Паргоронские байки. Том 5

– Почему не подходит Осведенни? – требовательно спросил он. – Я же выдвигал его кандидатуру. Адепт Вербалеона, есть Бриар, большой опыт преподавания… что с ним не так? Это все потому, что он из старой семьи?

– Нет, это потому, что он в Госпитиуме, – сказал Медариэн.

– Госпитиум – не Карцерика, это не клеймо. Он выздоровеет, я в него верю.

– Я лично его психозрил, – напомнил Медариэн. – Если Осведенни и придет однажды в себя, то уж не в ближайшие луны, боюсь.

– А институт не может без ректора дольше одной луны, – сухо сказал Магуур. – Вербалеон сиротствует уже тринадцатый день, так что…

– Совершенно с вами согласен, коллега, – кивнул Локателли. – Итак… Треза или Йогарис?

Кто-то высветил в воздухе объемные портреты обоих. Высокая широкоплечая огриха с суровым лицом, курчавыми длинными волосами, широким носом и маленькими красными глазами – мэтресс Треза. Одна из лучших заклинательниц в мире, непревзойденный знаток языка Каш. Многодетная мать, любящая жена, почти полвека преподавала в Вербалеоне.

Другой кандидат был и того крупнее. Изумрудный дракон пятидесяти локтей длины. На самом деле для своего вида мэтр Йогарис весьма миниатюрен, но дракон есть дракон. До того, как президентом Доктринатоса стал Айно Магуур, на этом месте стояло другое кресло, огромное и причудливой формы – а заполнял его председатель Уль-Шаам.

В Мистерии не так уж много граждан драконьего происхождения – и это несмотря на то, что волшебным даром среди их породы наделен чуть ли не каждый. Во-первых, драконы по природе своей невысокого мнения о всех, кто меньше их, кто смертен – и лишь некоторые из них соглашаются учиться у людей. А во-вторых, драконы в молодости мало отличны от животных и могут попросту сожрать своих одноклассников.

Ну а к тому времени, когда эти ящеры умнеют, они уже слишком крупные и взрослые, чтобы ходить в школу.

Но нет правил без исключений. Некоторые драконы начинают говорить уже в детстве – и эти иногда учатся в Мистерии. Они, конечно, все равно крупноваты, но уж не настолько, чтобы не уместиться в аудитории. Ну а обучившись магии, они уже без труда и меняют размеры, и превращаются в людей.

К тому же именно как преподаватели и администраторы драконы не знают себе равных. И обсудивший обе кандидатуры ученый совет тридцатью четырьмя голосами из сорока двух выбрал Йогариса. Локателли, который, разумеется, заранее выяснил мнение самого кандидата, тут же ему отзеркалился и пригласил в ближайшее время прибыть на должность… да-да, можно прямо на сегодняшнее заседание, оно только что началось.

Утвердив нового ректора, ученый совет принял две депутации. И в первой были те, кто уже неоднократно обращался в Гексагон с одним и тем же вопросом, с одним и тем же заявлением. Им каждый раз отказывали, но они возвращались вновь и вновь, при каждом новом своем короле.

Твинодаки. Представители Твинской Империи. Их уже много веков не устраивал тот факт, что им недоступно волшебство.

– Согласно протоколу, мы приветствуем Мистерию в виде наиболее значимых ее особей, исполняя здесь функции сената и короля Урбейна, седьмого этого имени, – ровным голосом произнес глава депутации. – Мы притворяемся, что здесь и сейчас вместо нас тут присутствуют сенат и король и просим дозволения зачитать наше прошение, присовокупив к нему ходатайство первых лиц Твинской Империи, а также апелляцию к предыдущему прошению от года тысяча триста двадцатого, в котором нам было отказано.

Арминатти смущенно отвел взгляд, поскольку смотрел глава депутации в первую очередь на него. В прошлый раз он смотрел на Уль-Шаама.

Твинодаки – воистину удивительные создания. У них две руки, две ноги, они ростом с людей – но от людей они так далеки, что и не передать. Вскрыв твинодака, вы не найдете ни костей, ни крови, ни мяса – только сплошную хрящеобразную массу розового, бежевого или серого цвета. В области головы эта ткань устроена особенно сложно, но именно мозга у твинодаков тоже нет. Они дышат всем телом (причем как в воздухе, так и в воде), регенерируют части тела, не чувствуют боли и не имеют пола, размножаясь митозом.

А еще у твинодаков полностью отсутствует активный дух, чакры и духовные линии. Они не видят снов и не умеют фантазировать, у них нет религий, а главное – они не способны овладеть даже самой простейшей магией. Натаскивай твинодака хоть сотню лет – толку не будет.

Именно это с грустью объяснял их депутатам Локателли. Но твинодаки, способные в уме совершать сложнейшие расчеты, здесь проявляли удивительную твердолобость. На каждую реплику Локателли они возражали одним и тем же:

– Мы не наблюдаем в приведенных вами фактах аргументов в пользу принципиальной неосуществимости получения новых знаний существами нашего вида.

– А я вот наблюдаю, – начал терять терпение президент Мистегральда. – Господа мои, любезные и хорошие, ну что же вы никак не поймете? Приходите вы на здоровье в нашу Делекторию, сдавайте экзамены… почти в любое время года работает! Сумеете сдать – милости просим, учитесь.

– Наши особи краткого возраста неоднократно пытались пройти ваше тестирование, – ответил глава депутации. – Мы не наблюдали результативности.

– Ну правильно, не наблюдали. Давайте я напомню, как у нас все устроено, – принялся черкать в блокноте Локателли. – По статистике… гм… да будет линейка… да, по статистике примерно сорок процентов абитуриентов получает от семисот до восьмисот баллов – и учится в КА за плату, за монетки. Чем больше баллов, тем ниже плата, все честно. Еще почти столько же получает от шестисот до семисот баллов – и в КА их не берут, зато предлагают Типогримагику, сокращенный трехлетний курс. Многие соглашаются.

– Ни одна из наших особей краткого возраста не получала такого предложения.

– Ну правильно. Еще десять процентов абитуриентов набирает больше восьмисот баллов – и их мы учим в КА бесплатно, потому что таким талантам нельзя позволить пропадать. Но остается… сколько там еще остается?..

– Еще десять процентов, – ответил внимательно слушающий твинодак.

– Вот. Эти десять процентов набирают меньше шестисот – и это означает, что их вообще бесполезно учить. Даже в Типогримагике, даже самой примитивной ремесленной магии. И ни один твинодак шестьсот баллов еще не набирал.

– Почему проходной балл – именно число шестьсот? – спросил депутат.

– Потому что им должно быть какое-то число. И мы составили тест так, чтобы им было шестьсот. Пятьсот девяносто девять баллов – это максимум того, что хотя бы теоретически может набрать индивид, вообще не имеющий магических способностей. Четыреста за теорию… и как раз ее вы всегда сдаете блестяще… и сто девяносто девять за практику. За те испытания, которые не требуют таланта к волшебству. Например, за тестирование памяти любой твинодак легко наберет полную двадцатку…

– Мы не прекращаем знать никакую полученную информацию.

– Да, у вас у всех абсолютная память, – согласился Локателли. – Но это не имеет отношения к волшебству, это просто облегчает обучение. Также вы всегда идеально сдаете тесты на интеллект и хладнокровие, а в некоторых других испытаниях можно получить сколько-то баллов просто благодаря удаче… и вам иногда везет. Но даже покровительство Просперины не даст проходного балла, если отсутствуют чакры.

Твинодаки посовещались, а потом попросили объяснить им, что такое чакры. Они каждый раз просили об этом, потому что концепция от них упорно ускользала. Им хотелось знать, где конкретно эти чакры находятся, как их увидеть, можно ли их создать или пересадить от другого существа. И волшебники терпеливо им отвечали – но твинодаки отказывались принимать такие ответы, требуя других, более для них подходящих.