Париж в любви
Шрифт:
Наш местный крытый рынок — пиршество для глаз. Вокруг ощипанных фазанов выложены красивые узоры из перьев. Гроздья винограда свисают с узловатых стендов из виноградного дерева. Свежие редиски расположены в плоской коробке, поставленной вертикально: зелень в середине, а вокруг — красные плоды, сверкающие, как драгоценности. Сегодня я проигнорировала красивые продукты и из любопытства принесла домой черную редьку — морщинистую, в форме фаллоса. Справившись о ней в Интернете, я обнаружила, что с вялостью дело обстоит у редьки ничуть не лучше, чем (гм) у мужчин.
На Елисейских Полях воздвигли огромное чертово колесо с застекленными теплыми кабинками. Дети прокатились уже несколько раз, так что теперь
По мере того, как зима завладевает Парижем, возникает ощущение, будто улица, на которую мы выходим, становится с каждым днем все темнее. Заглядывая в освещенные окна отелей по пути в метро, мы видим, что с каждой неделей все меньше клиентов сидят за завтраком.
Мы с моей французской подругой Сильви сегодня сходили в чудесный маленький музей — Музей Ниссим де Камондо. Моисей де Камондо был фантастически богатым еврейским банкиром, который коллекционировал произведения искусства и мебель восемнадцатого века. В 1911 году он построил особняк по образцу Малого Трианона в Версале, чтобы разместить там свои коллекции. Он скупал мебель, когда разорялись крупные поместья, и даже приобрел панельную обшивку из апартаментов графа де Мену. Де Камондо годами жил среди поистине королевского блеска. Я нахожу его одержимость очаровательной и печальной. Конечно, он мог украсить свои комнаты вазами королевы Марии-Антуанетты и воссоздать атмосферу аристократии восемнадцатого века — но, как банкир и еврей, он никогда не стал бы там своим.
Сегодня я проходила мимо мастерской без фасада, в которой человек резал пилой по металлу. Из-под пилы летели оранжевые искры и, очертив в воздухе высокую дугу, падали на джинсы человека, стоявшего у него за спиной, на два стула и на второй верстак. Они казались яркими снежинками, которые были совсем неопасными и таяли при соприкосновении с тканью.
Сегодня Домитилла получила на уроке итальянской грамматики «bravissimo», а Анна — только «bravo». Анна сразу же разрыдалась. Бедная учительница, которая понятия не имела о сложной обстановке в классе, произнесла речь о том, какая Анна чудесная. Моя неблагодарная дочь заявила, что речь была скучная и вогнала ее в краску.
Вчера мы купили рождественскую елку. В Париже их продают с обструганным книзу стволом, засунутым в деревянную стойку. С одной стороны, это хорошо, так как избавляет от ежегодных мучений со стойкой; с другой стороны, плохо, так как без воды с дерева могут быстро осыпаться иголки. В гостиной приятно пахнет смолой и дремучим лесом.
Анна два раза страдала от неразделенной любви — в восемь и девять лет — и гордится, что в Париже свободна от этих переживаний. Сегодня мальчик из ее класса последовал за нами через турникет в метро и, метнувшись к нам, чтобы взъерошить Анне волосы, убежал.
— Этот мальчик сильно в тебя влюблен, — заметила я, констатируя очевидный факт.
— Их таких четверо, — ответила она с полным безразличием.
Несколько дней назад один приятель, с которым Алессандро переписывался еще мальчиком, с 1974-го по 1984 год, неожиданно прислал ему имейл. После многочисленных восклицаний они «подружились» в Фейсбуке, и Анджей, который в Польше, просмотрел фотографии на странице Алессандро. Сегодня он написал, чтобы сообщить, что его жена — читательница Элоизы Джеймс! Она польская банковская служащая и, по-видимому, читала мои книги в переводе на польский.
Сегодня в Париже просто адский холод. Закутавшись до ушей, я иду в универмаг покупать рождественские подарки. Когда я приблизилась к сверкающим витринам, то заметила, что на пороге сидит женщина с плакатиком, на котором
написано: «J’AI FAIM» («Я голодна»). Париж бывает то самым прекрасным городом в мире, то самым трагическим.Начальная школа Анны устраивает сегодня рождественский концерт, и мы с Алессандро тащимся по снегу, чтобы его увидеть. Вчера вечером Анна обнаружила, что знает по-итальянски только первую строчку каждого рождественского гимна. И тогда она решила перейти на английский. Судя по всему, никто не заметил. Больше всего мне понравился тот момент, когда вся школа запела по-английски с сильным итальянским акцентом: «В прошлое Рождество я отдал тебе мое сердце…»
Снова идет снег, и крыши напротив окна моего кабинета стали белыми. Небо точно такого же молочного цвета, и черный неровный край крыши кажется на его фоне черными железнодорожными рельсами, которые тянутся по необъятной заснеженной равнине России.
Вернувшись сегодня из похода за рождественскими покупками, Алессандро объявил: «Я купил себе несколько свитеров, они тебе понравятся: все разные». Парижские мужчины носят толстые малиновые пуловеры и сапоги цвета сливы. Открыв сумку с покупками, я обнаружила, что Алессандро купил четыре свитера. Три из них черные. Четвертый отличается тем, что он серый с черными полосками.
Я лихорадочно занимаюсь домашними делами в связи с неминуемым приездом моей свекрови. Марина, не моргнув глазом, может выбросить в помойку блюдо, приготовленное Бобби Флэем. [56] Моя цель — подавать только домашние бульоны, правда, это вряд ли произведет на нее особенное впечатление, так как Марина не представляет себе иного варианта.
Я нашла французский эквивалент дешевого американского магазина. Купила темно-фиолетовый дуршлаг за семь евро, рождественские украшения, похожие на миниатюрные лампочки «моды» 1960-х, по два евро каждое, потрясающую формочку цвета лайма для маленьких кексов. Из всех покупок мне больше всего нравятся лампочки для рождественской елки, вставленные в красивые металлические шары. Алессандро сказал, что это классика: такие лампочки были в его детстве.
56
Знаменитый американский повар, ресторатор и телеведущий.
В церкви со Скруджем [57]
Я не особенно сведуща в деталях литургического календаря, и тем приятнее было обнаружить однажды в декабре, что существует особый церковный праздник для les enfants. [58] Поэтому в тот воскресный день на богослужении присутствовало больше маленьких детей, чем обычно. Рядом с нами сидел пухлый и очень веселый мальчик, который еще только учился ходить. Они с Анной так хорошо проводили время, без конца передавая друг другу игрушечный сотовый телефон, что малыш все время выплевывал соску и вскрикивал от радости.
57
Скрудж — персонаж повести Ч. Диккенса «Рождественская песнь в прозе», опубликованной в 1843 году.
58
Детей (фр.).
Жизнерадостный священник начал свою проповедь и все говорил и говорил. А беби все вскрикивал и вскрикивал. Игрушечный телефон несколько раз падал на каменный пол.
И тут из переднего ряда поднялся мрачный старик отталкивающего вида, весь в черном. Он огляделся и, нахмурившись, направился прямо к нам. Вся конгрегация замерла, наблюдая за этим грозным двойником Скруджа. Глаза священника заметно расширились. Месье ле Скрудж свернул в боковой проход, явно собираясь добраться до maman беби.