Пастух и девушка
Шрифт:
У люка ее приветствовал Нэм — помощник руководителя экспедиции. Он сразу заметил изменения в облике Яа.
— Что случилось, Яа? Ты не давала о себе знать. Тебя пленили чужаки?
Но ведь она «онемела», а Нэм, наверное, еще не понял этого.
Она взяла его за руку, ощутив, что ее ладонь на несколько десятых градуса теплее, чем ладонь соплеменника. Это почувствовал и Нэм, осознав теперь и все остальное.
На механической лестнице они поднялись в приемный холл, где автомедик произвел послеполетную биообработку Яа. Затем, ступая по мягкой дорожке, источающей
Яа была рада, что по пути им не встретился никто. Такие деликатные люди, как Нэм, стали редкостью даже в космосе. Среди молодых их почти нет. Всех интересует, какой ты специалист и на что ты способен, но никого — какой ты человек и что у тебя на душе. Уже давно ясно, что душа — твое личное дело, так считала и Яа, а тут что-то вдруг изменилось.
Руководитель экспедиции Ион полулежал в кресле и занимался любимым занятием — чтением математического манускрипта древних.
Он легко поднялся — никто не поверил бы, что Иону шла девяносто седьмая весна.
— Яа, — улыбнулся он, — я ужасно рад тебя видеть! Девочка моя, где же ты запропастилась? Подвела связь? У них, конечно, запущенная планета, много помех, но…
Только теперь Ион заметил, что безмолвствует такая живая, трепетная звезда Яа. Да ее просто нет!
Ион обнял девушку и почувствовал, как она вздрагивает в давно забытом на их планете сильном волнении и необычно тепла, почти горяча.
— Нэм, вы свободны! — сказал он помощнику, а Яа пригласил сесть в кресло.
— Ты здорова, моя девочка?
Яа кивнула. Ион достал несколько листов бумаги и самопис.
— Что произошло? Расскажи, Яа.
«Ион, я вас прошу не приступать к выполнению задания, — писала Яа. — Конечно, если мы попросим у землян несколько земных детей и постараемся создать для них у себя все условия, мы, возможно, дадим очень интересный материал для науки и первый такой эксперимент будет проведен. Но, Ион, люди земли, по-моему, другие, я боюсь за их несмышленышей-детей. Я прошу вас, Ион, не делайте этого! Давайте что-нибудь придумаем, я знаю, вы мудрый. И еще одна просьба: не торопитесь, разговаривая со мной. Я не успеваю понять вас. Спасибо!»
Прочитав записку, руководитель погрузился в раздумье.
Он знал, что срыв задания может грозить отстранением от руководства космоэкспедициями минимум на пять весен. А он очень любил свою работу, к тому же уже немолод. Да и особых видимых причин не было. И так ясно, что земляне — другие. Да-а… Но Яа, Яа, умница, аналитик, и вдруг такое!..
— Девочка моя, я понял тебя, — обратился он к Яа. — Но что случилось с тобой? Ты так и не ответила. А ведь я, по-моему, не должен еще утратить твое доверие…
После паузы Яа взяла самопис.
«Дорогой Ион, со мной все хорошо. И, конечно, я вам доверяю всецело. Но сейчас я бы хотела отдохнуть».
— Ну-ну, Яа, — всегда сдержанный Ион взмахнул рукой. — Как говорится, на лбу написано, что далеко не все хорошо! Яа улыбнулась.
— Девочка моя, я не наивен. Ответь — ты только вела наблюдения?
«Нет, я вступила в прямой контакт. Извините, — написала Яа, а потом добавила: —
Я понимаю, меня снимут с космоэкспедиций. По заслугам. Об одном прошу: не надо брать с собой их детей».Ион вдруг весело мигнул звездочкой:
— Слушай, Яа, мне надоело так общаться с тобой! Я соскучился по твоему огоньку! Наш медик совсем не плох. Ему по силам произвести трансплантацию прямо на борту. Давай провернем! Вернешься как ни в чем не бывало…
Яа взяла самопис.
«Мне нравится ваше «слушай», уважаемый Ион. Как будто мы с вами и впрямь разговариваем в голос. Обидно, что «слушай» — это лишь лексический атавизм, что мы утратили речь. Но это к слову… Что касается операции, то мне не хочется делать ее на борту… Я бы сейчас отдохнула. Можно?»
— Хорошо, я провожу тебя. Ответь только, пожалуйста, кто те земляне, с которыми ты вошла в контакт?
«Это человек, который занимается тем, что пасет стадо животных, дающих продукт по имени «молоко». Он очень вкусный, совсем не то что наши таблетки, кремы и пасты».
— Этот человек очень старый? — лукаво спросил Ион. «Нет, он молодой, светловолосый, синеглазый и добрый. Он встретил меня так, словно мы знакомы десять тысяч весен и не виделись всего несколько дней».
— Спасибо, Яа, — сказал Ион. — Я вижу, ты все-таки немножко доверяешь мне.
Проводив Яа до ее каюты. Ион вызвал Нэма.
— Мы работаем вместе очень долго, — сказал руководитель. — Я верю тебе и не привык обманывать… Мы прекращаем экспедицию и возвращаемся. Ты понял, Нэм?
— Да, руководитель. Могу только сообщить, что автомедик не обнаружил у Яа очевидных внутрибиологических отклонений, как и опасных бацилл. Видно, ей попался на Земле чистый уголок… Вам, наверное, нужно это знать. Ведь комиссия изучит все данные…
— Да, Нэм. Спасибо тебе, — сказал Ион, а помолчав, добавил: — По-моему, у Яа болезнь поопаснее любого вируса…
— Что же? — как всегда хладнокровно спросил Нэм.
— Это, кажется, любовь…
— Любовь? — переспросил Нэм. — Какой-то редкий космический грибок?
— Нет, — сказал Ион. — Это было и у нас. Это когда глупое сердце становится сильнее разума и начинает командовать. Ты все понимаешь, а совладать с собой не можешь. Сердце ведет тебя и ведет… По крайней мере, так говорится в старинных книгах…
— Жаль бедняжку Яа! — заметил Нэм. — Она была большая умница…
— Не будем говорить «была». Пусть придет в себя. Может быть, се испарится, как сон.
— Тогда, возможно, останемся на орбите, выждем какое-то время и проведем операцию? Взвесьте еще раз…
— Нет, Нэм. Я, конечно, знаю о возможных последствиях. Но я хорошо знаю и Яа, дочь моего друга. Опасаюсь, проведение операции ухудшит ее состояние. Мне бы не хотелось…
Яа еще спала, когда космодом снялся с орбиты и взял курс в сторону родной планеты. Яа снился сон, в котором пастух от всей души смеялся над тем, как она, неумеха, вытаскивала из реки серебристую плотвицу, неловко дергая удочкой. А Яа смотрела на пастуха, и ей хотелось, чтобы он все смеялся и смеялся, и они ловили рыбу в чистой реке.