Парни из Билокси
Шрифт:
Он ушел со встречи, посчитав, что добился своего. Ему удалось их пристыдить и задеть за живое.
Свой следующий визит вежливости, и не только, он нанес Рексу Дубиссону. В течение четырех лет им удавалось избегать друг друга, и они пересекались лишь считаные разы. Дубиссон редко бывал в суде, что, по мнению Джесси, было неправильно. Достав листовку, в которой упоминался Джарвис Декер, Джесси пригрозил громкими судебными процессами, если грязные трюки повторятся. Дубиссон огрызнулся, что в листке говорилась правда. Джесси разразился гневной тирадой и рассказал, как разыскал Дорис Мюррей. У него имелось заявление, сделанное ею под присягой, в котором она признавалась, что брала деньги от предвыборного штаба Дубиссона в обмен на свою фотографию и лживую историю.
Встреча закончилась скандалом, и Джесси в ярости покинул кабинет окружного прокурора. Но о своей позиции он заявил четко и открыто.
Во
После ухода Джесси Дубиссон запер дверь кабинета и позвонил Фэтсу Боуману. У них может возникнуть проблема.
Во время первых столкновений Джесси со страховой отраслью он познакомился с молодой адвокатессой по имени Иган Клемент. Ей было тридцать лет, и она работала в Уиггинсе, округ Стоун, где ее семья жила с начала века. Ее отец возглавлял департамент образования округа и пользовался большим уважением.
Иган никогда не судилась со страховыми компаниями, но у нее были клиенты, требовавшие компенсации материального ущерба, которых страховщики попросту игнорировали. Джесси нашел время, чтобы провести ее через все тонкости судебного процесса, и они подружились. Он помогал ей с судебными процессами, давал советы, когда имеет смысл пойти на урегулирование спора в досудебном порядке, а когда — предстать перед судом.
В округе Стоун проживало меньше всего избирателей, и Дубиссон победил в нем, набрав на тридцать один голос больше. Джесси не собирался терять округ снова. Он огорошил Иган, предложив ей принять участие в гонке за пост окружного прокурора. Участие трех кандидатов ослабило бы Дубиссона еще больше, заставив переключить часть внимания и материальных средств с Джесси на Иган. Участие в гонке позволит ей получить известность, в которой нуждается каждый юрист из маленького городка. Договоренность была простой: если Иган согласится участвовать и проиграет, Джесси сделает ее помощником окружного прокурора, если займет этот пост.
Сделка заключалась в рамках жесткой политической игры, но в ней не было ничего неэтичного. Джесси видел Иган в деле и знал, что у нее есть потенциал. Кроме того, ему нравилась идея иметь в своей команде крутую женщину-прокурора.
В апреле Иган Клемент официально вступила в гонку за пост окружного прокурора. О сделке, разумеется, ничего не говорилось, и она была скреплена только рукопожатием.
Сдав в начале мая последний экзамен, Кит поспешил домой, чтобы сразу же с головой окунуться в работу уже набравшей обороты предвыборной кампании. Не в силах смириться с поражением четыре года назад, он постоянно поддерживал отца в решении баллотироваться вновь. Его увлекла политика, которой он отдавался со всей страстью, и он был так же, как и Джесси, полон решимости победить, и победить по-крупному. Кит подумывал о продолжении занятий на сессии летней школы, но нуждался в перерыве. Первый год учебы завершился успешно, оценки впечатляли, но он предпочел бы провести предстоящие три месяца в суровом мире политики на Побережье.
Кит написал первые агитационные листовки и держал их наготове на случай, если Дубиссон опять начнет свои фокусы с прямой рассылкой. Долго ждать не пришлось. В первую неделю июня район был наводнен рекламой, повторяющей главный лейтмотив кампании действующего окружного прокурора «непримиримый борец с криминалом». Там приводились статистические данные об обвинительных вердиктах в девяноста процентах судебных разбирательств и все такое. На помещенной в рассылке фотографии Дубиссон, снятый на судебном заседании, сердито тыкал пальцем в невидимого свидетеля. Приводились отзывы жертв преступлений, в которых они выражали безграничное восхищение прокурором, отправившим за решетку преступников. В материале не было ничего оригинального, просто обычная агитка действующего окружного прокурора. Пока в плакатах и рекламных листках не говорилось ни слова ни о Джесси
Руди, ни об Иган Клемент, они были правдивыми и довольно сдержанными.Предвыборный штаб Руди быстро нанес ответный удар, и удар сильный. В материалах рассылки перечислялось семь нераскрытых убийств за последние шесть лет. Семь убийств, которые по-прежнему находились в категории «оставшиеся безнаказанными». Вывод напрашивался сам собой: окружной прокурор слабо справлялся с серьезными преступлениями. Строго говоря, Дубиссон и не мог никого преследовать в судебном порядке за убийства, которые правоохранительные органы почти не расследовали. Не менее пяти из них были связаны с бандитскими разборками, а Фэтс Боуман никогда не проявлял интереса к сведению счетов между бандитами. Но об этом в рассылке штаба Руди не говорилось. Далее в ней перечислялись преступления, которые заканчивались задержанием и наказанием. Львиную их долю составляли мелкие кражи со взломом, мелкие сделки с наркотиками, насилие в семье и вождение в нетрезвом виде. Внизу жирным шрифтом был напечатан слоган, который запомнят и будут повторять: «Рекс Дубиссон — непримиримый борец с магазинными воришками».
На следующей неделе на рекламных щитах вдоль автострад 90 и 49 появились написанные жирным шрифтом строки: «РЕКС ДУБИССОН — НЕПРИМИРИМЫЙ БОРЕЦ С МАГАЗИННЫМИ ВОРИШКАМИ».
Главный козырь, который имелся у окружного прокурора на руках благодаря пребыванию на этой должности, исчез в одночасье. Он отказался от привычного определения «непримиримый борец с криминалом» и отчаянно пытался найти ему замену. Неожиданно заболев, Рекс не смог присутствовать на грандиозном пикнике и политическом митинге в честь Дня независимости. Горстка его волонтеров раздавала брошюры, но помощников Руди оказалось намного больше. Джесси произнес пламенную речь, в которой подверг критике своего соперника за отсутствие. Затем он затронул тему, которая наводила ужас на всех законопослушных граждан. На Побережье хлынул поток наркотиков — сначала марихуаны, а теперь и кокаина, — а полиция и прокуратура либо умышленно закрывали на это глаза, либо на этом наживались, либо просто не желали что-то делать.
Публично Джесси никогда не упоминал ни Фэтса Боумана, ни клику владельцев ночных клубов. Приближалась война с ними, но он подождет избрания, прежде чем ее начать. Однако в частном порядке он называл всех поименно и обещал вывести из бизнеса.
За две недели до августовских предварительных выборов кампания Дубиссона оживилась радиорекламой, превозносившей его двенадцатилетний опыт. Он был прокурором-ветераном, отправившим за решетку сотни преступников. В свой звездный час семь лет назад он добился в суде признания виновным некоего Рубио, убившего жену и двоих детей. Это было легкое дело с большим количеством улик, которое мог бы выиграть любой третьекурсник юридического факультета. Присяжные вынесли смертный приговор, и Рубио теперь ждал в камере смертников приведения приговора в исполнение. Для любого окружного прокурора в южных штатах, известных как «пояс смертной казни» Америки, не было большего достижения, чем отправить человека в камеру смертников. В рекламной агитке Дубиссон хвалился осуждением и клялся присутствовать, когда Рубио поведут в газовую камеру. В штате, где семьдесят процентов населения верили в справедливость смертной казни, агитка сработала.
Затем Фэтс Боуман пустил в ход деньги, и Дубиссон разместил в эфире телерекламу. Телестудия Билокси была единственной на Побережье, и мало кто из местных политиков мог себе позволить воспользоваться ее услугами. К концу июля у избирательного штаба Руди почти закончились деньги, и он не мог ответить на натиск. Тридцатисекундные ролики противника были сделаны профессионально, умно и убедительно. В них Рекс Дубиссон представал жестким окружным прокурором, ведущим непримиримую борьбу с вероломными наркоторговцами из Южной Америки.
К чести Дубиссона, он пока воздерживался от использования агиток с нападками. Он не сомневался, что очередная грязная выходка приведет его в суд. Джесси Руди не терпелось там оказаться, а любой шум в прессе пошел бы ему только на пользу. Сейчас же он и его команда могли только скрежетать зубами, видя, как по телевизору практически без остановки крутят рекламу Дубиссона.
Кит написал серию печатных объявлений, в которых Дубиссон обвинялся в «покупке» выборов. Они почти ежедневно печатались в «Галф-Коуст реджистер» и вконец истощили и без того скудный бюджет кампании. Снова в повестку дня был включен вопрос о походе в банк за кредитом, но Джесси, в конце концов, наложил на эту идею вето. Он был убежден, что выиграл битву, хотя чаша весов, казалось, начала смещаться. В выступлениях и в частных беседах с избирателями он сетовал на использование больших денег для покупки выборов.