Пари на судьбу

— Куда уж хуже? — спросила, ближе прижавшись к Оскару.

— В его машине нашли ещё наркотики, приписали ему не только хранение, но и распространение. А меня, так как я старался его выгородить, взяли, как подельника.

— И как же вы освободились?

— Дядя Ярика — Всеволод, когда-то работал в органах, дослужился до подполковника, а потом ушёл. Ныне он глава службы безопасности у одного бизнесмена. Вот он-то и помог нам избежать наказания. Дело замяли. Нас выпустили, а Яр получил такую головомойку от работодателя его дяди, что желание принимать наркотики у него отпало сразу, — закончил Ос, а помолчав какое-то время, добавил: — А знаешь, я не прав. В этой истории есть хотя бы один плюс, ведь именно после неё Яр взял себя в руки. Только почти сломав самому себе жизнь осознал всю степень собственной глупости.

— Мне сложно представить его таким, — проговорила, подняв взгляд на Оскара. — Так он… сирота?

— Да, Варь. Но у него были замечательные родители. Алексей Иванович — его отец, до сих пор является для меня олицетворением чести и достоинства. Он очень высоко ценил законы, боролся за справедливость, — поведал Ос, и, как-то особенно тяжело вздохнув, добавил. — Я не знаю подробностей, меня никто в них не посвящал, и мне известно лишь то, что убили их с супругой из-за этого самого стремления отца Ярика к справедливости. Вроде как он получил на руки доказательства очень крупных мошеннических операций кого-то из элиты города, возможно даже уличил в чём-то представителей власти, я точно не знаю. Но… машина родителей Ярика взорвалась, врезавшись в заправочную станцию. И все бы сочли это несчастным случаем… но Всеволод докопался до того, что это было убийством. Как оказалось, их застрелили и только потом направили машину в сторону колонки.

— Этих людей… нашли? — спросила, чувствуя, как по коже бегают мурашки.

— А как ты думаешь, Варь? — спросил, отводя взгляд. — Нет. Не нашли. И почти не искали.

— Так те, кто это сделал, так и остались безнаказанными?

— Нет. — Теперь на лице Оскара появилось совершенно дикое, непривычное выражение. Его взгляд стал жёстким или даже жестоким. Да и сам парень на мгновение показался совсем чужим… странным, незнакомым. — Но подробнее я тебе рассказывать не стану. И на этом мы с тобой закроем тему печального прошлого Ярослава. А ему лучше и вовсе не знать, что я тебе это рассказал.

— Я не скажу.

Повисла пауза, в которой мне почему-то стало совсем неуютно. Теперь ни близость Оскара, ни море, ни мягкий закат больше не казались приятными. Наоборот, стало искренне тошно. Но я ведь сама настояла на этом рассказе. Сама хотела узнать… И вот. Узнала. Только что-то мне от этого совсем не радостно.

— Не грусти, Варенька, — попросил Ос, погладив меня по плечу. — Хочешь, я тебе что-нибудь весёлое расскажу? Вот про Вику, сестру мою. Она тоже то ещё чудо. Представляешь, вбила себе в голову, что непременно должна выйти замуж за Ярослава.

— Может, она в него влюблена? — уточнила я, покосившись на Оскара.

— Нет, поверь, — хмыкнул он. — Она влюблена в себя. Давно и по уши. А Ярик для неё что-то вроде не завоёванного трофея. У них это уже почти традиция. Она соблазняет, он вяло сопротивляется. Они проводят вместе ночь, после чего снова разбегаются по своим жизням. А через несколько недель или месяцев всё начинается заново. У них это что-то вроде странной игры.

— А чем занимается твоя сестра? Ну, в промежутках между соблазнениями Ярика?

— Она дизайнер одежды, — с откровенной гордостью сообщил мой сегодняшний кавалер. — Не знаю, слышала ли ты про бренд «Miroslava», так вот Вика там один из ведущих модельеров. Потому большую часть времени она ошивается в Москве, а в Питере бывает набегами. И пусть мы видимся редко, но каждая встреча выдаётся очень запоминающейся.

Ос чуть крепче прижал меня к себе и мягко улыбнулся, глядя на спокойное море. Он явно о чём-то задумался, может даже о своей странной сестрёнке, а вот я вдруг подумала, что его жизнь ведь совсем не здесь. Да, сейчас он живёт на побережье, но это точно ненадолго. С его талантами, амбициями, с его умом нужен город побольше. Тот же Санкт-Петербург. И Оскар обязательно вернется туда.

— Ты ведь здесь не задержишься, — сказала, не в силах промолчать. — Уедешь обратно.

Он повернул ко мне лицо, внимательно посмотрел в глаза и медленно кивнул.

— Уеду, Варь, — ответил, отводя взгляд. — Скоро.

— Ясно, — сказала, тоже отвернувшись. Потому что просто не могла позволить ему увидеть те эмоции, что точно отразились в моих глазах.

Уедет.

А я останусь.

Так какой смысл во всём этом?

Для меня смыла не было.

Мягко освободившись из его объятий, я поднялась и неспешно подошла к морю, а после и вовсе вошла в воду по щиколотку. Мелкие волны легко омывали каменистый берег, то подбегая, то снова уносясь назад. В небе кружили чайки… и наглые голуби. И всё вокруг казалось таким спокойным и безмятежным, что и не передать. А у меня на душе было гадко. Но показывать этого я не собиралась.

Разве кому-то в этом мире есть дело до того, что прячется за чужой весёлостью? Разве кому-то интересно, чего стоит молодой девушке казаться сильной? Нет. А значит нужно привычно заталкивать все лишние мысли и переживания подальше, искать во всём происходящем вокруг что-то хорошее и улыбаться этому. Ведь иначе… можно просто тронуться умом.

— Хочешь прокатиться по морю? — спросила, оборачиваясь к Оскару. Он всё так же сидел на дощечке и смотрел на меня с сомнением. — Тут катер прогулочный есть. Катает желающих по бухте. Оттуда шикарный вид на город открывается.

— А может, лучше в ресторан? — предложил парень. — Честно говоря, уж очень хочется поесть чего-нибудь нормального.

— А вот это уже камень в мой огород, — хмыкнула, с притворной обидой.

— Прости, но… ты далеко не самый лучший повар, — с виноватым видом проговорил Ос. — Борщ у тебя ещё нормальный, но вот вареники…

— Слушай, борщ гадостный получился, — выпалила, разведя руками. — А вареники — это полуфабрикат. Они сами по себе не очень съедобные. Но когда желудок слипается от голода, можно поесть и их.

— Поэтому я и предлагаю пойти и скушать чего-нибудь вкусного, — продолжил Ос, поднимаясь и протягивая мне руку. — Заодно посмотрим на Ярика при исполнении, — добавил, хитро ухмыльнувшись. — Если честно, я вообще с трудом представляю его официантом. Потому просто хочу увидеть это своими глазами. А в идеале — сфотографировать.

— Хорошо, — кивнула, но вот руку его принимать не стала.

Не стоит. Не нужно этих жестов, нежностей, глупостей. Пусть лучше мы так и останемся друзьями. Точка. И не важно, что от одного воспоминания о поцелуе Оскара у меня сбивается дыхание и учащается пульс, но лучше притормозить развитие наших отношений. Почему? Да потому, что он уже значит для меня неимоверно много. Но что будет, если я подпущу его ещё ближе, а он потом просто махнёт мне ручкой? Нет уж… не хочу. Лучше уж мы просто будем дружить.

— Каждый платит за себя сам, — бросила я, покачивая на ходу зажатыми в руке босоножками.

— Нет.

— Да, Ос, — заявила, глядя на него с непоколебимой решительностью. — Мы ведь просто гуляем.

— Нет, — он покачал головой, отобрал у меня обувь и крепко сжал мою ладошку. — Мы не просто гуляем. И мне не нравится, что ты вдруг будто закрылась. Варь… что тебя расстроило? Мой рассказ о Ярике?

— Нет, — ответила, глядя перед собой. — Это не важно, Оскар.

— Для меня важно.