Паргелий

– Отобрал, - коротко ответил капитан. Но потом все же добавил: - Его Высочество таскал его на цепочке и постоянно теребил, стоило ему занервничать или просто задуматься. Так себе поведение для третьего наследника престола. Оно подойдет для поисков?

– Понятия не имею, - честно ответила я.
– Ты вот гарантируешь, что привязан к этой побрякушке один только Безымянный принц, а его бывшей жене на все наплевать? Ну и… - я замялась, но все-таки призналась: - Сестру Дарину я найти не смогла, несмотря на то, что ее вещей у нас была полная келья.

Ищейка тяжело вздохнул, и на его кислой физиономии ясно читалось, что он думает о всяких недоучках. Но вслух он сказал только:

– Пока не попробуешь, не узнаем.

Я кивнула и полезла за конспектом.

Нужное заклинание, как обычно, отыскалось самым последним, и на тексте красовался молочно-коричневый полумесяц из-под кружки с чаем. Я смущенно поскребла страницу пальцем, но предпринимать какие-либо меры было поздно, да и буквы почти не поплыли, читаемо…

– Неряха, - постановил капитан Рино, заглянув в шпаргалку мне через плечо. Я молча щелкнула его по носу и принялась разминать пальцы.

Повторив нужные слова и жесты (ищейка не спускал с меня крайне скептического взгляда, так что щелкнуть по носу пришлось повторно), я отложила потрепанную тетрадку и зажала в руках обручальное кольцо, дожидаясь, пока оно согреется. Никто так и не смог объяснить сей феномен, но, если предмет для поиска имеет температуру тела, то на само заклинание уходит значительно меньше сил - а в моем случае это весьма критично.

…что-то пошло не так с самого начала.

Вместо прохладной щекотки в кончики пальцев тяжело ткнулась острая колющая боль, а во лбу засаднило так сильно, что я с вскриком отдернула руки от кольца и сжала голову, будто это могло хоть как-то помочь. Из-под ногтей вдруг посыпались серебристые искры, и следом за ними медленно заструилась густая темная кровь; я не заметила и перемазала в ней лицо и волосы, тщетно пытаясь заглушить локальный взрыв где-то в мозгу.

Кольцо с шипением прожгло на деревянной столешнице темный дымящийся кружок.

– Мира, что?!
– всполошился ищейка и мгновенно оказался рядом со мной.

Я подняла на него залитые кровью глаза и с трудом выдохнула сквозь зубы, прикусив губу, чтобы не заорать от боли, и отважный капитан застыл, как кролик перед удавом, оборвав себя на полуслове.

За его спиной чей-то темный силуэт безнадежно пытался закрыться скрещенными руками от пустого места, будто ожидал, что оно сейчас его ударит, - и эта идиотская картина стала последним, что я увидела.

Из всего тела не болела только левая рука. Ее, напротив, будто обмотали прохладным шелком и осторожно поглаживали; я постаралась сосредоточиться на этом ощущении, отрешившись ото всех остальных, но меня сильно отвлекали чьи-то голоса, будто ввинчивающиеся прямиком в черепную коробку, в целости которой я здорово сомневалась.

– …выдернуло прямо из-под выстрела. Я думал, все, добегался, - доверительно сообщил хорошо поставленный баритон, так четко и грамотно выговаривающий слова, что панибратский тон, который он выбрал, казался полнейшим кощунством, - таким голосом только торжественные речи толкать, а не заявлять, что “добегался”…

– Как тебя вообще угораздило?
– возмущенно поинтересовался другой голос, заспанный и уставший.
– Почему ты никого не известил?!

– Не хотел, - чуть смутился баритон, и мое левое запястье будто бы кто-то нервно сжал.
– Это же охрана начнет хвостом везде таскаться, и ни по ярмарке пошастать, ни город посмотреть - не пристало мне шляться пешком и глазеть!

– Адриана на тебя дурно влияет, - констатировал второй голос.
– И ладно бы ты еще колдовать умел хотя бы в половину ее уровня, хоть бы свою задницу высокородную прикрыть мог самостоятельно! Ты хоть представляешь, что было бы, если сестра Мира не ошиблась в заклинании?

– Представляю, - неподобающе легкомысленно сознался баритон.
– Сестра осталась бы цела и невредима, только потеряла бы сигнал на середине заклятья. Зато вместо меня прислали бы Дана или Дирвина с таким отрядом охраны, что контрабандисты забились бы в самую глубокую нору и тряслись в ней до окончания разработок. Не разводи панику.

– Не разводи панику?! Да я тебя сейчас сам пристрелю!

– Отлежись сначала, трудоголик демонов, - проворчал баритон.
– Ты себя в зеркале видел?

– Нет, - со вздохом признался другой голос.
– Судя по тому, как на меня реагировала Мира, оно и к лучшему… она очнется?

– Должна, - неуверенно ответил баритон.
– Я вроде бы уже прилично силы влил.

– Тогда готов биться об заклад, что она уже очнулась и втихую подслушивает, - хмыкнул второй.

– Я не подслушиваю, я жду, когда же вы заткнетесь!
– хрипло созналась я, не открывая глаз. Не потому, что не хотела, а потому, что ресницы склеились - похоже, кровь высохла, а вытереть ее так никто и не догадался.

Сначала оба голоса шокированно замолчали, а потом кто-то из них заржал. Я выругалась и потянулась к вискам - по крайней мере, заклинание для снятия головной боли я помнила наизусть и не ошибалась в нем лет с семи, - но мое левое запястье действительно кто-то держал и отпускать не спешил.

– Простите, сестра Мира, в ближайшее время Вам стоит воздержаться от магии, - серьезно сказал баритон. Ржал, видимо, все-таки второй, в котором я наконец опознала капитана Рино.
– Если хотите, обезболивание могу сплести я.

– Хочу, - быстро согласилась я и, протерев глаза правой рукой, подняла веки. И тихо обтекла на месте.

Я лежала на коленях у нервно хихикающего Рино, а над моей квадратной головой склонился, сосредоточенно нахмурившись, зеленоглазый блондин, и манера держаться выдавала его сразу, невзирая на потасканную куртку и грязную тряпку вместо защитной маски.

Как будто всего этого было мало, на пороге маячил сержант Кориус со товарищи, тщательно изучая представленную их вниманию картину, и на их физиономиях значилось что-то вообще непередаваемое.

Глава 8. Как упечь принца в монастырь

– Вы меня доконаете, - проникновенно сообщил отекший, несчастный и желтовато-бледный капитан Рино.

Принц виновато развел руками. Поскольку Его Высочество основательно перепачкался в моей крови, выглядело это так, будто он уже начал доканывать горемычного ищейку из жалости, и взял перерыв исключительно потому, что добить упертого носорога с одного захода не удалось.

Я была занята тем, что пыталась умыться в тазу. Несмотря на твердую уверенность Верховной в том, что кровь гораздо лучше отмывается в холодной воде, моя физиономия производила общее впечатление, что я в меру своих возможностей помогала Безымянному принцу, а потому робкие попытки капитана воззвать к моей совести прошли незамеченными.