Паргоронские байки. Том 2

Под шум дождя Кеннис задремал. Проснулся, когда солнце уже почти село. Кобрины обычно спят в полдень, когда жарче всего, и ночью, когда всего прохладней. Их время жизни – утренние и вечерние сумерки.

Странно, что хозяйка его не разбудила. Кеннис знал Эстерляку, она непременно ела после пробуждения пару сырых яиц, и если раб с ними запаздывал – визгливо верещала на все бунгало.

И в самом деле странно. Кеннис заволновался, еще раз посмотрел на солнце, и побежал к другой веранде – той, где стоял топчан госпожи.

Ему даже не понадобилось подходить вплотную. Судя по неестественной позе и выпавшему изо рта языку, старая кобринка отдала Великому Змею душу.

Кеннис замер. Внутри все похолодело.

Его забрали от родителей в пять лет, и он их практически не помнил. Госпожа Эстерляка была единственным существом, которое он мог назвать своей семьей. Она часто была с ним груба, порой и поколачивала, но в целом относилась лучше, чем могла бы кобринская чародейка к жалкому теплокровному.

А теперь ее нет. Конечно, она и без того прожила вдвое дольше, чем большинство кобринов, но он все же надеялся, что чар старухи хватит еще хоть на несколько лет.

Не хватило. И нужно позаботиться о похоронах. Нужно позвать кого-нибудь… родственников или хоть того же Иссенка. Он жрец, он осуществит ритуал погребения, принесет жертвы, позаботится об имуществе… минуточку.

А что будет с ним?

Во-первых, существует шанс, что его принесут в жертву богам ночи. Это часто делают с рабами после смерти хозяев. Но даже если нет, даже если жизнь ему сохранят… какой она будет? Большинство людей в Ильтохидене работает на плантациях. Домашних рабов держат немногие. И вряд ли новый хозяин позволит ему читать книги, изучать колдовство…

– Что будем делать, Тварька? – печально спросил он василиска, клюющего ногу хозяйки. – Да не жри ты ее! Тварька, урод, имей уважение к мертвым!

Не без труда оторвав Тварьку от трупа, Кеннис чуть истерично рассмеялся и снова задумался. Эту зверюгу точно либо принесут в жертву, либо выкинут в болото. Василиски все тупые и злобные, но Тварька – особенно выдающийся экземпляр.

Родни у Эстерляки почти не было. Друзей тоже. В былые годы к ней захаживали на чай подружки-чародейки – такие же старые мегеры, как она сама. Кенниса тогда еще часто ставили на стульчик и заставляли декламировать стихи – а бабки клекотали, раздували капюшоны от смеха.

Но это было пятнадцать лет назад. За это время две наперсницы Эстерляки скончались, а одна уехала куда-то в Эхидену, высиживать дочкины яйца. Последние года три хозяйка Кенниса вековала в одиночестве.

А родня… где-то у Эстерляки есть внук. Или даже правнук – она была такой древней, что чешуйки выцвели. Юные кобрины линяют три-четыре раза в год, взрослые – один или два раза, старики – раз в несколько лет, а совсем дряхлые вообще перестают это делать.

И Кеннис не знал, как с этим внуком или правнуком связаться. В последний раз тот навещал бабушку пару лет назад – приплыл, погостил несколько дней и уплыл восвояси. На Кенниса он смотрел, как на ходячий предмет мебели.

Немного подумав, Кеннис уволок Эстерляку на чердак. Кобрины высушивают и мумифицируют своих мертвецов, а потом погребают в стеклянных саркофагах.

Если спросят – он просто решил справиться своими силами. Он тупой раб, полуживотное. Он не знает правильных обычаев.

Кеннис все сделал как нужно. Выпрямил тело хозяйки, спрятал язык в рот, скрестил руки на груди и тщательно обмыл. Разжег огонь в жаровенке и бросил смесь душистых трав. Это прибьет запах разложения.

Пусть пока будет так. Кеннису нужно время подумать.

Когда он спустился и запер люк, Тварька жалобно заворковал, чего раньше не делал. Возможно, даже тупой василиск смекнул, что теперь только Кеннис стоит между ним и голодной смертью.

– Что, Тварька, жрать хочешь? – хмыкнул юноша. – Теперь уже не такой наглый? Ладно, на. Мы с тобой товарищи по несчастью… ай, тля, урод!..

Тварька вырвал у Кенниса крысу, едва не оттяпав при этом палец. Утащив добычу, он повернулся и бешено зыркнул на человека. Снова попытался убить взглядом.

– Не получается? – жалостливо ответил ему Кеннис. – Тварька, ты тупой. Тупой Тварька.

– Как же он ужасно обращается со своим животным, – неодобрительно произнес Дегатти.

– Сразу видно фамиллиарщика, – покачал головой Янгфанхофен. – А если бы у тебя было настолько тупое и злобное животное – как бы ты с ним обращался?

– У меня было, – сказал Дегатти. – Помнишь, я рассказывал про котенка? Когда он оклемался и подрос, то обоссал все углы и ободрал всю мебель. Я даже думал, что он болен, но он оказался просто мудилой.

На самом деле положение у Кенниса было незавидное. Он какое-то время мог делать вид, что хозяйка еще жива – она все равно давно ни с кем не общалась. Но рано или поздно кто-нибудь заметит неладное. И когда его спросят, почему он сразу не доложил о ее смерти – что он ответит?

Так что Кеннис решил попытаться бежать. Куда-нибудь подальше. На другой конец Ильтохидены или вообще на континент… хотя там тоже правят кобрины. Им принадлежит вся Сурения и все моря вокруг нее.

Так что бежать придется очень далеко. Нужны будут деньги, нужны будут припасы, нужно будет оружие… нужны будут объяснения, почему человек путешествует один, без хозяина-кобрина.

Ну или без объяснений, если будет стоящее оружие. Просто не заходить в поселения, передвигаться в полдень или глухими ночами, когда кобрины спят. Сторожевые василиски Кеннису не страшны… имеет ли смысл брать Тварьку с собой?

Если его тут бросить, он точно сдохнет. Ядовитые железы у него удалены, а убийственного взгляда кобрины не боятся. Начнет охотиться на скот и домашнюю птицу – сразу прибьют.

Да и не умеет Тварька сам о себе заботиться, он домашний василиск.

И Кеннису было его немного жалко. Все-таки пятнадцать лет делили стол и кров.

К тому же при всей его бесполезности василиск есть василиск. Даже без ядовитых желез – более смертоносного зверя еще поискать. Почти что живое оружие.

Оружия, кстати, Кеннис в доме не нашел. Только столовые ножи, да большой серп для рубки тростника. Оно и понятно – к чему оружие дряхлой чародейке?

Так что он собрал только припасы и ценности.

Утащить всю библиотеку Эстерляки Кеннис не надеялся, в ней было больше сотни книг. Он отобрал лишь несколько самых важных, самых полезных. В основном про волшебство и лекарственные травы – остальное пусть пропадает.