Парк юрского периода

Ящерица не испугалась и пошла к Тине на задних лапах держась прямо. Она была не больше курицы и, как курица, при ходьбе покачивала головой. Тина подумала, что такую ящерицу можно держать дома, как кошку или собаку.

Девочка заметила, что ящерица оставляет трехпалые следы, которые выглядят абсолютно как птичьи. Ящерица подошла ближе. Тина старалась не шевелиться, чтобы не вспугнуть маленького зверька. Она была поражена тем, что ящерица осмелилась подойти к ней так близко, но потом вспомнила, что здесь заповедник. Все животные чувствуют себя здесь в безопасности. Должно быть, эта ящерица ручная. Возможно, она ожидала, что Тина ее чем-нибудь угостит. К сожалению, у нее ничего не было. Девочка медленно протянула руку с раскрытой ладонью, показывая, что у нее ничего нет.

Ящерица остановилась, подняла голову и что-то прощебетала.

— Извини, — сказала Тина, — но у меня ничего нет.

И тогда ящерица совершенно неожиданно вспрыгнула на протянутую руку.

Тина почувствовала, как маленькие пальчики ящерицы раздирают ее ладонь и как под тяжестью удивительно большого веса животного опускается ее рука.

А ящерица тем временем стала карабкаться вверх по ее руке, пытаясь дотянуться до лица.

— Я просто хочу ее видеть, — сказала Элин Боумен, щурясь от солнца. — И больше ничего. Только видеть.

— Я уверен, что с ней все в порядке, — сказал Майк, копаясь в коробке с едой, которую они взяли с собой из отеля. Там была неаппетитная жареная курица и какие-то изделия из теста с мясной начинкой. Вряд ли Элин притронется ко всему этому.

— А ты не боишься, что она уйдет с пляжа?

— Нет, дорогая, не боюсь.

— Я ощущаю здесь такую оторванность от всего.

— Я думал, что именно этого ты и хотела.

— Хотела.

— Так в чем же дело?

— Просто я хочу ее видеть, вот и все. И тут издалека ветер донес до них голос дочери. Это был пронзительный крик.

Пунтаренас

— Думаю, ей стало лучше, — сказал доктор Круз, опуская пластиковый полог кислородной палатки, внутри которой лежала спящая Тина. Майк Боумен присел у кровати рядом с дочерью. Он считал, что доктор Круз довольно толковый врач, его английский был безупречен — результат учебы в медицинских центрах Лондона и Балтимора. Он был сама компетентность, и клиника Санта-Мария, современная больница в Пунтаренасе, считалась безупречной.

И все-таки Майк Боумен нервничал. Его дочь тяжело больна, они далеко от дома, и от этого никуда не деться.

Когда там, на побережье, Майк добежал до дочери, она ужасно кричала. Вся левая рука ее была в крови и покрыта мелкими укусами величиной с отпечаток большого пальца. И еще на руке была какая-то липкая пена, похожая на пенистую слюну.

Он понес ее по берегу назад к машине. Почти сразу рука девочки начала краснеть и опухать. Майк не скоро забудет их возвращение к цивилизации — эту безумную гонку, когда вездеходный «лендровер», то пробуксовывая, то двигаясь юзом, пробивался по раскисшей от грязи дороге среди холмов. А Тина в это время кричала от страха и боли, и рука ее все краснела и распухала. Задолго до того, как они добрались до границ парка, отек распространился на шею и девочке стало трудно дышать...

— Теперь она будет в порядке? — спросила Элин, глядя на дочь сквозь пленку кислородной палатки.

— Надеюсь, — ответил доктор Круз. — Я ввел ей еще одну дозу стероидов, и теперь ее дыхание значительно облегчилось, да и отек уменьшился.

— А эти укусы... — начал Майк Боумен.

— Пока нам не удалось их идентифицировать, — сказал доктор. — Сам я вижу такие укусы впервые. Но можно заметить, что они исчезают. Уже сейчас их трудно различить. К счастью, я сделал несколько снимков. И взял образцы этой липкой слюны — один для анализа здесь, другой, чтобы отправить в лабораторию в Сан-Хосе, а третий мы сохраним в замороженном виде, чтобы использовать в случае необходимости. Ее рисунок у вас?

— Да, — отозвался Майк. Он протянул доктору набросок, сделанный Тиной в ответ на вопросы, заданные ей в приемном покое.

— Это животное ее укусило? — спросил доктор, глядя на рисунок.

— Да, — ответил Майк. — Она рассказывала, что это была зеленая ящерица размером с курицу или ворону.

— Никогда не видел такой ящерицы, — произнес доктор. — Она изображена здесь стоящей на задних лапах.

— Верно, — подтвердил Майк Боумен, — Тина сказала, что ящерица ходила на задних лапах.

Доктор Круз нахмурился. Он более внимательно посмотрел на рисунок:

— Я не специалист. Я попросил приехать сюда доктора Гутьерреса.

Он ведущий специалист биологического заповедника Карары, который находится по другую сторону залива. Возможно, он сможет определить, что это за животное.

— А он не из Кабо Бланко? — спросил Боумен. — Именно там ее покусали.

— К сожалению, нет, — сказал Круз. — В Кабо Бланко нет постоянного персонала, и в последнее время там не работал ни один исследователь. Вы, наверное, первые люди, ступившие на этот берег за несколько месяцев. Но я уверен, что вы убедитесь в компетентности доктора Гутьерреса.

Доктор Гутьеррес оказался бородатым мужчиной в шортах и рубашке цвета хаки. Как это ни странно, он оказался американцем. Его представили Боуменам, и он ответил им с мягким южным акцентом:

— Мистер и миссис Боумен, приветствую вас, приятно познакомиться.

Затем Гутьеррес объяснил, что он биолог-практик из Йельского университета и последние пять лет проработал в Коста-Рике, Марти Гутьеррес тщательно осмотрел Тину, осторожно поднял ее руку, изучая следы укусов, пользуясь крошечным фонариком и измеряя их маленькой карманной линейкой. Затем он отступил назад, кивая сам себе, как будто ему что-то стало ясно. Он внимательно рассмотрел поляроидные снимки и задал доктору Крузу несколько вопросов о слюне. Тот ответил, что она еще на анализе в лаборатории.

Наконец он повернулся к Майку Боумену и его жене, напряженно ожидавшим результата.

— Думаю, что с Тиной все будет хорошо, я хочу лишь уточнить некоторые детали, — сказал он, — что-то записывая своим четким почерком. — Ваша дочь говорит, что была искусана зеленой ящерицей ростом примерно тридцать сантиметров, которая появилась из мангрового болота и шла на задних лапах?

— Да, все правильно.

— И ящерица издавала какие-то звуки?

— Тина сказала, что она чирикала или попискивала.

— Скажем, как мышь?

— Да.

— Ну, в таком случае, — сказал доктор Гутьеррес, — мне известна эта ящерица.

Он объяснил, что из шести тысяч видов ящериц, существующих в мире, чуть больше дюжины передвигаются в вертикальном положении. И только четыре вида из них обитают в Латинской Америке. И, судя по окраске, данная ящерица может принадлежать только к одному виду из этих четырех.

— Я уверен, что это была Basiliscus amoratus, василиск — полосатая ящерица, которая водится здесь, в Коста-Рике, и еще в Гондурасе. Рост такой ящерицы, стоящей на задних ногах, иногда достигает и тридцати сантиметров.