Паргоронские байки. Том 4
Шрифт:
Могучий сим плясал и скакал даже не на облаце – просто в воздухе. Сандалии Вентуария переносили его с места на место, плащ Фуракла заставлял всех промахиваться, а загадочный оранжевый свет делал неуязвимым.
И бок о бок с ним дрались Унго с Банго. Метал страшный молот Унго, стрелял из лука Банго. Они прикрывали своего царя от простых эйнхериев – и те не могли совладать с этими простыми симами. Оба вкусили кедровых орехов силы, оба владели божественными атрибутами. После самого Монго эти черношерстные гиганты были лучшими из воинов Симардара.
Вот повержен Гван Сидзо.
Вот и Ирмиретто отступил, подбитый молотом Гушима. Удар так силен, что раздробил небожителю плечо, заставил покинуть поле боя.
Остался один Каху Цитраель – самый упорный и непреклонный, вышедший даже из Шиасса, устрашив бога смерти. Его лик исказился в ярости, во лбу раскрылся третий глаз, а вместо тимпана он размахнулся мечом такого размера, что мог нанизать дракона!..
…И ему по лбу ударил шест Монго. Тоже будто целую гору обрушили.
И ладно бы только гору. Светлые духи неподвластны обычной материи, обычным ударам. Но шест Монго был заряжен духовной силой – и заряжен так, что невозможно представить.
– Все удалитесь! – велел Энзирис, вынимая меч. – Мой черед!
Монго насмешливо оскалился. Бог войны, вот оно как. Что ж, вряд ли он много сильнее своих генералов…
– Ухх-х!.. – выдохнул сим, едва успев отпрыгнуть.
Меч Энзириса распорол небеса. Полыхнул чистым разрушением – и Монго лишь на волосок с ним разминулся.
Великий мудрец вдруг понял, что если это лезвие его достанет – не помогут никакие персики бессмертия. Смерть блистала в руке Энзириса – и сам Энзирис был смертью.
Но следующий удар Монго успел принять на шест. Столкнулись два атрибута, два божественных оружия – и все утонуло в белой вспышке.
– Мой царь!.. – донесся крик Унго.
Бесстрашного раджу сразили. Персик бессмертия сделал его бессмертным – но эйнхерии тоже были бессмертны. Кедр силы сделал его могучим – но эйнхерии тоже были могучи.
А молот Гушима, конечно, многажды превосходил оружие простых небесных воинов, зато их были сотни, а Унго – всего один.
А сразу после него погиб и бесстрашный Банго. Запела тетива лука Венаты – злорадно запела, с издевкой. Похищенное оружие не желало служить ни вору, ни тому, кому тот его вручил. Божественный атрибут желал вернуться к хозяйке – и вот уже кто-то из эйнхериев почтительно его подхватил.
Увидев это, Монго гневно закричал. Немногим выше малюток-хибениев, он стал расти – и вырос таким, что закрыл ладонью все небесное войско. Колоссальный шест ударил по Энзирису – и даже бог войны с трудом отразил натиск.
– ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА УНГО И БАНГО! – прогремел Монго.
– Они сражались доблестно, – негромко сказал Энзирис. – Они войдут в Оргримус и станут эйнхериями.
– МЕЧТАЙ-МЕЧТАЙ!
– Глупая обезьяна! – нахмурился Энзирис, отбрасывая Монго волной божественного духа. – Что ты о себе возомнил?! Думаешь, вырос с гору – и победил бога?! Ха!..
Он указал перстом – и Монго резко сократился в размерах. Стал прежним. И едва успел оттолкнуть Энзириса шестом.
– Внешний облик не имеет значения, – процедил Энзирис, чиркая ладонью. – Я признаю
твою силу. Но и ты узнай мою!Монго будто иссекло лезвиями. Все тело покрылось ранами, халат пропитался кровью. Но Монго только шире улыбнулся.
– Чем сильнее ты меня ранишь, тем сильнее моя решимость! – воскликнул он. – Музыка! Дети мои, играйте музыку!
Те симы, что не уснули, с готовностью похватали тамтамы, флейты и скрипки. Надеясь хоть чем-то помочь своему царю, они разом заиграли – и с земли тоже полилась музыка.
Ритмичная барабанная дробь. Тру-ту-ту! Тру-ту-ту!
Это понравилось не только Монго. Лик Энзириса тоже просветлел, он невольно притопнул ногой – и бросился на противника. Под аккомпанемент оркестра бог войны и царь обезьян закружились в небесах, закружились словно в боевом танце.
Сталкивались меч и шест, высекали искры. Клюка Цидзуя была вроде как бамбуковой, но звенеть умела точно металлическая, да и весом обладала немалым. Удары, что наносил Монго, могли дробить горы, могли крушить драконов – но Энзирис только посмеивался.
– Мне нравится твой стиль, – сказал он насмешливо. – Сдавайся, обезьяна. Верни, что украл, и я попрошу Космодана тебя пощадить.
– Ха, ты говоришь так только потому, что я сейчас надеру тебе зад! – фыркнул Монго, наседая на Энзириса со всех сторон.
В буквальном смысле. Монго разбежался на пятерых обезьян, бил спереди, сзади, с боков!..
– Ну тогда и я не буду сдерживаться, – сказал Энзирис, расстегивая пояс.
Тот упал на землю. Рухнул, оставив настоящую яму. Несколько чимпов тут же подскочили, попытались спереть, но не смогли даже приподнять.
А аура бога войны захлестнула все от горизонта до горизонта. Словно алое зарево поднялось над Гасимдзе, столицей Симардара. Отовсюду донеслись крики, звон клинков, страшный грохот, рев боевых зверей, стоны умирающих и победные вопли.
И Энзирис, сама персонификация битвы, ударил Монго мечом.
– Ха!.. – фыркнул тот. – Что у тебя в руке – меч или банан?
Энзирис так опешил, что и впрямь на секунду скосил глаза. То был меч… то был меч, конечно… но на одну секунду он обернулся бананом!
Сомнение. На одну-единственную секунду Энзирис усомнился – и его божественная воля дала слабину. А Монго не сомневался, Монго был уверен, что если мечу суждено быть бананом – бананом он и станет.
Всего секунду это длилось, всего секунду меч бога войны был желтым и мягким. Но этой секунды хватило Монго, чтобы ударить Энзириса шестом в челюсть.
А меч-банан вылетел из его руки и был тут же раздавлен обезьяньей лапой.
Монго бы сожрал его, но он был только что с пира, он был сыт. И хорошо, что не сожрал, потому что воля Энзириса тут же преодолела его, меч снова стал мечом… но уже сломанным.
– Кх-а-ак?.. – выпучил глаза Энзирис. – Ты же не бог!..
– Знаешь, многие красотки говорили мне противоположное, – ухмыльнулся Монго, приставляя шест к лицу Энзириса. – Теперь уходи, не то поколочу тебя на глазах у всех!
Энзирис не боялся смерти. Не боялся боли. Но он очень боялся срама. И быть поколоченным обезьяной на глазах других обезьян… нет, ни за что.