Пастыри. Последнее желание
Шрифт:
Из мрака, окутывавшего ближайшую группу деревьев, на полянку, освещенный отблесками уличных фонарей, еле пробивающимися сквозь листву, вышел высокий человек в шляпе.
– Е-мое, Черный плащ! – удивился Громыко.
– Скорее. Помогите нам, – Яне, похоже, стало уже не до удивления, и она просто позвала незнакомца на помощь.
Хозяин подземного оружейного склада споро подхватил безвольно болтающееся тело Гуцула, тревожно спросил:
– Он ранен?
– Д-да… И пуля там, в грудаке засела… – Громыко мельком глянул на неожиданного помощника и обмер: из-под полей шляпы на него смотрели
Дальнейшие события запомнились Громыко и Яне как бесконечный бег с препятствиями по сильно пересеченной местности. Мокрая листва хлестала оперативников по лицам, под ноги постоянно подворачивались корни деревьев, какие-то коряги. Если бы не зеленоглазый незнакомец, они бы уже давно заблудились в темном парке.
К удивлению Громыко, хозяин подземелий, хотя и казался сильно немолодым человеком, но его выносливости можно было позавидовать. В конце сумасшедшего ночного марафона Гуцула тащил уже практически один Черный плащ.
Возле огромных дубов, чернеющих исполинскими силуэтами на фоне темно-коричневого московского неба, подсвеченного миллионами огней гигантского города, зеленоглазый остановился. Перевалив слабо мычащего пленника на плечи Громыко, он шагнул в сторону и отворил люк, из которого пробивался слабый свет.
– Сюда, скорее!
Дважды ему повторять не пришлось. Яна подхватила Гуцула за ноги, и вдвоем с Громыко они спустили окровавленное тело вниз.
Люк захлопнулся. Зеленоглазый заложил в скобы внушительного размера железный засов, сделал радушный жест:
– Прошу!
Спустившись по каменной лестнице, оперативники втащили Гуцула в круглую комнату со столом посредине. Двое парней – невысокий пухловатый очкарик с сильно побитым лицом и сутулый мрачный здоровяк – поднялись им навстречу с деревянного ящика.
– Воды, бинтов, аптечку! – скомандовал Громыко, бережно укладывая раненого на стол. Парни бестолково заозирались, потом очкарик неуверенно обратился к вошедшему последним хозяину:
– Простите, тут вот… медикаменты требуются…
– Увы! – развел руками зеленоглазый. – Мне по причинам, о которых я расскажу позже, они ни к чему, поэтому лекарств я не держу. Впрочем, чистую тряпку предложить могу…
– Без медицинской помощи он к утру умрет, – тихо сказал Яна. Она распахнула щегольский кожаный пиджак Гуцула, расстегнула пропитанную кровью рубашку. Пуля вошла авторитету в грудь возле левого соска. Из раны толчками шла кровь.
Сутулый парень подошел поближе, посмотрел, нахмурил и без того сведенные к переносице брови:
– Не жилец. Внутреннее кровотечение сильное, наверняка легкое задето…
– Воевал? – спросил Громыко, чтобы хоть как-то отвлечься от безрадостных мыслей о безрезультатности всех их с Яной действий.
– Пришлось, – без эмоций ответил парень, сунул широкую ладонь: – Илья. Моего друга зовут Вадим.
– Николай. Это – Яна, – в свою очередь назвал себя и Коваленкову Громыко, кивнул на полукруглую дверь, расположенную напротив той, через которую они вошли и за которой скрылся хозяин: – А этого ты знаешь?
– Да не особо… Час назад познакомились. Говорит, что граф. Зовут Федор Анатольевич. Говорит, мы тут все не случайно.
Говорит – для нас для всех это очень важно. Сигареты у вас есть, а то мои кончились?..Громыко протянул Илье полупустую пачку. Вадим приблизился к постанывающему Гуцулу, с опаской посмотрел на рану, поверх которой Яна накладывала тампон, сделанный из носового платка.
– Простите, а кто это? – Зава ткнул пальцем в раненого.
– Много будешь знать – скоро преставишься, – немедленно отреагировал Громыко. Он не знал этих людей и откровенничать с ними не видел никакого резона. Впрочем, разузнать побольше о незнакомцах было бы не грех. Подойдя к прикуривающему Илье, Громыко сунулся с сигаретой к огоньку, спросил как бы невзначай:
– Чечня?
– Афган.
– Ты ж молодой вроде для Афгана? – удивился Громыко. – Оттуда войска еще в восемьдесят девятом вывели…
– Кого-то вывели, кого-то оставили, а кого-то и потом ввели, – без эмоций ответил Илья.
– Ранен был? – продолжил неторопливый разговор майор.
– Угу…
– А по жизни чем занимаешься?
– Студент, – уклончиво сказал Илья, покосившись на любопытного собеседника с некоторой неприязнью.
– А чего в милицию не пошел? Имел бы шансы отомстить. Тут этих моджахедов по Москве бродит… – Громыко немного разозлила непробиваемость Ильи, и он решил расшевелить его.
Ответ обескуражил майора. Илья докурил, загасил окурок о подошву, посмотрел Громыко прямо в глаза и ответил таким тоном, что стало ясно – тема закрыта:
– Я после госпиталя зарок дал: никогда больше не брать в руки оружие. Совесть мучает.
– А-а-а… Пацифист, стало быть. Ну-ну… – разочарованно протянул Громыко, но комментировать слова нового знакомого не стал. Чутье подсказало ему – парень хоть и держится спокойно и независимо, но на самом деле весь на взводе.
Зеленоглазый вернулся с медным тазиком, полным кипятка, каким-то кожаным круглым футляром и огромной белой простыней под мышкой. Яна тут же определила Илью и Вадима рвать простыню на бинты. Громыко тем временем раскрыл футляр и хмыкнул: перед ним был большой, предметов в тридцать, набор раритетных хирургических инструментов.
– Н-да, врача бы сюда хорошего… Глядишь, и спасли бы терпилу, – ни к кому особо не обращаясь, проговорил майор, вопросительно посмотрел на зеленоглазого. – Кстати, любезный, мы тут худо-бедно познакомились, а вот вашего имени…
– Федор Анатольевич Торлецкий, граф, – хозяин церемонно наклонил голову, при этом от проницательного взора Громыко не укрылось, что сделал он это очень осторожно, словно боясь повредить шею.
– Граф? Ну-у… А дальше? Зачем вы нам помогаете? Что, вообще, происходит? Я втемную играть не люблю.
– Думается мне, сударь, что прежде чем заняться выяснением того, кто есть кто, нужно приложить усилия для спасения раненого. Ваша… м-м-м, ассистентка мало сведуща в медицине, да и молодые люди явно не имеют надлежащего образования, – проскрипел граф. Громыко отметил про себя, что голос его стал намного холоднее, видимо, что-то в словах майора Торлецкому не понравилось.
– Есть! Есть же врач! – вдруг завопил Зава, комично хлопая себя по лбу. – Илюха, карточку давай! Врачиха со Скорой, она же говорила – если что…