Патология общественной жизни

Присутствующие восхищенно молчали.

Создание трактата об элегантной жизни тут же показалось делом несложным и было единодушно признано великим благодеянием для рода человеческого, огромным шагом по пути прогресса [57] .

Нет нужды объяснять, что именно Браммелу мы обязаны философскими умозаключениями, которые помогли нам показать в двух предшествующих главах, сколь тесно связана элегантная жизнь с совершенствованием всякого человеческого общества; мы надеемся, что старые друзья бессмертного англичанина узнают его мудрые мысли даже в нашем несовершенном пересказе.

57

...огромным шагом по пути прогресса. — Бальзак иронически использует терминологию многочисленных утопических учений, распространенных в 1820-е годы и основанных на вере в способность человечества к бесконечному совершенствованию.

Трудно выразить чувство, которое охватило нас при виде этого властелина моды: то была смесь почтения и веселья.

В самом деле, как не кусать себе губы от смеха при виде человека, который изобрел философию мебели и жилетов, а в наследство оставит нам аксиомы, касающиеся панталон, изящества и конской сбруи?

Но, с другой стороны, как без восхищения смотреть на ближайшего из друзей Георга IV [58] , щеголя, который диктовал законы всей Англии и привил принцу Уэльскому ту страсть к нарядам и комфортолюбие, благодаря которым хорошо одетые офицеры делали столь стремительную карьеру [59] ? Разве не был этот человек живым свидетельством власти моды? А когда мы подумали о том, что нынче Браммелу живется несладко и что Булонь — это его Святая Елена, все прочие чувства уступили в нашей душе место почтительному восторгу.

58

Георг IV (1762—1830) — английский король с 1820 г., известный весьма распущенным образом жизни; прежде чем взойти на престол, в 1811 —1820 гг., он, еще в бытность свою принцем Уэльским, был регентом при своем отце Георге III, впавшем в безумие.

59

Когда Георгу IV случалось встретить тщательно одетого офицера, он, как правило, отличал его и повышал в чине. Зато с людьми, не имеющими понятия об элегантности, он обходился весьма дурно. (Прим. автора.)

Мы посетили его утром, когда он только что встал с постели. Домашний халат великого человека носил отпечаток случившегося с ним несчастья, но в то же время прекрасно гармонировал с обстановкой его жилища. И в старости, и в бедности Браммел оставался Браммелом: правда, подобно Георгу IV, он слегка обрюзг, и это нарушило идеальные пропорции его некогда стройной фигуры; хуже того, бывший бог дендизма носил парик!.. Страшный урок!.. Браммел в таком виде!.. Как тут не вспомнить Шеридана [60] , выходящего мертвецки пьяным из здания парламента или попадающего в лапы понятых?

60

Шеридан Ричард Бринсли Батлер (1751—1816) — английский драматург и политический деятель, отличавшийся как пристрастием к элегантному образу жизни, так и чрезмерной любовью к спиртным напиткам; анекдоты об этих сторонах его характера приведены в книге его друга Т. Мура «Записки Шеридана» (1825, фр. пер. 1826).

Браммел в парике [61] ; Наполеон в собственном садике на острове Святой Елены; Кант в припадке старческого маразма; Людовик XVI в красном колпаке [62] и Карл X в Шербуре [63] !.. Вот пять самых поразительных зрелищ нашей эпохи.

Великий человек принял нас с достоинством. Особенно пленительной была его скромность. Судя по всему, ему польстило, что мы относимся к нему как к апостолу, но, поблагодарив нас, он заявил, что не считает себя способным выполнить столь деликатную миссию.

61

Браммел в парике... — О парике как символе «деградации» настоящего мужчины Бальзак подробно говорит в «Физиологии брака» (размышление VII), где выводит «формулу всей человеческой жизни» из тех изменений, какие претерпевает отношение мужчины к парику. На первых стадиях мужчина клянется сам себе, что никогда не станет носить парик, а на последних не только надевает парик, но и перестает за ним следить, и парик становится похожим на пырей.

62

Людовик XVI в красном колпаке... — В этом головном уборе, символе революции, французский король был вынужден показаться в окне дворца Тюильри 20 июня 1791 г., накануне той ночи, когда он предпринял неудавшуюся попытку тайно бежать из Франции.

63

Карл X в Шербуре! — Из этого порта французский король в 1824—1830 гг. Карл X (1757—1836) отплыл в Англию 15 августа 1830 г., после того как Июльская революция свергла его с престола. После Июльской революции сочувственное упоминание бывшего короля и его уподобление кумиру фешенебельных юношей Браммелу звучало как признание в оппозиционности по отношению к новой власти.

— По счастью, — сказал он, — вместе со мной в Булони находятся несколько джентльменов, принадлежащих к избранному обществу; они оказались во Франции, потому что слишком широко понимали элегантную жизнь, пока были в Лондоне... Честь и хвала безрассудной храбрости! — сказал он доверительно, бросив на нас взгляд веселый и лукавый.

— Так что, — продолжал он, — мы можем собрать здесь совет из людей достаточно известных и достаточно опытных для того, чтобы оговорить все самые сложные моменты в описании элегантной жизни, на первый взгляд столь легкомысленной, а на самом деле требующей величайшей серьезности; потом мы отдадим наши максимы на суд вашим парижским друзьям, и в результате, конечно, получится нечто грандиозное!..

Затем он предложил нам чаю. Мы приняли предложение. Когда из соседней комнаты вышла чуть полноватая, но все еще элегантная леди и пошла готовить чай, мы поняли, что у Браммела есть своя маркиза Конингхэм [64] . Лишь число титулов отличало великого человека от его августейшего друга Георга IV. Увы! теперь они ambo pares [65] , оба мертвы или что-то вроде того [66] .

Наша первая деловая беседа состоялась за завтраком, изысканность которого убедила нас в том, что по парижским меркам бедность Браммела была богатством.

64

Конингхэм Элизабет, маркиза (урожд. Денисон; ок. 1766—1861) — любовница Георга IV; что касается элегантной леди, утешавшей в «изгнании» Браммела, то она, возможно, является плодом фантазии Бальзака.

65

Оба равны (лат.).

66

...оба мертвы или что-то вроде того. — Георг IV умер 26 июня 1830 г.; под «смертью» Браммела Бальзак разумеет его вынужденный отъезд из Англии и невозможность долее играть роль законодателя лондонской моды.

Мы занялись вопросом, жизненно важным для нашего предприятия.

В самом деле, если чувство элегантности зависит от одаренности натуры, следовательно, люди делятся на поэтов и прозаиков, на элегантных избранников и косную толпу — иными словами, на тех, которые уже все знают, и тех, которые ничему не могут научиться.

Но после всестороннего обсуждения этой проблемы мы сформулировали следующую утешительную аксиому:

XI. Хотя элегантность не столько искусство, сколько чувство, в основе ее помимо инстинкта лежит привычка.

— Да! — воскликнул сэр Вильям Крейд...к [67] , верный спутник Браммела, — успокойте пугливое племя мелких помещиков, купцов и банкиров!.. Не все дети аристократов обладают врожденным чувством элегантности и одухотворяющим жизнь вкусом, и тем не менее нет страны, где аристократия не выделялась бы своими манерами и умением жить! В чем же дело? В воспитании, в привычке. Дети знати с колыбели окружены одним лишь прекрасным; их воспитывают элегантные матери, в языке и нравах которых живы лучшие традиции; именно так дети аристократов усваивают начатки нашей науки — ведь надо быть уж совсем бесчувственным, чтобы не поддаться облагораживающему влиянию прекрасной обстановки. Поэтому не может быть зрелища более отвратительного, чем знатный человек, опустившийся ниже буржуа.

67

...сэр Вильям Крейд...к... — Бальзак ошибочно назвал вместо спутника Браммела Беркли Крейвена другого англичанина, полковника Крейдока, служившего в 1830 г. в английском посольстве в Париже.

Не все люди одинаково умны, но почти все одинаково чувствительны; ведь ум — следствие внутреннего совершенства, а содержание труднее поддается переменам, чем форма; вдобавок, чем предмет протяженнее, тем легче сообщить ему единообразие: лица у всех людей разные, а ноги в общем похожие. Короче говоря, поскольку элегантность — не что иное, как совершенство вещей, внятных чувствам, приучить к ней можно каждого. Мы в силах научить богача носить сапоги и панталоны так же безупречно, как это делаем мы сами, и тратить свое состояние со вкусом. И так далее.

Браммел слегка нахмурил брови. Мы поняли, что сейчас раздастся пророческий голос, еще недавно повелевавший племенем богачей.

— Мысль верна, — сказал он, — и я одобряю часть рассуждений уважаемого коллеги, но я решительно против устранения барьера, отделяющего элегантную жизнь от обычной, и против того, чтобы двери в храм были открыты для толпы.

— Нет!.. — воскликнул Браммел, стукнув кулаком по столу, — нет, отнюдь не на всех ногах сапоги и панталоны смотрятся одинаково... Нет, милорды. Разве не существует на свете хромых, уродов или калек? И разве не является, в свою очередь, аксиомой мысль, которую мы повторяем всю жизнь:

XII. Нет существа, менее похожего на человека, чем человек с улицы.

— Впрочем, — продолжал Браммел, благосклонно оставив неофитам элегантности надежду достичь изящества с помощью воспитания и привычки, — признаем также, что у всякого правила есть исключения, и попробуем определить, какие именно.

После оживленных дебатов и научного обсуждения множества фактов мы пришли к следующим выводам:

XIII. Чтобы вести элегантную жизнь, надо по меньшей мере дойти до класса риторики [68] .

XIV. Мелким торговцам, деловым людям и преподавателям гуманитарных наук элегантность обрести не дано.

XV. Скупец — враг элегантности.

XVI. Банкиру, дожившему до сорока лет и не обанкротившемуся или имеющему тридцать шесть дюймов в обхвате, элегантная жизнь заказана: он узрит ее рай, но попасть в него не сможет.

XVII. Человек, который редко бывает в Париже, никогда не будет до конца элегантным.

XVIII. Человек неучтивый — прокаженный фешенебельного мира [69] .

68

...дойти до класса риторики — т. е. до предпоследнего класса французской школы.

69

Поскольку знание простейших правил учтивости — одна из основ нашей науки, мы пользуемся случаем воздать должное аббату Готье, чей труд об учтивости можно назвать самым полным сочинением на эту тему и рассматривать как превосходный трактат о нравственности. Эта небольшая книжка продается у Ж. Ренуара. (Прим. автора.)

Готье Луи Эдуар Камиль, аббат (1745—1818) — французский педагог, автор книги «Отличительные черты дурного воспитания, или Поступки и речи, противные учтивости» (1796), которая неоднократно переиздавалась.