Партнер

Собственно, я уже не волновался из–за всего этого, наоборот, мне стало просто до жути интересно, и я сразу же направился все там осматривать, каждую комнату. Побывал даже на кухне, и в туалете с ванной. Да, они тоже здесь были. Селен создал абсолютно все, вплоть до обстановки в каждой комнате. Меня восхищало то, что не была упущена ни одна мелочь. В некоторых местах Айя даже воссоздала слой пыли, какую я собирался протереть, но 'руки все никак не доходили'.

Правда, во всем этом великолепии присутствовало одно существенное 'но'.

Нельзя было открыть окна и проветрить комнаты, так как за ними находилась звездная даль космоса, то и дело рассекаемая тонкими полосками звезд, проносящихся мимо с просто немыслимой скоростью, составляющей целых пятьсот семьдесят три стандартных скоростей света.

Но меня все это не расстраивало, потому, как я понимал, что это был вовсе не дом, и что я находился отнюдь не на Земле. Собственно, я был даже благодарен этому обстоятельству, ведь оно служило напоминанием о том, что творилось вокруг.

Что ж, я привел себя в порядок, проведя все вечерние процедуры перед сном, и, выключив свет в своей комнате, полез на второй ярус кровати, какую сделал совсем недавно у себя в квартире, на Земле.

Спал я крепко, без сновидений, и проснулся через несколько часов….

Хотел сказать 'утром'…, но понимание того, что я находился вовсе не на своей планете, опять пришло в мое сознание так скоро, что я не успел произнести окончание этой фразы даже в своих мыслях.

Я оделся, привел себя в порядок после сна, и, выйдя из 'квартиры', прикрыв за собой 'дверь', направился на мостик.

— Как отдохнул? Восстановил свои силы? — последовали вопросы селена спустя мгновение после того, как я переступил порог коридора.

Да, Айя, я прекрасно себя чувствую, и спасибо тебе за то, что вот так все воссоздала. Я не ожидал ничего подобного. Было просто замечательно. Я словно побывал у себя дома, если бы не вид за окнами. — я был рад тому, что селен все так обставил.

— Извини, Виталий, но то, что находится снаружи, я изменить не в силах. — воспринял я объяснения Айи. — Я могу менять только то, что внутри, только свое тело.

— Не извиняйся, Айя. Я это к тому, что вид за окнами всего лишь напомнил мне о моем перемещении с тобой. И только. А все остальное выглядело просто потрясающе. Что ни говори, Айя, но в создании комфортных условий для тех, кто с тобой перемещается, тебе в этом нет равных. — произнес я в ответ, шагая уже по коридору, и направляясь к еще закрытой переборке, отделявшей отсек управления от коридора.

10

Но до нее нормально я так и не дошел, а буквально влетел в перегородку, со всего размаху впечатавшись в нее. От удара у меня потемнело в глазах, и я чуть не потерял сознание. Айя в последний момент перед ударом все–таки успела сделать ее мягкой, и часть энергии удара была погашена. Окажись переборка твердой, меня бы уже не было в живых. Затем я, отлетев метра на два, завалился на пол, не понимая, что же произошло.

С трудом поднялся на ноги, опираясь о стены коридора руками.

— Айя, что слу…? — закончить вопрос мне не удалось.

— Ассинты…! — воспринял я только одно слово селена. Он был чем–то очень сильно напуган.

Медленно направляясь к перегородке, я вдруг внезапно ощутил в теле боль такой силы, что слезы просто брызнули из глаз, и я мгновенно перестал что–либо видеть. Черная пелена застила взор. Я снова рухнул на пол. Ноги отказывались меня держать. Но это было лишь началом….

Сразу за первой болью последовал весь комплекс, затрагивающий абсолютно все во мне: чувства, эмоции, ощущения, психику, и вовлекающий всего меня полностью, без остатка, в процесс, который где–то происходил. Я его не видел, но того, что ощущал, хватало с избытком.

Многие из людей либо сами были на охоте, либо выдели кадры из подобного действа, когда человек по неопытности сначала смертельно ранит животное. Но лишь только ранит. Зверь испытывает ужас всего происходящего, дикую боль, видит приближающихся остальных охотников, идущих его добивать. Он пытается как–то уйти от преследователей, но…, падает, не может удержаться на ногах. Хрипит, пытается дышать, хоть немного продлить себе жизнь дыханием, спастись, и…, позже умирает. Подобное видится со стороны, внешним наблюдателем.

Я же сейчас ощущал помимо внешней еще и внутреннюю сторону происходящего, словно я был этим раненым зверем.

Кто–то снаружи отчаянно пытался освободиться от захватчиков, совсем выбиваясь из сил. Они же держали жертву крепко и делали с ней что–то такое, от чего я испытывал сильнейшую телесную боль. Нет, боль была не моя, я это знал точно. Где–то поблизости находилось еще одно живое существо, и его суть, душа, дух взывали о помощи, излучая в пространство океан одновременно страха, отчаяния, печали, уныния и тоски, безмерной, все пронизывающей насквозь тоски.

Возможно, это и хорошо для нас, что мы не в состоянии ощущать весь внутренний комплекс чувств, ощущений, эмоций другого живого существа, а способны наблюдать лишь внешний аспект, и только.

Ибо случись такое с другими из нас, многие, наверное, поумирали бы прямо на месте, не выдержав агонии чувств, испытываемых от всего пережитого другими живыми существами.

Помимо всего, что со мной случилось, помимо всего того, что я ощущал, чувствовал, испытывал, валяясь на полу не в силах подняться, пришло осознание того, почему все это со мной происходило.

Я воспринимал все это благодаря родному языку селенов. Да, это была их речь. Айя меня с ней недавно ознакомила. И сейчас она была просто ужасна по своей природе. Я открыл для себя оборотную сторону медали под названием 'язык общения селенов'.

Как полно, прекрасно, страстно и во всех красках эта речь могла передавать 'собеседнику' все те светлые чувства, эмоции, ощущения, с не меньшей же полнотой передавались и все его страдания, как телесные, так и душевные.

— Айя, что происходит с тобой?! Тебе плохо?! Ответь! — я закричал то ли вслух, то ли в мыслях, пытаясь подняться на ноги, и испытывая страдания селена вместе с ним. Видел я все еще неважно. Перед глазами, как и прежде, стояла серая пелена, и очень мешали слезы.

— Сея…, — услышал я только одно слово, произнесенное Айей, но с такой безмерной тоской и печалью, что я едва держался.

Оказывается, где–то поблизости был еще один селен, и это не Айе было больно. С ней все было в полном порядке. Теперь я начинал понимать, почему столкнулся тогда с переборкой. Просто Айя почувствовала того, другого селена и остановилась так внезапно, что сама еле успела создать условия для того, чтобы я не погиб при торможении. Скорее всего, она сама не ожидала подобного, и отвлеклась на восприятия другого из их числа, иначе бы она не допустила всего, что со мной произошло.