Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Пароль капитана Клоса (сборник)
Шрифт:

— Здесь проживает господин Эдвард Кадя? — спросил он. В эту минуту гестаповцы захлопнули за ним дверь. Почтальон увидел вооруженных мужчин.

— В чем дело? — спросил он с беспокойством. — Я принес посылку для господина Кади.

— Давай ее сюда, — потребовал один из гестаповцев. Почтальон подал опечатанную картонную коробку небольшого размера со старательно написанным адресом.

— Я пойду, — сказал он, — только прошу расписаться в получении.

— Останешься здесь! — грубо приказал гестаповец.

— Господа, в чем дело? Я должен разносить

еще письма!

— Подождешь, — властно сказал другой гестаповец. Он взял посылку, положил на стол и начал вскрывать.

Почтальон бросил быстрый взгляд на Эдварда и Казика.

— Ложись! — прошептал он громко.

И в ту же секунду раздался взрыв. Черный дым окутал помещение. Послышались стоны гестаповцев, грохот падающей мебели и звон разбитого стекла. Эдвард, Казик и почтальон поднялись с пола. Черные от копоти, они выбежали на лестничную клетку.

В кабинете обер-лейтенанта Клоса в управлении абвера зазвонил телефон. Клос поднял трубку.

— Обер-лейтенанту Клосу я предсказываю долгую жизнь, — послышался голос Риолетто. — Поздравляю!

Это означало: все живы, операция прошла успешно, задание выполнено.

Клос усмехнулся и положил трубку. Подошел к окну, открыл его и глубоко вдохнул свежий воздух. Он выиграл еще одну партию. Но сколько их впереди? Игра продолжается. Война еще не закончилась.

Пароль

1

Обер-лейтенант Ганс Клос открыл глаза. Яркий свет ослепил его. «Что это за бункер? — подумал он. — Как я оказался здесь?» Он представил себе сырые, шероховатые стены железобетонного убежища, и ему захотелось прикоснуться к ним. Неожиданно по левой руке разлилась острая боль, его охватил жар, вновь закружилась голова, и Клос потерял сознание.

Лишь через несколько часов Клос пришел в себя. Медленно, с трудом открыл глаза и осторожно осмотрелся. Яркого ослепительного света не было.

«Видимо, зашло солнце», — мелькнуло у него в голове. Через узкую амбразуру виднелась какая-то местность, покрытая мглой. Он не мог понять, знакома ли она ему. «Необычная панорама», — подумал Клос. Он постарался припомнить, как оказался здесь.

— Обер-лейтенант Клос… — послышался вдруг женский голос.

Женщина в бункере? Нет, наверное, это его ординарец Курт.

— Курт, — прошептал он и не услышал своего голоса.

— Обер-лейтенант Клос, — снова прозвучал женский голос. Казалось, что говорившая стоит где-то рядом, надо только оглянуться — и увидишь ее. Но почему так трудно повернуть голову?

И вдруг он увидел перед собой лицо женщины — оно то появлялось, то исчезало. Иногда казалось, что женщина находится где-то за стеной, а голос слышится рядом. Что-то мелькнуло перед его глазами, и возникло неясное очертание женской фигуры. Клос почувствовал нежное прикосновение прохладной и мягкой женской руки. Все это было как во сне. Много лет назад — пятнадцать, а может, и больше — он болел скарлатиной, лежал в комнате с зашторенными окнами

и ждал, чего-то ждал. А когда пришла мать и приложила прохладную ладонь к его лбу, он понял, что именно этого материнского прикосновения ему не хватало.

«Мама, я очень болен, мама», — захотелось ему сказать. Но слабость не позволяла произнести даже слово…

Снова в поле зрения появилась женщина. И вдруг ему стало ясно: так и есть, он находится не дома, а в железобетонном бункере. Голова его забинтована, только для глаз оставлена узкая щель, через которую он может видеть то, что перед ним. А наклонившаяся над ним женщина — вовсе не его мать. Это молодая девушка. Из-под белой шапочки с красным крестом выглядывают пряди темных волос.

— Как вы чувствуете себя, господин обер-лейтенант? Можете говорить?

Клос понял, о чем она спрашивала, хотя это был какой-то другой язык, не тот, на котором говорила с ним мать. Он отлично понял, что сказала эта девушка. Но кому? Ему? Удивительно, она обращалась к какому-то обер-лейтенанту Клосу, а он не Клос, а девятилетний Сташек Мочульский, больной скарлатиной…

Клос услышал, а вернее— почувствовал, что девушка отошла от него. Увидел перед собой небольшую часть подоконника, а под ним несколько ребер отопительной батареи. Начал их считать — раз, два, три…

Через несколько часов (а может, дней) он снова услышал чей-то голос. Не открывая глаз, прикоснулся ладонью к лицу и не ощутил на нем бинта. Медленно открыл глаза, увидел мужчину в белом халате, накинутом на армейский мундир, а рядом с ним — девушку с темными прядями, выбивавшимися из-под белой шапочки с красным крестом. Золотое пенсне на носу мужчины забавно дрожало при каждом движении его головы.

— Наш обер-лейтенант приходит в себя, — сказал он.

— Где я нахожусь?

— В госпитале в Висбадене, господин Клос.

— Как я здесь оказался?

— Разбомбили ваш поезд, — ответил доктор. — Вам повезло. Только двадцать четыре пассажира остались в живых.

— У меня все болит. Ощущение такое, что меня избили.

— Сильные ушибы, общая контузия и сотрясение мозга. Теперь вас не тошнит?

— Нет, только не могу вспомнить, как я попал в этот поезд.

— Из ваших документов следует, что вы ехали во Францию.

— Вы все время говорили о Париже, — включилась в разговор медсестра. — О каштанах на площади Пигаль.

— О каштанах? — удивился доктор.

— А что я еще говорил? — Клос хотел приподняться, но, почувствовал острую боль под ключицей, свалился на подушку.

— Спокойно, вам еще нельзя резко двигаться, — предостерег доктор. — Кости у вас целы, но вы, господин обер-лейтенант, получили много ушибов. Мы подобрали вас в двадцати метрах от железнодорожной насыпи. Взрывной волной вас выбросило из вагона.

— Я еще что-нибудь говорил?

— Какие-то глупости, — пренебрежительно сказала медсестра. — Половину я не смогла понять. Вы говорили тогда на нескольких иностранных языках, кажется, и на польском.

Поделиться с друзьями: