Парик для дамы пик
Шрифт:
– Почему? – Вопрос повис в воздухе и требовал ответа.
– Вероятно, потому, что она вам не доверяла, – как можно мягче произнесла она, чтобы не задеть самолюбия Холодковой. – Вы еще не передумали ехать в морг?
В машине, которую вел Игорь Шубин, Женя много курила, плакала, вспоминала Зою и говорила, что не простит себе, что в последнее время уделяла ей мало внимания. Это был слезоточивый монолог матери-шизофренички, опомнившейся вдруг, что у нее есть взрослая дочь. Юля не верила ни единому ее слову. Ее беспокоило отсутствие Иры Званцевой.
– Вы сказали мне, что можете приехать в агентство с Ирой. Вы договаривались с ней или же это были лишь предположения?
– Скорее предположения. Но Ира знала, что я приеду к вам в десять часов. И, зная ее, я была уверена, что она появится здесь.
– Если вы не возражаете, я сменю тему и задам вам еще один, быть может, некорректный вопрос, связанный уже с Ирой.
– Слушаю ваш некорректный вопрос…
– Вы не знаете, почему ей так не везет с мужчинами? Ведь она внешне довольно привлекательная, сложена неплохо… Причина того, что ей не удается удержать мужчину, кроется в ее характере?
– Если честно, она просто дура. Она могла выйти замуж за Бобрищева. Ей достаточно было забеременеть от него, и все. Хоть я сейчас и злая на него, но надо признать, что он человек не черствый и за вызывающей внешностью скрывается довольно доброе сердце. Он любвеобильный, это правда, но Ира ему нравилась, он встречался с ней даже после того, как бросил ее и стал жить с Зоей.
– А когда вы в последний раз видели Зою?
– Несколько дней тому назад, до отъезда в Москву…
– Кстати, о Москве. Может, вы мне скажете, что делала в Москве Зоя? А что, если у нее там был тайный воздыхатель, от которого она и забеременела?
– Никто не знает, где была Зоя. И Москва – это лишь предположение. Вернее, она сама, помнится, говорила о Москве, но мы с Ирой думаем, что она лежала в гинекологии. Зоя не всегда раскрывала нам свои секреты.
– Но если учесть, что вы были ее лучшими подругами, то с какой стати скрывать обычный аборт? – не удержалась Юля. – Вот если бы она была замужем, тогда… Подождите! Какой может быть аборт, если она была беременна! Когда она ездила в Москву?
Но Женя так и не вспомнила. Снова стала плакать и сморкаться, пока машина не въехала в ворота университетского дворика.
– Вы, Женя, посидите здесь с Игорем, подождите меня, я скоро вернусь… Мне надо предварительно переговорить с судмедэкспертом. Возможно, вам сейчас лучше не видеть вашу подругу…
Леша Чайкин встретил ее возле дверей, почти на крыльце. Он собирался покурить на свежем воздухе.
– Земцова, привет. Я вижу, твоя разведка работает…
И она поняла, что у него готово заключение. Это было очень кстати. Кроме того, это означало, что с телом закончили работу и теперь его можно показывать Холодковой.
– Я не одна. Мы пройдем вместе, посмотрим? Ей не верится, что ее подруга погибла. Кроме того, думаю, что именно эта дама, ее фамилия Холодкова, возьмет на себя расходы, связанные с похоронами.
– Какие вопросы? – Чайкин развел руками, как бы приглашая войти в свое царство мертвых. – Милости просим.
– Что-то ты сегодня какой-то бледный…
Вроде отдохнул… – Юля махнула рукой и увидела, как по ее знаку из машины выходят Женя с Игорем.…Она листала заключение, когда услышала крик. Чайкин влетел в кабинет и замахал руками: «Б-бутылку нашатырного спирта… н-на п-п-полке…»
Юля с ватным тампоном, смоченным в нашатыре, кинулась в зал, где должны были находиться Женя и Шубин.
Холодкова лежала на полу. Ее коричневые туфли сливались цветом с плиткой пола. Посеревшее, как у мертвеца, лицо испугало Юлю.
– У нее что, сердечный приступ? – Она опустилась перед Женей и, приподняв ей голову, поднесла к носу вату. – Женя, что с вами?
Но та не подавала никаких признаков жизни. Тогда они с Игорем перенесли ее на кушетку в коридор.
– Леша, она хотя бы живая?
– Да живая, не переживай ты так. Ну, отключилась баба. Такое бывает.
– Я знаю, она испугалась ее из-за волос, вернее, из-за того, что она обрита… Даже санитар уронил носилки, когда с нее свалился парик…
Она подняла голову, чтобы увидеть Игоря, но когда поймала его взгляд, то поняла, что, пока она листала заключение в кабинете, здесь, в этом прохладном зале, в котором невозможно было дышать, что-то произошло.
– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – сказал Игорь. – Только обещай, что ты хотя бы не грохнешься в обморок.
Она подумала, что впервые за последние час-полтора слышит его голос. Все то время, пока она беседовала с Холодковой в агентстве, он молча наливал им кофе, подносил сигареты и зажигалку, молчал и в машине, не мешая разговору. «Удивительный человек. Всегда в тени». А теперь он зовет ее зачем-то туда, где лежит тело Зои Пресецкой. Что он хочет сказать, этот немногословный Шубин? Что еще интересного или необычного Чайкин нашел в этой женщине? У нее обнаружились крылья или хвост? Что могло так испугать Женю, тем более что она была подготовлена к тому, что у Зои не было волос?
Юля вошла в зал, где на столе лежало прикрытое простыней тело.
– Смотри, – побледневший Шубин откинул край простыни, и Юля увидела голубоватый бритый череп, белое лицо, тонкую шею с темными отпечатками пальцев и ухо с продетой через мочку маленькой золотой серьгой.
И она поняла, почему потеряла сознание Женя. На столе лежала не Зоя, а Ира Званцева.
– Не может быть… – от волнения у нее пропал голос. – Игорь, почему он не предупредил нас?
Она оглянулась на звук шагов. Леша с виноватым лицом теребил край резинового фартука, которым был обернут чуть не по самые уши. Маленькая, бирюзового цвета шапочка едва прикрывала его белесые редкие волосы.
– Я думал, ты знаешь. Я был уверен… Помнишь, я тебе еще сказал про разведку, мол, твоя разведка работает, не успели ее привезти, как ты уже здесь…
– Ты что-нибудь еще знаешь? Где ее нашли, когда наступила смерть? Да говори же ты, не молчи!
Она вдруг услышала голос Иры, которая, узнав о трагической гибели своей подруги, звонила ей и кричала в трубку. Она была взволнована не меньше, если не больше. А что тогда говорить о Холодковой, на долю которой выпало такое испытание?! Сразу две подруги приняли мученическую смерть.