Парус любви

– Я слышу! – крикнул Джеймс, глядя на окаймляющие проулок изгороди.

– И что же тебе сказала шляпа, Джеймс? – спросил Джордж с мнимо серьезным выражением, но так и не смог сдержать сдавленный смешок. – Что предпочла бы быть капором, а не треуголкой?

– Не пойму, что это за звуки, – сказал спокойно Эван, – но доносятся они вон из той канавы.

– Может быть, поехать взглянуть? – предложила Ри. Когда все уселись на лошадей, Ри, не дожидаясь ни от кого помощи, соскользнула на землю. – Вы же ничего не боитесь? – бросила она вызов своим юным спутникам и, обвязав поводья вокруг руки, направилась к краю узкого проулка. – Да тут кое-что есть! – возбужденно воскликнула она.

– Обожди минутку, – предостерег ее Фрэнсис, спрыгивая со своего резвого гнедого. – Стой, Эль Сид, – велел он молодому жеребцу, прежде чем устремиться вслед за Ри, но она уже спрыгнула в канаву, передав Джеймсу поводья от Птицы. – Не подходи ближе. Может быть, там бешеная собака! – крикнул Фрэнсис, но было уже поздно. В этот момент он и услышал звуки, привлекшие его внимание.

– Это мешок, а в нем что-то шевелится, – воскликнула Ри, спустившись по грязному бережку. Обернувшись, она с облегчением увидела позади себя Эвана и отошла в сторону, пропуская его к воде.

Сделав несколько шагов в сапогах, он схватил шевелящийся и повизгивающий мешок.

– Отнеси его в проулок, Эван, – сказала Ри, благодарно принимая руку Фрэнсиса, чтобы взобраться по склону. – Быстрее, Эван, – нетерпеливо поторопила она, заметив, что он подозрительно рассматривает свою находку.

– Мне кажется, этот мешок лучше было бы оставить там, где он был, – проронил Эван, возвращаясь в проулок, скользя грязными сапогами по крутому склону. Джордж протянул брату руку и сильным рывком вытащил его на хорошо утрамбованную дорогу.

Эван еще не успел опустить джутовый мешок на землю, как Ри уже принялась ощупывать его своими затянутыми в перчатки руками.

– У вас нет ножа, чтобы перерезать бечевку, которой он завязан? – спросила она.

Эван наконец поставил мешок на самую середину дороги и отступил назад, чтобы полюбоваться своим уловом. Ри опустилась на колени и стала перетирать бечевку острым камнем, найденным Джеймсом. Она улыбнулась ему, когда он тоже опустился около нее на колени и принялся помогать ей другим камнем. Наконец, не выдержав, бечевка оборвалась; глядя на окружающие ее полные нетерпеливого ожидания лица, Ри отвернула края джутового мешка, и все увидели на дне его шестерых полузадохнувшихся, дрожащих щенят.

– Бедные крошки, – пробормотала Ри, порывистым движением кладя одно из этих маленьких жалких существ себе на коле-ни. – И кто мог так жестоко обойтись со щенками? Что им пришлось перетерпеть, бедным!

– Ну, этот негодяй теперь уже далеко, Ри, зато мы нашли щенят, – сказал Фрэнсис, встав на корточки возле сестры, чтобы получше рассмотреть скулящих щенят. – Гнусная история, но время от времени такое случается. Любопытно, какой они породы?

– Скорее всего дворняжки, – предположил Эван. – Что мы будем с ними... – Договорить ему помешало поскрипывание колес приближающегося экипажа.

Скрип колес и позвякивание упряжки становились все громче, но за плавным поворотом дороги они все еще не видели экипажа.

– Эта колымага мчится чертовски быстро, – заметил Эван, хмуро оглядывая узкий проулок, в середине которого они находились. – Лучше отойти в сторону, Ри, – предостерег он, и как раз в этот момент из-за поворота на бешеной скорости вынеслась упряжка лошадей, направляясь прямо к стоящим посреди дороги молодым людям.

Продолжая неловко держать мешок со щенятами, Ри с помощью Эвана поднялась на ноги. Фрэнсис свистнул Эль Сида, гнедой подошел к краю проулка, в то время как он и Джордж отвели в сторону других коней. Однако экипаж, если кучер не придержит коней, все равно должен был пронестись в опасной близости от ребят. Но тут кучер увидел молодых людей, резко натянул поводья, и экипаж, сильно покачиваясь, остановился в нескольких футах от них.

Изнутри на голову кучера посыпались проклятия, и Фрэнсис поспешил к окошку, готовый в случае необходимости оказать помощь леди: голос, извергавший брань, определенно был женским.

– Какого дьявола ты вдруг останавливаешь, да я велю тебя... – Голос вдруг оборвался, так как, выглянув из окошка, женщина увидела джентльмена; насмешливо улыбаясь, он спокойно стоял возле экипажа.

Когда Фрэнсис услышал шумный вздох леди в вуали, улыбка сбежала с его лица и, подойдя поближе, он заглянул в царившую внутри полутьму.

– Вы себя плохо чувствуете, мадам? – с участием спросил он, увидев, что она прижимает к груди дрожащую руку.

– Нет, у меня все в порядке, – ответила женщина отрывистым шепотом. – Просто на какой-то миг я ощутила боль. Должно быть, переела за обедом. Вы знаете, чем кормят в этих паршивых гостиничках. – С каждым словом голос ее становился все громче.

– Вы уверены, что дело именно в этом? – вежливо спросил Фрэнсис. Он сомневался, что она говорит правду, поскольку волнение ее все еще не улеглось.

Кейт смотрела на молодого джентльмена, надежно скрытая маской и вуалью. Ее бледно-голубые глаза не отрывались от сына Люсьена Доминика. Конечно же, это один из Домиников, болезненно сглатывая, подумала Кейт, глядя на лицо, напоминающее ей не только Люсьена, но и Перси. Глаза были другого цвета, нежели глаза Перси и Люсьена, не такие светлые, как ее собственные, но ястребиные черты неопровержимо свидетельствовали, что перед ней один из Домиников.

Кейт перевела взгляд на других всадников. Ее глаза сузились при виде довольно замызганной молодой девушки, державшей в руках странный мешок. Кейт почувствовала, как под перчатками у нее побелели костяшки пальцев, ибо эта девушка также, несомненно, принадлежала к роду Домиников. Как ни странно, неряшливый вид девушки лишь подчеркивал ее неотразимую красоту; распустившиеся волосы, обрамляя лицо, которое своим очарованием вполне могло соперничать с ликом ангела с картины эпохи Возрождения, спадали на бедра великолепными золотыми волнами. Кейт вздохнула: много лет назад она была столь же девственна, столь же небесно красива, как эта девушка. Скользнув взглядом по трем остальным всадникам, она заметила, что двое из них рыжие, а у того, что постарше, темно-каштановые курчавые волосы. Ее собственная доминикская кровь подсказала ей, что они не Доминики, к тому же она знала, что ни у одного из Домиников не было рыжих волос. Кейт мысленно отмела двоюродных братьев Флетчер как не имеющих для нее значения, и ее бледные глаза вернулись к Фрэнсису. Ее мысли были заняты лишь Доминиками. А тут их двое.

– У вас какие-то трудности? – спросила Кейт с вежливым любопытством, показывая рукой на спешившихся всадников. – Девушка, должно быть, упала с лошади? Она не поранилась? Рокко! – позвала Кейт. И прежде чем Фрэнсис успел объяснить ей, что произошло, или возразить, она что-то сказала по-итальянски своему лакею.

– Нам не нужна помощь, мадам, – торопливо произнес Фрэнсис, увидев, что к ним приближается гигантская фигура. – Моя сестра Ри в самом деле упала с лошади, – начал он, чтобы объяснить, почему она такая грязная, – но это случилось раньше. Прошу прощения за то, что мы загородили вам дорогу. Дело в том, что Ри решила спасти брошенных кем-то в воду щенят. – Своей усмешкой Фрэнсис так сильно напомнил Кейт Перси, что она едва удержалась, чтобы не высунуться и не потрепать его по щеке.

– Я вижу. Очень благородно с ее стороны, – ответила Кейт. – Вы, должно быть, живете где-то поблизости, иначе не поехали бы кататься в такую препаршивую погоду, – заметила она как бы вскользь, пытаясь подавить возбуждение, пульсирующее в ее крови. – Насколько я знаю, здесь есть лишь одно поместье, Камарей. Стало быть, вы... – Вопросительная интонация, с которой Кейт выговорила последние слова, не оставила молодому джентльмену другого выхода, кроме как представиться.

– Я Фрэнсис Доминик, это моя сестра Ри Клэр, а это мои кузены Эван, Джордж и Джеймс Флетчсры, – скромно сказал Фрэнсис, не упомянув никаких титулов.