Паргоронские байки. Том 4
Шрифт:
Хотя… что такое море для титана? Марух может бороздить его вброд.
Сейчас он пересекал реку. Страшные вспышки мгновенно вскипятили воду, убили всю живность на много вспашек вверх и вниз по течению. Правда, рекой все равно потом придется заняться отдельно, пройти по ней из конца в конец, чтобы убедиться в полном завершении работы. В том, что не уцелело ни одной икринки, ни одного рачка или головастика.
Что самой воды не осталось.
Гульрания населена гораздо плотнее Магизии. Если там Марух лишь однажды столкнулся с сопротивлением, с отчаянной атакой войска циклопов, то здесь
Ему было бесконечно жаль этих созданий. Они не понимают, что так будет лучше. Марух нес гибель мгновенную, безболезненную. Одна вспышка – и больше никаких страданий, никогда.
А вот, кажется, еще один безумный храбрец-одиночка. Похож на эльфа, только более коренастого и с круглыми ушами. Рядом с Марухом он казался меньше муравья, но титан легко увидел даже цвет его глаз, различил даже грязь под ногтями.
И он летит на облаце. Гость из Сальвана, посланец богов?.. Марух родился в этом мире, и вправе творить в нем все, что пожелает, но он бы не удивился, если бы боги попытались ему помешать. Они вечно лезут не в свое дело.
Что ж, он убьет всех, кого к нему пошлют. Марух Уничтожитель чувствовал в себе большую силу, чем была у Катимбера. Обретенный жребий наделил его могуществом, которого нет даже у Аэтернуса.
Марух повернул голову к крошечному существу. Из глаз и рта титана вырвались снопы пламени. Испарился воздух, исчезли птицы, насекомые и воздушные хомунции. С воем улетучились духи – титанова сила выжигала все плоскости бытия.
Но облаце с круглоухим эльфом незнамо как успело переместиться. Оказалось прямо у виска Маруха… а потом исчезло. Крошечное существо запрыгнуло ему в ушную раковину.
– Мир тебе, титан, – раздался там тихий, но вполне отчетливый голос. – Может, сделаешь перерыв? Я долго до тебя добирался.
Марух так удивился, что действительно остановился. Не знающие усталости руки погасли, перестали уничтожать все вокруг.
– ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗОВ? – прогремело над полями и лесами.
– Не, это пусть другие делают, – донесся беззаботный голос. – Я драться ни хера не умею.
Круглоухий эльф говорил на титановой речи. Свободно и очень правильно. Впервые за много лет Марух услышал слова родного языка – и ему стало любопытно.
– Ты можешь уничтожить меня, титан, – прозвучало в ухе. – Но позволь вначале задать вопрос.
Марух заранее мог сказать, что за вопрос услышит. Зачем он это делает и нет ли способа его остановить. Он не всегда понимал языки циклопов, эльфов и других созданий, что отчаянно вопили под его ногами, но всегда догадывался о смысле их криков.
Есть ли смысл что-то объяснять? Какая разница, узнают ли они перед смертью о его мотивах?
– А вопрос такой, – прозвучало в ухе. – В чем смысл жизни?
– ВСЕ ОЧЕНЬ… ЧТО?.. – осекся Марух. – ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?..
– Я спрашиваю, в чем смысл жизни. А то ты, видно, уже все про все понял, раз решил уничтожить все к херам. Ну расскажи и мне, а то сдохну, так и не узнав, обидно будет.
– ТЫ НЕ БОИШЬСЯ СМЕРТИ? –
искренне удивился Марух.– До усрачки боюсь. А ты?
Марух не услышал страха в этом голосе. Тот звучал спокойно. Звонко, чисто, отчетливо…
– КАК ТЫ ГОВОРИШЬ ТАК ГРОМКО? – спросил титан.
– Рупор из ладоней сделал. Ты на вопрос-то ответь. Хотя бы на один из двух, но лучше на оба.
– В ЖИЗНИ СМЫСЛА НЕТ, – помедлив, ответил Марух. – И ПОЭТОМУ Я НЕ БОЮСЬ СМЕРТИ.
– Понятно, понятно. Сочувствую. Но в моей жизни смысл есть, представляешь? И у других существ тоже – мелкий такой смысл обычно, дерьмовый, но все-таки есть. И отсюда вытекает мой третий вопрос… но ты, может, уменьшишься? Или я и дальше буду тебе в ухо орать? Я так охрипну скоро.
– ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛ, ЧТО Я БУДУ ОТВЕЧАТЬ НА ТВОИ ВОПРОСЫ, СМЕРТНЫЙ?
– Потому что ты не можешь меня убить, дубина. А уходить я отсюда не собираюсь.
Марух сунул палец в ухо. Поковырял там, ожидая услышать вскрик размазываемого эльфа. Но тот, видимо, погиб, не успев издать ни звука. Марух убрал руку и снова полыхнул вокруг всеуничтожающим излучением…
– Ты не можешь меня убить, – повторил тот же голос. – Я слишком глубоко залез. А вот я могу сделать очень многое.
– ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ, БУКАШКА? – чуть раздраженно спросил Марух, снова прерываясь.
– Например, могу сидеть тут и очень противно петь. Это полностью разрушит пафос твоего жребия. Это же твой жребий, верно? Раскатать нас всех в блин? Ты это замыслил, титан?
Марух с минуту стоял молча и размышлял. Проницательный смертный. Но что с того?
– А-ля-ля, ля-ля-ля, сегодня мы пойдем к бля…
– НЕ ПОЙ, – перебил Марух. – Я УДЕЛЮ ТЕБЕ ВРЕМЯ.
Он понял, что происходит. Смертный не надеется его одолеть. Он просто решил выиграть немного времени.
Видимо, там дальше – его деревня или город. Таким образом он хочет задержать Маруха, пока его соплеменники удирают от неизбежного. Такое с ним пару раз уже бывало, хотя и другими методами.
Что ж, ему не откажешь в самоотверженности. Он заслуживает того, чтобы узнать, что происходит.
И Марух масштабировался к минимальному росту. Сжался до того размера, в котором пребывают молодые титаны.
Крошечное существо едва успело выпрыгнуть из его уха. Под его ступнями снова возникло облаце, и эльф приземлился прямо перед Марухом. Он по-прежнему казался коротышкой рядом с титаном, но теперь разница составляла всего три головы.
Некоторое время они мерили друг друга взглядами. Марух, как всякий титан, был атлетически сложен, имел чеканное лицо, густые брови и крупный подбородок. Его глаза, глубокие и пронзительные, будто заключали в себе крошечные галактики.
А вот напротив стоял самый обычный, простецкой наружности смертный. Уже начинающий лысеть, с проседью в короткой бородке. Мутно-зеленые хитроватые глаза ощупывали титана, на тонких губах кривилась усмешка. Облачен он был в легкую дорожную тунику, а на поясе хоть и висел меч, но было видно, что это больше украшение, чем оружие.
– Ты не эльф, – заключил Марух. – Очень похож, но не эльф. Они бы ни за что не стали петь такие песни.
– Я человек, – сказал незнакомец. – Меня зовут Айзевир.