Пасынки Джихада

С другой стороны: а вдруг не те, кого мы ждём? Навалимся сейчас, скрутим… А там какой-нибудь местный коммерс. Вот посмеёмся! Спугнём Руденко, считай, вся работа насмарку…

Лиза сейчас названивает коллегам, чтобы через свою базу «пробили» номерок. Не успеет до конца разговора (читай, до момента, когда «гости» пожелают отчалить), придётся садиться на «хвост» и пасти. То есть обе пары отрывать от основного объекта. А вдруг основной в это время куда-нибудь наладится? Вот сиди и думай…

— Машина владельца местного магазина автозапчастей, — доложила Лиза через несколько минут. — Армянин, не числится, не привлекался…

Ну, слава богу, можно расслабиться. Посредники наверняка приедут на своей тачке. Красть машину только лишь для встречи с Руденко — нонсенс. Овчинка выделки не стоит.

— Поехали дальше, — Вася опять полез под одеяло. — Только время на них зря потратили…

Где-то через час — снова:

— «Шестёрка». Из города, — доложил Костя.

Вася недовольно пробурчал что-то и натянул одеяло на голову.

— А может, и не к нам, — успокоил я боевого брата. — Может, просто по улице…

К усадьбе полковника подъехала раздолбанная «шаха» не пойми какого окраса и остановилась у калитки.

— Ан нет, к нам… Какая-то сегодня нездоровая деловая активность…

Вышли двое парней, позвонили, стали ожидать.

Я взял бинокль, посмотрел. Парни молодые, славянского типа, дешёвая одежонка, какие-то невыразительные лица, не отмеченные печатью интеллекта, мнутся скромно этак, как будто к большому дяде на поклон пришли, один в руках держит пакетик, в котором легко угадываются очертания пары бутылок…

— М-м-м? — поинтересовался Вася из-под одеяла.

— Вообще, странно, — поделился я своими соображениями. — Двое пацанов. Судя по всему — дембеля (напоминаю: ноябрь месяц на дворе, дембель косяком идёт, у кадровиков — страда). Только я не понял, чего они к нему домой припёрлись? Дома он вопросы решает только с солидной публикой…

Калитка открылась, показался Руденко — впустил пацанов. Были они совсем недолго, вышли без пакета, почётного провожания до самой машины не удостоились. На всякий случай я заснял их на камеру. Нет, нет, ничего подозрительного, просто по инструкции. Всех визитёров — в кадр, потом разберёмся. А тому, что припёрлись домой, есть масса вполне логичных объяснений.

— Скорее всего, писарчуки из штаба, — предположил я. — Или какие-нибудь «придворные» на посылках. Дембельнул пораньше, вот и пришли отблагодарить.

— Крысы тыловые! — выразился Вася под одеялом. — А нормальные пацаны в окопах до Нового года парятся…

Не прошло и пятнадцати минут, как моя рация выдала нездорово вкрадчивым голосом Кости:

— А вот эти — с трассы…

К воротам усадьбы Руденко подъехал трёхсотый «мерс». Номера не различить, весь заляпан грязью.

— Оп-па… — Вася без всяких напоминаний выполз из-под одеяла и полез на переднее сиденье. — Вот они, гаврики…

— Ну что там у тебя, Седьмой? — требовательно поинтересовался Иванов.

— Минутку…

Так, теперь надо постараться безошибочно опредилить, кто есть кто. Я отдал Васе камеру, показал пальцем в сторону «объектов» — товарищ снимать не хуже меня умеет. Сам взял бинокль…

Из передних дверей «мерса» разом вышли двое кавказцев. Оба средних лет, на вид — матёрые такие…

Один направился к калитке, стал звонить, второй принялся озираться по сторонам. Как мне показалось, воровато этак зыркнул, тревожно… И вообще это первая тачка за всё время наблюдения, прибывшая с трассы «Кавказ»…

— Ты заснул там, Седьмой?!

— Да че тут думать? — пожал плечами Вася. — Сто пудов — они!

Из калитки показался Руденко. В бинокль я заметил, что он слегка изменился в лице, увидев, кто к нему пожаловал. Полковник коротко поздоровался с гостями, и все трое сели в салон «мерса».

— Думаю, это наши клиенты, — наконец, решился я. — По всем признакам — они.

— Ну и слава богу, — с облегчением буркнул Иванов. — Зашли?

— Нет, сели в машину. Вместе с «объектом».

— Очень хорошо. Берём. Вариант номер два. Как поняли?

— Понял, — подтвердил я.

— Вариант два, понял, — ответил Костя.

— Ну и ладушки. Внимание всем: поехали!..

Глава 2 Диверсант

Я не садист. Не маньяк-убийца. Я не испытываю наслаждения при виде смертельно раненного мною человека…

Читал про больших маньяков. У них, почти у всех поголовно, были приступы жажды убийства, связанные с геоклиматическими и иными природными отклонениями. Кто-то свирепел на ветер, кто-то выл на луну, а кто нож точил при перепадах атмосферного давления и в преддверии магнитных бурь.

Я далёк от всего этого.

Сверхчеловеком себя не считаю. Это из разряда «тварь я дрожащая или право имею?». Меня никогда такой вопрос не занимал, потому что я отношусь к себе очень объективно и даже критично. Но и угрызений совести по поводу совершённых мною деяний не испытываю. То есть мальчики кровавые, равно как и девочки, по ночам мне не снятся. Потому что по ночам я обычно работаю. Впрочем, я и днём частенько работаю, так что вообще не снятся. Хе-хе…

Шутка. Поспать я не дурак, в любое время суток и в самых неподходящих для этого условиях, а работаю нечасто… А не снится мне ничего, потому что я умею управлять своей психикой. Вот в этом я точно мастер. Это большой талант, и дано такое далеко не каждому. Встречал я разных мастеров ратного дела, но таких, которых можно было бы назвать господами своей психики, видел очень немного. А вернее сказать, видел всего двоих — себя в зеркале и ещё одного типа. Но тот вообще уникум по всем параметрам, так что его можно в расчёт не брать.

Прошу не путать господство над своей психикой с умением владеть собою в критической ситуации. С последним у мастеров всё в порядке, на то они и мастера. Чем в этом плане мастер отличается от просто специалиста? Знаете, как у нас бывает: учат человека специальной тактике — стрельбе в любых условиях, обращению со спецсредствами и взрывчаткой, разным хитрым приёмам. Учат долго и кропотливо, тратят на него время и деньги. И вроде бы всё он умеет, на зачётах показывает отличный результат, даже если условия максимально приближены к боевым…

Но вот попал он в район боевых действий — и началось! То кажется ему, что колонна движется быстрее, чем надо, и он раньше времени нажимает кнопку радиовзрывателя. То элементарно высчитать упреждение и поправку на ветер не может, потому что над головой пули свистят. То вообще, откроет огонь по дозорному отделению противника, поддавшись на дубовый солдатский прикол из серии «оба-на, попался!» (позже расскажу, что это такое), и тщательно продуманная засада летит к чёртовой матери. И так далее и тому подобное, перечислять можно долго, потому что в любой военной ситуации отыщется удобное место для критической ошибки. Со временем ошибок становится меньше — опыт появляется, если не убили сразу, но ошибки всё равно имеют место. И цена таких ошибок — твоя или чья-то жизнь, потому что война безжалостна к ошибающимся.