би-си, Твиттер, Ю-Тьюб, Википедию и блоги. Правительство заявило, что это делалось ради борьбы с порнографией, но все знали, что целью являлось закрытие доступа к новостям о демократии, Тибете или о членах запрещенного духовного движения Фалуньгун [4] . Посещение политически направленных или порнографических вебсайтов считалось преступлением, как и любые попытки обойти интернет-запреты.

4

Фалуньгун («Практика Колеса Закона») – религиозное движение, основанное проповедником Ли Хунчжи в начале 1990-х годов. Базируется на традиционной китайской гимнастике цигун, а также элементах буддизма и даосизма. С 1999 года запрещено в КНР.

Именно в этом Кали стала экспертом. Пока она стирала информацию, Се закрыл глаза и погрузился в свое сознание, чтобы найти уголок покоя, и мысленно начал произносить мантру, которую выучил, когда ему было всего шесть лет.

Ом мани падме хум.

Сделал он это медленно, четыре раза, и на несколько секунд из интернет-кафе пропали шум и суета. Се был слишком возбужден просмотренным, чтобы позволить заметить это Кали или, что еще хуже, тому, кто следил за ним.

Коснувшись руки Се, Кали вернула его в реальность.

– Сколько еще трагедий должно случиться, чтобы международная общественность начала действовать?

– Они ничего не могут сделать. Финансово все повязаны. Они все должны нам слишком много денег. Китай держит всех в заложниках. – Слова Се прозвучали очень рационально, но сам он чувствовал что угодно, кроме рассудительности. Пародия, разыгрывающаяся в его стране, ухудшалась с каждым днем. Пришло время действовать. Выбора у него не осталось. Время вышло. Скрываться больше нельзя, независимо от того, насколько трудной и опасной была его дорога.

В окно он заметил группу полицейских в синих мундирах, идущих по своим делам. В городе постоянно проводились облавы и слежки за подпольщиками, и ему не хотелось быть пойманным.

– Надо идти, – сказал Се, поднимаясь.

– За последние шесть дней сто три монаха сожгли себя заживо.

– Знаю, Кали, знаю. Пошли.

– Сто три монаха, – повторила она, пытаясь постичь это число.

Се схватил ее за руку.

– Надо идти.

Когда они выходили в дверь, четверо полицейских, замеченных в окно, перешли улицу и направились в кафе. Оказавшись в безопасности, Кали задала вопрос, над которым размышлял и сам Се, но не смел произнести это вслух.

– Как все это может помочь несчастному мальчику? Найдут ли его когда-нибудь? Зачем именно сейчас так усердствовать с исполнением Приказа номер пять? Неужели они не знали, что это лишь приведет к новым неприятностям? И почему они так уверены в том, что делают? Насколько может быть опасен маленький мальчик?

– Если этот маленький мальчик Ким, то он очень опасен.

Приказ номер пять был издан в 2007 году и давал правительству право регулировать реинкарнацию живого Будды, требуя регистрации каждого кандидата.

Конечной задачей был не контроль над реинкарнациями сам по себе, а запрет на инкарнации, которые были способны помешать китайскому правительству репрессировать Тибет и тибетский буддизм. Закон требовал, чтобы «живой Будда соглашался» на государственную регистрацию, и в то же время запрещал любые инкарнации в определенных регионах. Неудивительно, что из списка были удалены самые священные города Тибета, Синьцзян и Лхаса.

Се помнил, как его дед рассказывал ему о том, как впервые услышал в 1937 году об обнаружении ныне живущего Далай-ламы, духовного лидера тибетского буддизма и главы государства. Малышу было всего два года, когда поисковая группа искала реинкарнацию тринадцатого ламы, Тхуптэн Гьяцо, который в трехлетнем возрасте стал Далай-ламой в 1879 году и умер в 1933-м.

Первым намеком на то, где следует искать ребенка, было, когда голова забальзамированного тела ламы повернулась. Покойник, голова которого была обращена на юг, вдруг повернулся лицом на северо-восток.

Другой лама увидел во сне здания и письмена, отраженные в священном озере. Эти подсказки привели их в определенный монастырь в районе Амдо, где монахи помогли им отыскать ребенка.

А потом был проведен последний экзамен, предназначенный для подтверждения достоверности возможной реинкарнации: мальчику показали несколько предметов, среди которых были личные вещи ламы.

– Это мое и это мое, – сказал он, выбрав только то, что принадлежало умершему ламе, не обратив внимания на остальные предметы. Сперва четки ламы, а потом его очки.

Спустя тринадцать лет, в 1950 году, Коммунистическая партия Китая захватила Тибет и установила контроль над правительством. Спустя еще девять лет четырнадцатый Далай-лама, покинув родину в возрасте двадцати четырех лет, уехал в Индию. С тех пор, более чем через сорок лет, неразрешенный конфликт только усилился. Последний инцидент привел к тяжелым беспорядкам и насилию.

События, спровоцировавшие новое трагическое восстание, произошли в Лхасе две недели назад, когда на сутки пропал трехлетний ребенок, сразу после того, как он был признан реинкарнацией ламы.

С тех пор восстания на улицах тибетских городов не прекращались, а решительные и безжалостные меры полиции довели ситуацию до полного кризиса, самого тяжелого после ужасных протестов и убийств во время Олимпийских игр в 2008 году.

– Такое случалось и раньше, не так ли? – спросила Кали.

– Да, и почти так же.