Партиалы
Шрифт:
Дверь наконец подалась, и внутрь хлынули солдаты:
– Положи ее!
– Он меня спас.
– Положи ее сейчас же!
Сэмм опустился на колено и аккуратно уложил Киру на пол. К партиалу тут же подскочили солдаты и ударами прикладов сбили с ног. Кира пыталась им что-то сказать, как-то помешать, но была слишком слаба. Ей оставалось лишь наблюдать за происходящим.
Глава двадцать пятая
В палате было темно. Негромко гудело медицинское оборудование, мигали лампочки. Кира открыла глаза и снова закрыла. Воспоминания о боли и ослепительном свете охватили ее с такой силой, словно Кира
Сэмм спас меня.
Солдаты избивали Сэмма с минуту, прежде чем снова привязать к столу. Они пинали его в живот и колотили прикладами ружей. Он даже не сопротивлялся, не сбежал, когда появилась такая возможность, и просто позволил им избивать себя: мучительная череда ударов и стонов.
«Он партиал, – сказала себе Кира. За последние три дня она повторила это сотни раз. – Он даже не человек. Мы не знаем, что он здесь делает, о чем думает, что замышляет». Она старалась убедить себя в этом – и не верила. Сэмм хотел того же, что и она – решить проблемы, а не ходить вокруг да около. На всем острове он оказался единственным, кто разделял ее мнение.
Но он был партиалом.
Кира попыталась сесть на кровати, но от боли в ноге перехватило дыхание. В той ноге, которую обжег ДОРД-сканер. Кира сдвинула одеяло, чтобы рассмотреть рану, но та оказалась под повязкой. Девушка почувствовала жжение в заживающих мышцах и поняла, что ей дали регенерирующее лекарство. Пройдет какое-то время, прежде чем она сможет сесть, не говоря уже о том, чтобы встать или пойти.
Послышался тихий вздох, и Кира посмотрела на соседнюю кровать. В больнице было достаточно места, но электричества хватало лишь на несколько этажей, поэтому обычно пациентов клали в палату по двое.
Девушка всмотрелась, кто лежит на другой кровати; в темноте было трудно разглядеть лицо, но Кира узнала Шейлона и вздрогнула. Он сильно пострадал от взрыва; судя по фикирующим повязкам, у него было переломано с десяток костей, а между повязками на коже виднелись множественные резаные раны и ссадины от осколков.
Шейлон дышал сам, хотя прерывисто и слабо, а значит, состояние было стабильным. Скорее всего, должен поправиться.
Он видел Хищника в крови, слышал ее размышления о том, что же это такое. Не слишком ли много он узнал? Не слишком ли много секретов выдала Кира? Обстановка на острове взрывоопасная, достаточно искры, чтобы вспыхнул бунт; когда Шейлон очнется, ему, пожалуй, лучше молчать.
В коридоре послышались шаги. Кира посмотрела на дверь: та открылась, вошла сестра Харди.
– А, ты очнулась, – проговорила она.
– Что случилось? – спросила Кира. – Сколько я была без сознания?
И осеклась, увидев, что медсестра вкатывает в палату еще одну кровать. На кровати лежала Мэдисон. Кира стремительно села и ахнула от боли в ноге.
– Мэдисон, что с тобой?
– Начались преждевременные схватки, – пояснила сестра Харди. – Нам удалось их остановить, но сколько она еще продержится, не знаю.
– Все будет хорошо, – Мэдисон поглядела на Киру. – Мне теперь и садиться запрещают, не то что ходить. Даже в туалет.
– Лежите спокойно, отдыхайте, – велела сестра Харди. – Мы подержим вас тут несколько часов, пока не оправитесь, а потом, может, переведем обратно в палату. Вам нужно отдохнуть.
– Я буду отдыхать, – покорно кивнула Мэдисон. – Буду лежать, не шевелясь, и смотреть в потолок.
– Поспите, – сказала сестра Харди и добавила, оглянувшись на Киру: – И ты тоже.
Ты спала всего несколько часов, а организму нужен отдых. Дай-ка посмотрю, как там твоя нога, – она откинула простыню и приподняла край повязки; Кира затаила дыхание, стараясь не реагировать на боль, пронзившую ее, когда повязка отделилась от ожога. Сестра Харди неодобрительно поцокала языком, глядя на почерневший участок кожи величиной с ладонь, липкий от мази и антисептика. – Заживает, но повреждение серьезное. Несколько часов назад мы дали тебе регенерирующее, так что до следующего раза придется подождать.– Спасибо, – Кира негромко ахнула, когда медсестра осторожно опустила повязку.
– Спите, – велела сестра Харди, – обе.
Она вышла из палаты и неслышно прикрыла за собой дверь. Кира разглядывала профиль Мэдисон в темноте.
– Ты не в курсе, что здесь стряслось? Это был Голос?
– Наверно. Но я знаю не больше тебя. Был взрыв. Кому-то удалось пробраться через линию охраны.
Кира замялась:
– А Сэмм?
– Какой еще Сэмм?
– Партиал.
Мэдисон странно посмотрела на Киру:
– Извини, не знаю. У меня снова возникли проблемы с отслоением, и когда раздался взрыв, меня как раз осматривали врачи. Я даже двигаться не могла, не говоря уже о том, чтобы беседовать с кем-то, кто в курсе происходящего.
Кира откинулась на подушку, закряхтев, когда напряжение в больной ноге отпустило:
– Не могу я лежать. Мне надо выяснить, в чем дело.
– Вот сейчас обе встанем и пойдем выяснять.
Кира сухо рассмеялась:
– Похоже, тебе не лучше моего.
– Да нет, что ты! У меня все как раз очень радужно, – Мэдисон заерзала, устраиваясь поудобнее. – Мне осталось десять недель, и если я прохожу хотя бы четыре, уже хорошо, – в голосе девушки засквозила печаль. – Я ее потеряю.
– Не потеряешь.
– Даже если она родится в срок, даже если она родится доношенной, я все равно потеряю ее из-за РМ.
– Я этого не допущу.
– Тут ничем не поможешь, – вздохнула Мэдисон. – Я знаю, ты стараешься, ты делаешь все возможное, но что толку. Может, когда-нибудь и удастся спасти ребенка, но не моего, – голос Мэдисон прервался. – Для Арвен надежды нет.
Кира наклонила голову набок.
– Кто такая Арвен?
Ей казалось, она знает всех беременных. «Может, Арвен – новенькая? Я возилась с Сэммом три дня, за это время могла объявиться новая мамочка».
Мэдисон заговорила было, осеклась и прошептала:
– Моя дочка. Я назвала ее Арвен.
Кире показалось, будто ее ударили под дых.
– Мэдс…
– Да, знаю, зря я это сделала, – перебила Мэдисон. – Я все понимаю. Но я так ее люблю! Я тебе передать не могу, как сильно я люблю мою девочку. Мне кажется, что я уже ее знаю: она такая независимая, сильная и… смешная. Пусть это прозвучит глупо, но она меня каждый день веселит. Как будто мы с ней шутим, просто никто не слышит. Я не могла поступить иначе. Она для меня живая.
– Прости, – Кира вытерла глаза. – Я подумать не могла, каково тебе знать, что Сэмм тут, в одном здании…
– Хару не знает, что я дала дочке имя, – продолжала Мэдисон. – А к партиалу у меня ненависти нет, – Кире показалось, что в темноте подруга пожала плечами. – Что бы они ни натворили, это было одиннадцать лет назад; если бы я столько времени хранила злобу, давным-давно умерла бы, как миллионы остальных. Не хочу жить в мире, полном покойников, – Мэдисон глубоко вздохнула. – Даже если она умрет, я хотя бы встречусь с доченькой. И посмеюсь ее шуткам.