Пасынки Луны. Часть 1

Гм… Кажется, я начинаю понимать Воронцову с ее пресловутым долгом перед родом!

«Анастасия Августиновна внутри, – поведал нам между тем “паук”. – Первые двое простолюдинов обезврежены, идем наверх…»

– Осторожнее там! – само собой вырвалось у меня.

Уточнять у фамильяра, как именно обезврежены злодеи, я не стал.

«Разумеется, сударь… Так, мы на лестнице… – продолжил свой репортаж с поля битвы дух. – В боковом коридоре стрелок – выстрел отразили щитом, негодяя опрокинули – встанет не скоро, если вообще встанет… Еще двое, стреляют в нас! Отстрелялись… Все, мы наверху…»

– Ох ты ж!.. – отвлек меня тут досадливый возглас Рыжего.

Я обернулся: выбравшись из-за руля, Мотя стоял, склонившись над передним колесом своего автомобиля – явно расстроенный донельзя.

– Что еще случилось? – хмуро спросил я.

– Да камеру мы, оказывается, где-то сподобились пробить, – с горестным вздохом сообщил паренек. – То-то я смотрю: машину постоянно в сторону ведет – но думал, это все из-за духовой колеи. А оно, оказывается, вон как. Извольте сами взглянуть!

«Двигаемся к будуару, – не умолкал между тем Ди-Сы. – Плотный огонь, одного злодея никак не получается выковырять: какой-то посторонний артефакт фонит… Ну да ничего, сейчас мы ему покажем…»

– Ну, что тут у тебя? – выпрыгнув на снег, я обошел экипаж спереди и встал рядом с извозчиком.

Левое переднее колесо нашего автомобиля и впрямь стояло на ободе – шина была изодрана в сущую в бахрому.

– Запаска есть? – осведомился я у Рыжего.

– Что? – не понял тот.

– Ну, запасное колесо.

– Откуда, сударь? – развел руками Мотя с таким видом, будто я спросил у него, не найдется ли у коляски гребного винта для преодоления водных преград или пары выдвижных крыльев.

Понятно…

– А это починить сможешь? – спросил я.

– Я-то? – озадаченно почесал в затылке паренек. – Даже не знаю…

– Ладно, Настя вернется – их с Ди-Сы подрядим, – бросил я. – С платьем у нее неплохо получилось – глядишь, и с шиной управится…

– У меня такое в первый раз, сударь, – принялся вдруг оправдываться извозчик. – Случались, конечно, проколы, как без них – но в городе оные сразу замечаешь. А тут – не уследил. И вот, растрепало совсем резину…

«Все, убрали наконец стрелка! – поведал мне в это время фамильяр. – Маны пришлось потратить, но то не беда, запас еще есть… Двигаемся в женское крыло…»

– Меня не покидает впечатление, что Ди-Сы Настиной битвой просто наслаждается, – заметила тут Светка. Моя подруга тоже вышла из коляски, мельком глянула на пострадавшее колесо и неспешно пошла назад, вокруг машины. – Ногу отсидела, разомнусь чуток, – пояснила она.

– Ну, разомнись… – кивнул я.

А насчет духа – да, и в самом деле похоже! Нашел, блин, себе развлечение! Впрочем, астрал с ним – лишь бы дело свое хорошо делал…

«Мы у будуара баронессы. С нашей стороны уже чисто, но остались злодеи у дальнего входа. А парочка негодяев, похоже, вовсе сбежала… Так, тут еще один негодник палит…»

Пнув носком ботинка то, осталось от колеса, я шагнул в сторону, намереваясь вернуться в салон, как вдруг краем глаза заметил в кустах неподалеку какое-то движение. Обернулся: и похолодел: из зарослей на нас пер по сугробам человек с винтовкой в наперевес – и черной повязкой на рукаве. В этот же момент он заметил на дороге нас, уверенным движением вскинул свое оружие – и, не задумываясь, открыл по нам огонь.

Первая выпущенная злодеем пуля, похоже, предназначалась Светке – но я принял ее на свой щит. Вторая была направлена мне в грудь, но тоже отскочила: должно быть, в свою очередь, уже Каратова успела меня прикрыть. Куда полетела третья, я даже не понял, в щемящей тоске осознавая, что влипли мы по полной, ибо отозвать сейчас Ди-Сы – означало бросить беспомощной Настю, да и не факт, что «паук» успел бы вернуться… Но не отозвать – это оставить, по сути, беззащитной Светку…

Куда ни кинь – всюду клин!

Долбаного астрала! Это фиаско, к духам!

* * *

– Ну и как это объяснить? – совершенно сбитый с толку, поинтересовался я у фамильяра.

«Без малейшего понятия, сударь», – не менее растерянно выдал «паук».

Бой в поместье Цедерстремов закончился минут пять назад, и теперь мы – я, Светка и Настя – стояли над мертвым телом стрелявшего в нас с Каратовой черноповязочника.

Сраженного моей подругой.

Убитого магией.

Которая, получается, осталась при Светке даже после того, как она закрыла меня щитом от пули. И это вовсе не было заслугой Ди-Сы – помня о расставленных ему мной приоритетах, дух действительно поспешил на помощь к Каратовой – но та уже прекрасно управилась сама, ударив стрелка кукишем – как она потом объясняла, чисто машинально. Ударив – и уложив наповал.

Убедившись, что в его услугах здесь пока не особо нуждаются, «паук» сразу же вернулся к Любомирской, но, возможно, именно эта мимолетная заминка и не позволила девочке выручить баронессу Цедерстрем: чернь сдуру привела в действие бомбу, и в будуаре обрушился потолок – за доли секунды до того, как туда ворвалась юная княжна. Все, что успела сделать Настя – это прикрыть щитом погруженного в сон молодого барона Роджера.

Оный Роджер, которого спасительница уже называла Родей – хрупкий мальчик, выглядевший максимум лет на двенадцать, а вовсе не на заявленные духом четырнадцать – сейчас лежал на заднем сиденье нашей коляски. Проснуться ему, по прикидкам Ди-Сы, предстояло не ранее, чем через шесть часов.

А вот несчастному Моте Рыжему пробудиться уже было не суждено: последняя, третья выпущенная черноповязочником пуля попала ему точно в сердце.

С горечью я осознавал, что вполне мог защитить паренька – но, увы, растерялся. Почему мог? Да потому, что, как и Светкины, мои способности по-прежнему пребывали при мне!

А вот как так вышло, никто из нас ни духа не понимал.

– Может быть, просто Белый Центаврус обошел эти места стороной? – предположила моя подруга.

«Определенно, он здесь побывал, сударыня, – не согласился с ней Ди-Сы. – Я явственно ощущаю сие. К тому же, покойная баронесса Цедерстрем, применив магию, таки впала в немощь».

– Но мы – нет, – констатировала уже всем очевидное Каратова, для убедительности наколдовав небольшой файербол.

– Мы – нет, – тупо повторил за ней я, сбив фигой с ближайшего куста тяжелую снежную шапку.

«Вы двое – нет», – эхом откликнулся мой фамильяр.

– И мне одной кажется, это как-то не очень справедливо? – хмуро заметила Любомирская.

«У меня есть единственная более или менее разумная версия, – продолжил между тем дух. – Вы двое однажды уже пережили дистрофию. Тогда ваш недуг имел под собой иную причину, но тем не менее…»