Паргоронские байки. Том 3
Шрифт:
– Меня наградили за то, что я такой охеренный, – захихикал Клюзерштатен. – Демолорды просто заметили наконец-то, что в Паргороне живет некто особенный. Исключительный. Мои заслуги наконец-то оценили по достоинству, Мараул.
– Заслуги?.. Какие еще заслуги?.. А война?.. Война выиграна?..
– Да-а-а!.. Житница давно уже наша. Полностью. Гламмгольдриг держит у себя Абраксола вместо собачонки.
– А почему тогда меня до сих пор не выпустили?!
– Понимаешь, Мараул, ты никому не нравишься. Говорю тебе честно, как есть. Мы тут посовещались с другими демолордами и решили, что ты какой-то
– Я понял, – помертвевшим голосом сказал Мараул. – Эсветаллила погибла. Нет никакого другого объяснения тому, что ничтожество вроде тебя стало демолордом.
Клюзерштатен цокнул языком. Какой догадливый бушук. Он-то хотел еще немного над ним поиздеваться…
– Да, скоропостижно скончалась, – признал он. – Кажется, ты испытывал к ней какие-то чувства?
– Не твое дело! Как она погибла?!
– О, ты спросил верного демона! Только я и могу рассказать тебе все в красках!
– Ты-ы-ы!.. – задохнулся от ярости Мараул. – Как… как ты сумел?! Она же… она была такой… сильнее ее не было!.. А ты… ты… ты жалкий прыщ на теле Паргорона!
– Мараул, как ты разговариваешь со своим спасителем? – фыркнул Клюзерштатен. – Хотя еще не спасителем. Не уверен, что буду тебя теперь спасать. Хотя я сам вызвался, вообще-то. Специально попросил послать именно меня. Знаешь, как долго я тебя разыскивал?
– А где я вообще? – заозирался Мараул. – Я все время был накрыт этим поганым платком!..
– А ты в личном императорском хранилище. В одном маленьком городке. А до этого был в другом. А до этого – в столице. Я, знаешь ли, следил за твоими перемещениями. Меня волновала твоя судьба.
– А почему ты пришел только сейчас?!
– Да все дела какие-то, дела… Я же теперь демолорд, дел у меня полно…
– Я понял, что ты демолорд.
– Ага. Я теперь демолорд. А ты мне в кредите отказал. Сотню условок пожалел. И разговаривал грубо. А я теперь демолорд. И только от меня зависит, покинешь ли ты этот камень.
– Ты что, убил свою мать, чтобы отомстить мне?! – завопил Мараул.
– Говна пожри, – ухмыльнулся Клюзерштатен. – Не переоценивай себя… жалкий прыщ. Я убил свою мать, потому что мог. А мстить тебе мне просто приятно.
Мараул угрюмо замолчал. Клюзерштатен какое-то время ждал, надеясь, что тот начнет унижаться, канючить, умолять… но Мараул молчал. Старый бушук чувствовал, насколько это будет бесполезно.
К тому же известие о гибели Эсветаллилы совершенно его раздавило. Он, конечно, давно перестал пылать к ней животной страстью, но все равно глубоко любил и уважал.
– Но я все-таки тебя выпущу… – наконец заговорил Клюзерштатен. – При одном условии.
– Каком?
– Я выпущу тебя, если ты… если ты…. отдашь мне половину своего счета!
– Что?! – задохнулся от ярости Мараул. – Ни за что!
– Ты подумай.
– Нет! Мне дешевле сдохнуть!
– Подумай еще.
– Я подожду! Рано или поздно меня выпустят!
– Никто тебя не выпустит. Я единственный, кто знает, где ты есть. И только от меня зависит, вернемся ли мы вместе или я просто скажу
демолордам, что тебя… пора заменить. Банк Душ не может оставаться без управляющего, знаешь ли. Мы с Дворком об этом уже поговорили…Мараул снова замолчал. И молчал он долго, а Клюзерштатен терпеливо ждал, постукивая единственным копытом.
Ждать он был готов сколько угодно. Клюзерштатен как следует помариновал здесь Мараула. Чтобы успел отчаяться, успел соскучиться.
Чтобы готов был раскошелиться.
– Клюзерштатен… – подозвал его Мараул.
– Да-да? – жадно наклонился тот к камню.
– Клюзерштатен-Клюзерштатен, в папочку он вышел статью! – продекламировал Мараул. – Свою мать подло убил, но копытом заплатил!
– Ты здесь сгниешь!!! – страшно завизжал Клюзерштатен, стискивая кристалл. – Никто и никогда тебя не освободит!!!
Он бы с огромным удовольствием раздавил камень, уничтожил. Но проблема в том, что тогда Мараул освободится, а не погибнет. Чары очень мощные, но завязанные на внешнюю оболочку, Клюзерштатен уже видел.
К тому же лет через пятьдесят можно вернуться и спросить снова. Может, к тому времени Мараул передумает.
Может, он и передумал бы. Но через пятьдесят лет Клюзерштатен Мараула не нашел. Новый Колдующий Император, Громорокатран, в очередной раз его перепрятал – и на этот раз так надежно, что спасовал даже демолорд.
А у Банка Душ за это время появился новый управляющий. Сначала временным директором стал Дворк, но спустя тридцать лет он внезапно скончался по неизвестной причине, и его место занял Каген, младший из детей Мазеда. И целых двести лет он не был демолордом, а был просто старшим банкиром, первым среди равных.
Но вы уже видели, какие возможности открываются на такой должности. Двести лет Каген управлял счетом старшего брата, а также имел доступ ко всему остальному душезапасу. И ни для кого не стало сюрпризом, что в конце концов его личный счет достиг заветного одного процента.
Так в Паргороне стало на одного демолорда больше. А спустя еще триста лет – на одного меньше. Счет заточенного в камне Мараула год от года все хирел и тощал, пока не упал ниже все того же одного процента.
Никто не вправе лишить демолорда его счета. Но никто и не обязан его счет пополнять. А у душ есть срок годности. Очень большой срок – условная душа служит несколько тысячелетий, – но конечный. Поэтому если демолорд куда-то исчезает на действительно долгий срок – он постепенно перестает быть демолордом.
И когда какой-то сим откопал во тьме Домурбиса мерцающий камень, Мараул уже давно демолордом не был. Он все еще сильно превосходил обычных банкиров, его счет все еще составлял почти 0.34 %… но это была едва девятая часть прежнего могущества.
Впрочем, симам этого хватило. Мараул быстро с ними договорился. Убедил глупых обезьян его выпустить, а когда те это сделали – сожрал их живьем.
За тысячу лет заточения он страшно проголодался.
Выбравшись на поверхность, Мараул не узнал прежний Парифат. Сначала он даже подумал, что Клюзерштатен в тот раз сказал правду, и Паргорон таки завоевал Житницу. Цветущая империя волшебников превратилась в разоренный, примитивный мир без единого чародея.