Пароль - Балтика

...Приближался Толбухин маяк. На фоне потемневшего от времени огнеупорного кирпича отчетливо виднелась белая полоса, окольцовывавшая башню. Летчики знали, что полоса - в двадцати пяти метрах от поверхности залива, если ветер с моря не нагонит слишком много воды. Эту полосу по просьбе летчиков нанесли матросы, смотрители маяка.

Пролетая здесь несколько часов назад, экипаж уже проверял приборы. Но Шаманов не упустил возможности снова сверить высоту по приборам с истинной высотой. Так всегда поступал и Борзов.

Бомбардировщик пролетел рядом с башней, и консоли прочертили воздух на уровне белой полосы. Теперь - только выдержать высоту, не позволить самолету уйти вверх или, наоборот, приблизиться к волнам.

Для экипажа это сейчас так же важно, как для пехотинца - правильно установить прицел на винтовке.

Штурман Лорин успел все проверить за несколько мгновений, пока самолет пролетал маяк: все нормально.

...Второй час полета. Внизу сплошные плотные облака.

–  Пробивать скоро? - спрашивает командир.

–  Еще тридцать пять минут, - отвечает штурман.

Транспорт долго искать не пришлось. Вот он, как на ладони. На палубе аккуратными рядами - танки.

Торпеда сброшена. Положив самолет на крыло, Шаманов смотрел на след торпеды, приближающейся к судну. На палубе царило спокойствие, не раздалось ни выстрела: враг, очевидно, никак не ожидал атаки. Торпеда ударила в транспорт. Ее взрыв в кормовой части оказался безошибочным. И тут еще один взрыв: очевидно, взорвались емкости с бензином.

Транспорт уходил на дно. Связь с подводниками была восстановлена.

Так к Шаманову и его боевым друзьям пришла первая победа на море. Командующий, объявляя экипажу благодарность, особенно отметил инициативу летчиков.

С боями приходил опыт. Торпедные атаки для экипажа Шаманова стали будничными, как бомбометание и минирование.

У Шаманова и Лорина было особое отношение к самолетам, которые, казалось, уже отжили свой век. Даже когда полк получил новый самолетный парк, экипаж Шаманова не торопился расстаться со стареньким, клепанным и переклепанным ДБ-ЗФ.

Одно время полк испытывал острый недостаток горючего. Число самолето-вылетов резко сократилось. На земле оставались многие экипажи. Но Шаманов и Лорин были в воздухе: их вылеты отличались высокой эффективностью.

В партию Шаманова и Лорина принимали на фронтовом аэродроме. Принимали по боевой характеристике. Шаманов горячо рассказывал об отваге и мастерстве своего штурмана. О Шаманове тепло говорил командир полка.

Однажды группу балтийских летчиков, в числе которых был и Шаманов, направили на восток для получения новой боевой техники. Там он встретил летчика Э.Г. Гептнера, с которым когда-то летал на севере. Гептнер с обидой сказал:

–  На фронт не берут, хотя писал несколько заявлений, говорят, здесь нужен...

Шаманов пообещал поговорить с начальством, но хлопоты не помогли...

На рассвете самолеты взяли курс на столицу и дальше - на Балтику. Никто не знал, что в хвосте самолета Шаманова, укрытый брезентом, сидит человек без документов. Возглавлял группу Пономаренко, впоследствии Герой Советского Союза. Летчик не робкого десятка, решительный, но и он растерялся, увидев на фронтовом аэродроме незнакомца в сером помятом пиджаке, покидающего самолет Шаманова.

У Шаманова потребовали объяснение в самой строгой форме. Как посмел? Кто поручится?

–  Посмел, потому что знаю летчика Гептнера. Поручусь я, как командир экипажа, а главное - как коммунист.

Командующий ВВС Балтфлота генерал М.И. Самохин разрешил Гептнеру летать.

А потом пришло .еще одно поручительство - от знаменитой летчицы Героя Советского Союза Валентины Гризодубовой.

Гептнер за короткий срок уничтожил пять фашистских кораблей разных классов, был награжден тремя орденами Красного Знамени.

Через несколько месяцев после прибытия в полк Эрика Георгиевича приняли в партию. Гептнер и его экипаж погибли в бою над морем. Эту утрату тяжело переживали гвардейцы, а особенно Шаманов. Он очень любил старого товарища и мстил за него врагам.

...29 мая 1943 года Шаманов и Лорин по тревоге поднялись в ночное небо. В Рижском заливе они потопили транспорт водоизмещением в 5000 тонн. Днем позже экипаж бомбардировал укрепленный пункт противника.

Первым в Первом гвардейском полку Иван Гаврилович Шаманов был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

4 сентября 1943 года Шаманов и Лорин уничтожили груженный вооружением транспорт водоизмещением 7000 тонн. Через десять дней снова победа в крейсерском полете: потоплен транспорт, охраняемый сторожевым кораблем и катерами.

Вклад в ленинградскую победу

Битва за Ленинград завершилась великой победой советских воинов. Вражеская блокада, длившаяся долгих девятьсот дней и ночей, осталась позади. Большой вклад в победу внесли летчики Первого гвардейского. Иван Иванович Борзов был отмечен новой наградой - орденом Красного Знамени. Десятки летчиков, штурманов, стрелков-радистов, воздушных стрелков, многие техники и младшие авиационные специалисты получили ордена и медали. Борзов радовался: полк закрепил за собой звание правофлангового ударной авиации Балтфлота.

В боях выдвинулись десятки летчиков, штурманов, стрелков-радистов и воздушных стрелков. Среди них экипажи Колесника и Васильева.

За Павлом Колесником в полку утвердилась слава истребителя вражеских судов. Называли его также "факельщиком" - несколько раз он первым появлялся над целью, сбрасывал осветительные бомбы и обеспечивал прицельный удар однополчан. В этих определениях заключено главное: мастерство и отвага Павла Автономовича Колесника.

Школу боя Павел Колесник прошел на гидросамолете с 22 июня 1941 до весны 1942 года, совершив более ста боевых вылетов. Отвага Колесника в боях в районе озера Самро была отмечена благодарностью командующего Северо-Западным направлением Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова.

Осенью сорок первого на Волховском фронте Колесник на своем морском тихоходе по четыре раза в день бомбил и штурмовал противника. Когда на одном из участков фронта создалось угрожающее положение, командующий 54-й армией генерал И.И. Федюнинский попросил отобрать группу смельчаков-добровольцев, которые, несмотря на нелетную погоду, смогли бы помочь пехотинцам сдержать натиск противника. Одним из первых вызвался лететь комсомолец Колесник. "Хочу лететь в бой коммунистом", - заявил Павел. Тогда же, в последние дни сорок первого года, его приняли кандидатом в члены партии. С полным грузом бомб вылетел в бой Колесник, затем - второй, третий раз... В десятибалльную многослойную облачность, висевшую над самой землей, он по пять-шесть раз бомбил скопления войск врага и штурмовал их из пулемета.