Пари на девственность

– Настя, зайди ко мне, – в трубку уже в пятый раз за день раздался бархатный баритон шефа. Я тяжело вздохнула, прихватила с собой папку с бумагами, – в качестве щита, – кофе в большой кружке и пошла по уже проторенному пути.

Тихонько постучалась, услышала сдержанной «входи» и переступила через порог. Максим разве что ноги на стол не закинул – вальяжно откинулся в рабочем кресле, взглядом нырнув в голубую папку.

– Что скажешь? – спросил он, кидая ее на стол. – Кто вел проект «Глоулса»?

Я заглянула в бумаги, пробежалась взглядом:

«Претензия», «невыполненные работы», «убытки»… Когда я увидела сумму, глаза на лоб полезли, и на ум полезла сплошная нецензурщина. Это кто из наших так облажался? Если верить написанному, то деньги были переведены стопроцентным вознаграждением… Пролистнула документы, нашла выписку из банка, подтверждающую перевод. Но откуда такая пеня? Кто вообще мог согласовать этот договор? Зарылась в бумаги глубже, в поисках самого важного документа. Черт. Подписано рукой Кузьмина-старшего. Но на кого он повесил этот проект? И почему щепетильный до деталей начальник не проконтролировал исполнение, особенно с таким сроком? Подобные суммы с легкостью могли нас обанкротить! А если нет, то подмочить репутацию основательно.

Я бросила взгляд на Макса. Несмотря на внешнюю вальяжность и спокойствие, он был напряжен. Выдавал взгляд. Глаза налились сталью, пальцы беспощадно терзали ручку. Видно, изо всех сил пытался держать себя в руках.

– Можно, конечно, посмотреть через CRM-систему, но… – я сглотнула, – но судя по срокам и по тому, что с нашей стороны, по всей видимости, ничего не делалось, сделка каким-то образом прошла мимо цереэма…

– Да, в базе ее нет, – кивнул Максим. – Но, может, ты слышала от кого-то название этой фирмы? Я понимаю, что ты тут недавно, но…

В кабинете повисла тишина. Я не знала, что сказать. Даже не догадывалась, что вообще принято говорить в подобных ситуациях.

– Но я боюсь, что вся сделка какая-то подсадная утка, именно поэтому претензия пришла сейчас, когда отец не может уделить должного внимания бизнесу.

– А что, если у него спросить? – не подумав, брякнула я. – Посоветоваться?

– Врачи говорят, ему нельзя беспокоиться, – сухо ответил Максим, прикрывая глаза, его руки, лежащие на столе, сжались в кулаки. Мне захотелось как-то утешить и ободрить его, потому я неосознанно потянулась к правой, осторожно коснулась. Он дернулся как от тока и вперился в меня удивленным взглядом.

– Я… это… – растерянно замялась, – случайно… поддержать.

И кто меня за руку дергал?! А за язык?

– Максим, я попробую выяснить, что это за ерунда, – торопливо заговорила я. – Осторожно поспрашиваю, залезу в общую папку маркетологов, может, там есть какие-то данные… В конце концов, у нас целый отдел из юристов! Пусть поднимают данные!

В конце своего короткого монолога я распалилась, даже чуть покраснела. Максим смотрел на меня нахмурившись, будто бы я несла абсолютную чушь.

– А если это все же?..

– Да не мог Василий Петрович так опростоволоситься, – в этот раз твердо и уверенно ответила я. – Сам знаешь, как он вел бизнес!

– Не знаю, – глухо ответил мужчина.

Я осеклась. И правда. Раньше Макса интересовали только тусовки и женщины. Теперь… бизнес и Камилла. Можно ли сказать, что он остепенился? Ради идеала-то.

– Мы во всем разберемся, – я хотела помочь Максиму. От всего сердца хотела, и теперь мне не нужно было «душить» в себе эти чувства. Это же по работе. По работе же?

Не спрашивая разрешения, я встала из-за стола и направилась к выходу. Так, первым делом следует поговорить со Светочкой. По крайней мере по поводу ее верности Кузьмину-старшему я была уверена – не зря она тут почти с самого основания компании. Наверняка знает, что это за «Глоулс» такой.

– Настька, признавайся, у вас с шефом какой-то новый проект? Типа «Вирекса»? – шепотом спросила секретарша, когда увидела, что я направляюсь прямо к ней. – А то прям зачастила…

– Типа того, – пространно ответила я. – Свет, я к тебе с вопросом. Ты случайно ничего не помнишь по поводу компании «Глоулс»?

– «Глоулс», «Глоулс», «Глоулс», – повторила Светочка, прикрывая глаза. – Что-то знакомое. А кто гендир?

– Не знаю, - растерялась я. А ведь наверняка вся эта информация есть в договоре! Даже не подумала себе копии документов снять, чтоб знать, про что спрашивать.

– А, ща найдем, - махнула рукой Света.
– Оошка? Оаошка? Заошка? Или уже перешли? Пао?

– Чего?

– Ну я по егрюлу пробивать буду, мне форму знать надо.

– ООО, - неуверенно ответила я, пытаясь досконально вспомнить все данные, указанные в документах.

– Ща, сек, - секретарша начала что-то стремительно набивать на клавиатуре, и уже через минуту серьезным тоном выдала, - В гендирах значится Иванчук Сергей Михайлович.

– И?.. – я впервые слышала это имя.

– Аа, ты ж тут недавно, – нахмурилась Светочка. – Этот тип в свое время очень крупно поругался с Василием Петровичем, уже не помню по какому поводу, но вроде как что-то личное и связанное с бывшей женой Кузьмина-старшего. Он почти сразу расторг все договоры в одностороннем порядке. О, смотри-ка, а у «Глоулса» процедура наблюдения.

– Чего? – переспросила я, чувствуя себя феноменальной дурой.

– Ну, банкроты они. А что случилось-то?

– Свет, а договоры точно все расторгли?

– Да, конечно. Ты же знаешь, Василий Петрович очень щепетилен к бумагам, он почти каждый договор, даже самый мелкий, контролирует, наобум не подписывает.

– А где можно найти соглашение о расторжении? – я пока не хотела рассказывать Свете, на всякий случай. Чтобы не сеять панику, если этот документ не найдется.

– В архиве, наверное, – пожала плечами секретарша. – Но лучше у Людмилы спроси, начальницы юротдела.

– Спасибо, – буркнула я и направилась в цитадель бюрократии, царство папок и пыли.

Весь последующий час я моталась от одного отдела к другому. Ни оригинала договора, ни соглашения, ни-че-го. На меня сыпалось множество вопросов, от ответов на которые я неумело уходила. Пояснения Людмилы мне не нравились: нет, она не отводила взгляд, даже не моргала при ответах, но что-то мне подсказывало, что дело пахнет дурно. Ну не могли же они просто так потерять такой важный документ. В конце концов, можно же как-то доказать расторжение договора другими способами? Свидетели-там… Ох, не хватает мне полноценного образования, ох не хватает. Но самое противное заключалось в том, что Людмила клялась и божилась, что никакого расторжения не было, приказа на составление макета не поступало, что все по-нескольку раз проверила через свои базы.