Партизаны. Цирк
Шрифт:
Бруно протер свое окно. Слева от него возвышалось мрачное темное здание отталкивающего вида. Он посчитал этажи — всего девять. На окнах прочные решетки, по периметру крыши — зловещий ряд изогнутых металлических шипов. Сторожевые вышки на северном и южном углах. Хотя снизу нельзя было разглядеть, что находится на крыше этих вышек, но Бруно знал, что там могут быть прожектора и сирены. Он посмотрел на Харпера и поднял брови, не желая задавать вопрос вслух: хотя водитель с улыбкой пожимал плечами, когда к нему обращались по-английски, но существовала большая вероятность, что это человек Сергиуса, а полковник не стал бы отбирать для подобной работы человека, не знающего английский язык. Харпер поймал взгляд Бруно и кивнул. Впрочем, подтверждение было
Через четыреста метров машина проехала мимо колонны застывших вдоль тротуара черных автомобилей. Впереди стоял украшенный венками катафалк. Бруно подумал, что еще довольно рано, а ведь похоронный кортеж должен был уже проделать какой-то путь, направляясь сюда. Прямо напротив катафалка находилось заведение с черными бархатными занавесями в витринах, где был представлен наилучший, с точки зрения владельца, выбор венков, букетов из искусственных цветов под стеклянными колпаками и могильных плит без надписей, сплошь в черном цвете. Даже дверь похоронного бюро была того же «жизнерадостного» цвета, хотя ее слегка оживлял белый крест. Бруно успел заметить, как дверь отворилась и несколько человек начали выносить на плечах гроб.
— Как удобно! — пробормотал он.
Доктор Харпер притворился, что не расслышал.
«Зимний дворец» заслуженно считался гордостью Крау. Задуманный в стиле барокко, как внутри, так и снаружи, он был построен всего три года назад. Железобетонные конструкции снаружи и внутри были одеты в белый мрамор, который, по-видимому, и дал название зданию. Сооружение состояло из огромного овального фойе, которое переходило в еще более грандиозную по размерам овальную крытую арену. Внутреннее убранство здания резко контрастировало с его внешним видом: снаружи дворец был щедро украшен шпилями, минаретами и химерами, в то время как внутри воплотились новейшие идеи о том, каким должен быть современный культурный комплекс. Все было функциональным и легко модернизируемым. Возможности трансформации сцены и зрительских мест с целью наибольшего удобства для исполнителей и публики были практически безграничны.
Это помещение использовалось в качестве оперного и драматического театра, кинотеатра и мюзик-холла. Здесь проходили также разнообразные спортивные состязания, начиная от хоккея на льду и заканчивая турнирами по теннису на крытых кортах. Для размещения циркового амфитеатра здание «Зимнего дворца» было идеальным. В довершение всего в удобных мягких креслах с подлокотниками могли разместиться не менее восемнадцати тысяч зрителей. Ринфилд тут же заявил, что это лучшее помещение для цирка, которое ему доводилось видеть, — серьезный комплимент из уст человека, который побывал в лучших залах Северной Америки и Европы, особенно если учесть, что население города Крау составляло всего четверть миллиона человек.
Снятие отпечатков пальцев со всего персонала цирка проходило в одном из многочисленных ресторанов и баров «Зимнего дворца», расположенных по периметру фойе и совершенно пустых в это время суток. Не без оснований считая эту процедуру совершенно напрасной и издевательской, люди испытывали все увеличивающееся негодование и возмущение, и от Ринфилда потребовались весь его такт и дар убеждения, чтобы склонить людей к сотрудничеству.
Сергиус наблюдал за происходящим по монитору, удобно устроившись в разборном кабинете Ринфилда. Этот человек был настолько толстокожим, что его не трогали неприязненные взгляды служащих цирка, направленные в его сторону. Ближе к концу процедуры снятия отпечатков полковнику позвонили, но, поскольку он говорил на родном языке, находившиеся рядом Ринфилд и Мария не смогли понять смысл разговора.
Сергиус залпом осушил стакан водки — он поглощал этот напиток с такой же легкостью, с какой песок поглощает воду, — и спросил:
— Где Бруно Вилдерман?
— На арене.
Но… но вы же не думаете брать у него отпечатки пальцев? Это его родные братья…— Слушайте, я похож на идиота? Пойдемте. Это касается и вас.
Когда они подошли к Бруно, он наблюдал за тем, как поперек центральной арены на небольшой высоте натягивают канат. Артист бесстрастно посмотрел на Сергиуса и спросил:
— Вы получили сообщения, полковник?
— Да. С железной дороги и от летчиков. Но боюсь, оба рапорта отрицательны. Никаких следов пострадавших на путях или возле них не обнаружено.
— Значит, это похищение?
— Ничего другого не остается.
В конце дня, когда Бруно репетировал свой сольный номер на только что повешенной высоко под куполом цирка трапеции, его пригласили зайти к директору. Он спустился вниз, накинул одеяние китайского мандарина, в котором выступал как менталист, и направился в кабинет Ринфилда, находившийся совсем рядом с пустовавшей пока клеткой тигра.
Ринфилд и Мария сидели каждый за своим столом, Сергиус и Кодес стояли. Настроение у всех было похоронным.
Полковник взял листок бумаги, который лежал перед директором, и протянул его Бруно. Отпечатанный на машинке текст на английском языке содержал следующее сообщение:
«Братья Вилдерман будут возвращены живыми по получении 50 000 долларов банкнотами любого достоинства, бывшими в употреблении. Инструкции по передаче денег — в воскресенье, передача денег — в понедельник. Отсутствие денег повлечет за собой доставку двух левых мизинцев в понедельник. То же самое произойдет, если переданные нам деньги будут обработаны для идентификации инфракрасными, ультрафиолетовыми или рентгеновскими лучами. Два пальца — во вторник. В четверг — два одноруких воздушных акробата».
Бруно вернул листок Сергиусу.
— Ваши предположения оказались правильными.
— Да, я был прав. Хладнокровное похищение.
— Они безжалостны.
— О да.
— Профессионалы?
— Несомненно.
— Они выполнят свои обещания?
Сергиус вздохнул:
— Вы так наивны, что пытаетесь поймать меня на чем-то? Хотите сказать, что я могу многое знать об этих людях? Если это те, о ком я думаю, — а здесь имеются все отличительные признаки предыдущих требований о выкупе, — то это чрезвычайно умелая и отлично подготовленная банда похитителей, которая за последние несколько лет совершила ряд подобных преступлений.
— Вы знаете членов этой банды?
— Нам кажется, что одного или двоих мы знаем.
— Тогда почему они до сих пор на свободе?
— Подозрения, мой дорогой Вилдерман, это еще не доказательства. Никого нельзя приговорить к смерти на основании подозрений.
— Я повторяю свой вопрос относительно их обещаний. Они действительно могут осуществить свои угрозы? А если выкуп будет заплачен, вернут ли они братьев живыми?
— Гарантий никаких. Но, судя по предыдущим случаям, шансы довольно высоки. Для них как для специалистов по похищениям это единственный логический и правильный подход к делу. Как ни нелепо это звучит в подобных обстоятельствах, но тут все строится на доверии и доброй воле. Если по получении выкупа похищенный будет возвращен немедленно и невредимым, родственники следующей жертвы сразу выполнят поставленные условия. Но если похитители получат выкуп и после этого убьют свою жертву, то родственники следующей жертвы сочтут уплату выкупа излишней.
— Есть ли шансы выследить похитителей до понедельника?
— За четыре дня? Боюсь, они очень малы.
— В таком случае нам лучше приготовить деньги, не так ли?
Сергиус кивнул, и Бруно повернулся к Ринфилду:
— Мне потребуется год, чтобы вернуть вам эту сумму.
Директор улыбнулся, но улыбка получилась не слишком веселой.
— Я бы сделал это ради самих мальчиков, и не надеясь вернуть деньги. Кроме того — простите мне мой эгоизм — нигде и никогда не было и не будет другой такой группы, как «Слепые орлы».