Пасынки Луны. Часть 1

– Астрал их знает!.. – в ничуть не меньшем изумлении Воронцова обвела взглядом служивший полем столь внезапно завершившейся битвы пляж и вдруг замерла: по почти очищенной могучим морским ветром от снега изогнутой песчаной косе скакал, удаляясь на запад, исполинский – выше баронского замка – белый центаврус.

– Вот это да… – протянула Мария, также заметившая духа-гиганта.

– Не используйте магию! – воскликнула внезапно Цой. – Совсем, ни мерлина! Ни в коем случае!

– Было бы что использовать… – проворчала молодая графиня, покосившись на свои изуродованные руки.

– А что такое? – осведомилась Муравьева.

– Похоже, это тот самый Мор, первое дитя кровавой луны! – с благоговейным страхом в голосе выговорила хабаровчанка. – Где он пройдет – начнется эпидемия! Стоит кому-то применить в тех землях магию – и его поразит дистрофия! В лучшем случае он опустится до мастерового – а то и вовсе сравняется с чернью! Вот что случилось с людьми фон Мирбаха – они внезапно утратили силу! – заключила Диана.

– Что за чепуха? – нахмурилась Воронцова. – Сказочек начитались, сударыня?

– По ходу, не чепуха… – пробормотала тут Мария. – Меня точно что-то подобное накрыло. Капля маны есть, чувствую ее, – приподняв руку, она пошевелила пальцами, – а сделать ничего не могу…

– Магическая дистрофия именно так и выглядит, – с видом знатока кивнула Цой.

В этот момент с кончика мизинца Муравьевой таки сорвался крохотный, но самый настоящий файербол.

– Ну вот! – облегченно выдохнула молодая графиня. – Все работает, да?

– Если бы!.. – передернула плечами Мария. – Это мне Оши удружила. Она так в свое время Светлане нашей помогала, по Вовиной просьбе. Но говорит, что Каратову только и нужно было, что подтолкнуть да направить, а мой случай, типа, безнадежный… – вовсе уже убитым голосом закончила девушка.

– Да, классическая магическая дистрофия неизлечима, – не преминула заметить хабаровчанка. – Однако Оши вполне может служить тебе этаким протезом! – продолжила затем она. – А вот если болезнь поразит обычного человека, не связанного ни с каким фамильяром…

– Остается только порадоваться своим сгоревшим пальцам! – хмыкнула Милана. – Мне, похоже, эта ваша эпидемия теперь ни духа не страшна! Ну да хватит трепаться, – заявила она, от души тряхнув свей черной косой. – Уходим, пока у фон Мирбахов не опомнились, – кивнула молодая графиня на замок. – С магией, без магии, а лучше нам быть от них подальше!

– Если кто-нибудь даст мне маны, открою портал, – предложила Мария. – Мне теперь, как понимаю, терять нечего, – кисло добавила она.

– Качни у меня, – протянула ей руку Воронцова. – Только там крохи совсем остались…

– Я тоже близка к нулю, – заявила, прислушавшись к собственным ощущениям, Цой. – Да и есть у меня некоторые сомнения насчет портала… Находясь внутри, мы ведь по-любому взаимодействуем с астралом. Не хватило бы этого, чтобы заразиться и впасть в ничтожество дистрофии!

– Насчет ничтожества – я бы попросила! – буркнула Муравьева.

– Это не про тебя, твоя с Оши ситуация – особенная, – поспешила оговориться Диана. – А вот я бы в портал сейчас не совалась – и вам, молодая графиня, не советую, – повернулась она к Милане.

– И что тогда делать? – развела руками Мария.

– Пойдем ножками! – пожала плечами Воронцова. – По крайней мере, пока не выберемся из зоны заражения!

– А как мы узнаем, что выбрались? – поинтересовалась Муравьева.

– Гарантию тут даст только город-убежище, – веско заметила на это хабаровчанка. – Древний кремль, типа московского… Что так смотришь? – прищурила она на скептически склонившую на плечо голову Марию свои и без того не слишком широкие глаза. – Магические недуги, вообще-то – мой профиль, кое-что я читала по теме и вне программы! А Центаврус Мор у нас, целителей – нечто вроде героя профессионального фольклора, но в основе там – серьезные старинные трактаты! И в них говорится о городах-убежищах, Мору неподвластных. Москва, Херсонес, Сарай, Каракорум, Аркаим – это те, что навскидку назову. Но есть и другие – все не вспомню.

– Рига подойдет? – деловито осведомилась Милана, принимая правила игры. – До нее не так далеко. Или хотя бы Петрополис?

– Петрополис – точно нет, это относительно молодой город, – покачала головой Цой. – Насчет Риги – сомневаюсь, но тоже вряд ли – там не только возраст поселения важен, но и астральные связи…

– Ладно, разберемся по ходу, – обронила Воронцова. – А пока – давайте-ка тупо уберемся подальше от владений барона фон Мирбаха! – решительно завила она.

Когда молодая графиня говорила таким тоном, мало кому приходило в голову с ней спорить. Не случилось и теперь.

Глава 16

в которой я жду рассвета

Петрополис пребывал в руках черни.

Еще до рассвета начались нападения на одаренных – по большей части, гвардейцев и жандармов, поначалу – на одиночек. Неприметный человечек выскакивал из переулка и швырял камень в мага. Тот удивлялся – и ставил щит, возможно, даже на автомате. Естественно, камень не причинял одаренному ни малейшего вреда – но за первым булыжником уже летел второй. И если глаз метателя оказывался достаточно верен, а рука – тверда, на сей раз следовало попадание: щит уже не срабатывал. Как терпела фиаско и любая попытка проучить наглеца-простолюдина, приложив того в ответ магией. Ежели жертве хватало ума и сообразительности, она спешила ретироваться – тогда ее, как правило, не преследовали. Коли же верх брали растерянность или гонор, все могло закончиться жестоким избиением – из окрестных подворотен налетала целая шайка черни, с палками и цепями. Появились первые жертвы.

К утру смутьяны окончательно осмелели и вовсе перестали таиться: на рукавах простолюдинов появились приметные черные повязки, они уже в открытую собирались толпами и бродили по улицам, оглашая окрестности торжествующими воплями и размахивая флагами – тоже черными. Тут и там замелькали стволы знакомых мне по Африке штурмовых винтовок, зазвучали выстрелы – пока редкие. А ближе к полудню (об этом я узнал позже) появились первые организованные отряды – в новенькой, с иголочки униформе (конечно же, иссиня-черной). За полдня такую без магии ну никак не пошьешь – то есть выступление явно готовилось заранее.

Противопоставить что-либо нежданному бунту власти были не в состоянии – магия из верного и безотказного инструмента в их руках превратилась в штуку одноразовую. Какие-то отдельные здания, защищенные артефактами – тот же императорский дворец или, скажем, штаб-квартира столичных жандармов – вероятно, остались под контролем одаренных, но улицы теперь полностью находились в руках черных отрядов и толп. В богатых особняках пылали пожары – никто их не тушил. Под окнами рестораций лежали горы поломанной мебели и битой посуды вперемешку с обрывками заляпанных скатертей и бархатных штор. Ворота элитных винных складов стояли широко распахнуты, и, судя по источавшим густой кумар бордовым лужам во дворах, наземь пролито из откупоренных бочек было едва ли не больше, чем выпито.

И среди всей этой вакханалии метались мы, трое беглецов – как нам казалось, зажатые между тяжелым молотом Собственного Его Императорского Величества Конвоя (которому уже не было до нас никакого дела, но поняли мы это не сразу) и наковальней не на шутку разгулявшейся черни. И до кучи – под постоянной угрозой в оную чернь влиться, по неосторожности применив магию – и разом на этом ее лишившись. Тут нам еще несказанно повезло: едва Белый Центаврус прискакал в Петрополис, как со мной связалась Оши и передала предупреждение от Цой: ни мерлина вовне! Никаких щитов, никаких порталов, никаких «что-то холодно, согреюсь-ка магией!» Последний запрет я лишь чудом сразу же не нарушил: месяц-то на дворе стоял отнюдь не май, и, оставшись в одной рубашке, я чуть было – чисто машинально – не слил каплю маны на защиту от мороза. В последний миг опомнился!