Патологоанатом

– Что смотришь?
– поинтересовался Шуня, всматриваясь в экран телевизора.

– Комедия какая-то, - ответил Алекс, который смотрел фильм не сначала и поэтому пропустил название.

– Поможешь мне мертвяка в холодильник затащить?
– обратился Шуня к интерну.

– Помогу, конечно, - согласился Алекс.

– Пошли тогда сразу его затащим, пока он не завонялся...

Парни оставили пиво, и пошли за мертвецом.

– Ну так расскажи, почему Журовича называют Жмуровичем, - обратился Алекс к Шуне, когда они определили новенького покойника в холодильник.

– А, ты все об этом, - усмехнулся Шуня.

– Все о своем Жмуровиче...

– Ну да, интересно же, - улыбнулся Алекс.
– Какие слухи ты слышал о Журовиче?

– Да говорят, что Журович оживляет мертвецов, - сказал Шуня без тени иронии.

– Как это?
– не понял Алекс, восприняв сначала сказанное санитаром за шутку, но потом понял по серьезному выражению лица приятеля, что он не шутит.

– Не знаю, как он это делает, но я сам видел, как покойник вставал, - сказал Шуня.

– Какой покойник?
– спросил Алекс.

– Покойник, за которым наблюдал Журович, когда тот был еще жив, - ответил Шуня.

– И как же он встал этот покойник?
– заинтересовался Алекс.

– Как, как, - усмехнулся Шуня, - а вот так!

И юноша стал показывать. Сначала он прилег на диван, а потом медленно поднялся и стал вертеться из стороны в сторону, размахивая руками.

– А когда это было?
– спросил Алекс.
– Где ты это видел?

– Где-то три месяца назад в секционной, где работал Жмурович, - ответил Шуня.
– Я это случайно увидел в приоткрытую дверь. Сначала я не понял, что происходит. Ну, сидит мужик и руками машет. А потом до меня дошло, что мужик голый и сидит он на столе, а значит это покойник! Я уже прошел по коридору несколько шагов, а потом вернулся и еще раз посмотрел в приоткрытую дверь, что там происходит.

– И что ты увидел?

– Ну что, мужик сидит, а на голове у него какая-то железная пластина, типа каски, и Жмурович его осматривает. Пульс меряет, в рот ему заглядывает, глаза смотрит.

– И что дальше?
– не унимался Алекс.

– Дальше мне надо было работу идти делать, и я ушел.

– Ну а с этим ожившим покойником, что потом было?
– спросил Алекс.

– Ничего, - ответил Шуня.
– Я его потом в холодильнике видел. Он был мертв, как и все остальные трупы.

– Как мертв?
– удивился Алекс.
– Журович что его убил?

– Не знаю, - ответил Шуня.
– Может и убил, но скорее всего он не до конца смог оживить того покойника.

– Как это?
– спросил Алекс.

– Частично вернул ему какие-то функции, а полностью оживить не смог.

– Ничего себе, - восхищенно сказал Алекс.
– А ты это не придумал?

– Зачем мне было придумывать?
– сказал Шуня.
– Что я видел, о том тебе и говорю. И я не один что-то видел. Другие санитары тоже видели что-то подобное. Просто все молчат об этом, потому что боятся потерять работу, да и санитар Витя может накостылять за длинный язык.

– Как накостылять?
– удивился Алекс.
– Витя он же вроде такой безобидный, хоть и здоровый.

– Это Витя безобидный?
– усмехнулся Шуня.
– А ты попробуй зацепить Жмуровича чем-нибудь и тогда увидишь, какой Витя "безобидный"! За Жмуровича Витя любого порвет, и уже многие получили от него как следует. Драться с Витей бесполезно, говорят, что он бывший боксер.

– Не знаю, - с сомнением сказал Алекс.
– Я Витю ни разу не видел ни злым, ни агрессивным.

– Это твое счастье. А меня Витя ударил один раз. Так я потом полдня здесь на диване отлеживался.

– А за что тебе досталось?

– Да Жмурович приказал мне помыть полы в секционной, где он только что сделал вскрытие и заляпал кровью пол, а я отказался, - вспоминал Шуня неприятный эпизод из жизни.
– У меня смена уже закончилась, я сдал порядок новой смене, они и должны были прибрать за Жмуровичем. А я уже и помыться успел, чтобы домой идти. Так Витя вдруг как сорвется с места и мне без предупреждений как врезал прям по печени кулаком. Я сразу же сложился пополам и упал на пол. Боль была просто адская!

– А Журович что?
– спросил Алекс.

– А Жмурович сказал мне, чтобы я вымыл полы, а то хуже будет.

– И что ты вымыл?

– Вымыл, - ответил Шуня.
– И ты бы вымыл!

Интерн замолчал ошеломленный от услышанного. Вот какие дела тут происходят, а Алексу казалось, что все тут тихо и мирно, но не тут-то было...

– А ты бы пожаловался начальству, - сказал Алекс.

– Да ну, брось ты, - усмехнулся Шуня.
– Заведущий Алексей Иванович вась-вась со Жмуровичем. Они вместе какие-то темные дела тут крутят... А я кто такой? Какой-то санитар! Да заведущему проще меня выгнать, нежели ссориться с патологоанатомом.

– Ладно, давай еще выпьем, - предложил Алекс, чтобы отвлечь Шуню от неприятных воспоминаний, и разлил пиво по кружкам.

Парни выпили пиво и стали хрумкать чипсы.

– А что за железная пластина была на ожившем мужике?
– вспомнил Алекс интересную подробность рассказа санитара.
– Она все еще была на голове мужика, когда ты его потом увидел в холодильнике?

– Нет, пластины на нем не было, - ответил Шуня.
– Но голова у мужика была выбрита и в черепе были такие ранки, как будто ему голову продырявили в нескольких местах.

– А зачем это?
– спросил Алекс.

– Не знаю, - ответил Шуня.
– А, кстати, этот мертвяк все еще лежит в холодильнике для невостребованных трупов.

– Да ты что, - удивился Алекс.

– Ну да.

– А пошли его покажешь, - попросил Алекс.

– Нет, не хочу, - Шуня скривил свою физиономию, как только представил себе, что нужно идти к холодильнику с вонючими трупами.
– Он лежит в холодильнике с гнилыми трупами, мы там вообще охринеем. Меня итак уже немного мутит...

– Да пошли, покажешь, - настаивал Алекс.
– Интересно же.

– Если подгонишь мне завтра полторашку такого же пива, то я пойду, - предложил Шуня сделку.

– Ладно, принесу я тебе пива, - согласился Алекс.
– Пошли.

– Пошли, - поднялся Шуня с места, и парни отправились к холодильнику с невостребованными трупами.

Вонь в этом холодильнике действительно была невыносимой. Невостребованные трупы, которые давно должны были быть преданны земле, лежали здесь и медленно разлагались. Как будет разлагаться тот или иной труп предсказать практически нельзя. Истощенные раком старики просто усыхают и мумифицируются, а толстые женщины и мужчины начинают гнить, вздуваться и дико вонять.