Патрик Кензи
Шрифт:
И за три дня — никакого результата. Даже намека на результат.
Аманда Маккриди к моменту исчезновения прожила на этом свете четыре года и семь месяцев. Мама уложила ее спать в субботу вечером, заглянула к ней около половины девятого, а на следующее утро в начале десятого увидела пустую кроватку.
Приготовленные на утро розовая футболка, джинсовые шортики, розовые носочки и белые кроссовки исчезли, как и любимая кукла Аманды по имени Горошина, светловолосая копия своей хозяйки. Следов борьбы в комнате не обнаружили.
Хелен с дочерью жили на втором этаже трехэтажного дома. Аманду могли похитить, поставив лестницу под окно спальни
Если четырехлетний ребенок не вздумал вдруг сам уйти из дому посреди ночи, значит, похититель вошел через парадную дверь. Он не взламывал замок и не отжимал дверь от косяка, в этом попросту не было необходимости — дверь держали незапертой.
Это обстоятельство выплыло на свет, и Хелен Маккриди изрядно досталось от журналистов. Через сутки после исчезновения бостонская газета «Новости», аналог «Нью-Йорк пост», вышла с таким заголовком на первой полосе:
ЗАХОДИТЕ:
Мама малышки Аманды оставила дверь незапертой.
Под заголовком поместили две фотографии: на одной Аманда, на другой — парадная дверь квартиры настежь открыта. Под нее явно что-то подложили, чтобы смотрелось поубедительней. В полиции заявили, что наутро, когда обнаружилось исчезновение Аманды, дверь — да, была не заперта, но и не была так широко распахнута.
Для большинства жителей города такие тонкости особого значения не имели. Хелен Маккриди оставила четырехлетнюю дочь одну в незапертой квартире, а сама пошла к соседке Дотти Мэхью смотреть телевизор — две комедии и кинофильм недели, под названием «Грехи ее отца» с Сюзан Сомерс и Тони Кертисом в главных ролях. После новостей начался развлекательный выпуск «В выходные вечером», Хелен досидела до середины и вернулась домой.
Примерно три часа сорок пять минут Аманда оставалась одна в незапертой квартире, и за это время она либо вышла из дома сама, либо ее похитили.
Мы с Энджи, как и весь город, внимательно следили за развитием событий и, как и все остальные, не знали, что думать. Хелен Маккриди успешно прошла испытание на детекторе лжи, не оставив полиции ни одной зацепки. Поговаривали, что к поискам привлекают экстрасенсов. На улице стояло бабье лето, большинство окон в доме в ту роковую ночь были открыты. Соседи и случайные прохожие не заметили ничего подозрительного, не слышали ничего такого, что можно было бы принять за детский крик. Никто не видел ни малолетнего ребенка, идущего по улице в одиночку, ни подозрительного человека, ни людей с ребенком или странным на вид свертком в руках.
Аманда Маккриди будто сквозь землю провалилась.
Сегодня днем к нам заходила невестка Хелен, Беатрис Маккриди. Вряд ли мы сможем сделать для ее племянницы нечто, чего еще не сделали сотня полицейских, половина бостонских журналистов и тысячи простых горожан.
— Миссис Маккриди, — сказал я, — поберегите ваши деньги.
— Но если они помогут спасти Аманду…
Вечером в среду, когда час пик на проспекте внизу под окнами утих до редких гудков и всхрапов двигателей, мы с Энджи сидели в офисе на колокольне церкви Святого Варфоломея в Дорчестере и слушали, как дядя и тетя Аманды излагают суть дела.
— Кто отец девочки? — спросила Энджи.
По-видимому, обязанность отвечать на подобные вопросы была возложена
на плечи Лайонела.— Не знаем. Возможно, Тодд Морган. Он уехал из города сразу после того, как Хелен забеременела. С тех пор о нем не слышали.
— Но список возможных отцов довольно длинный, — поджав губы, произнесла Беатрис.
Лайонел уставился в пол.
— Мистер Маккриди. — Я негромко попытался вывести его из созерцательного состояния.
Он поднял глаза:
— Лайонел.
— Пожалуйста, Лайонел, присядьте.
После недолгой борьбы с самим собой он устроился на стуле по другую сторону стола.
— Этот Тодд Морган… — сказала Энджи, записав имя в блокнот. — Полиции известно, где он находится?
— В Мангейме, в Германии, — ответила Беатрис. — Его армейская часть там базируется. В ту ночь он был на базе.
— Его исключили из списка подозреваемых? — спросил я. — Не мог он для такого дела нанять кого-нибудь?
Лайонел откашлялся.
— В полиции говорят, он мою сестру знать не хочет и, как бы то ни было, не считает Аманду своим ребенком. — Взгляд у Лайонела был добрый и растерянный. — Так и сказал, мол, «нужна была бы мне доченька, чтобы срала и орала все время, я бы себе немецкую завел».
Видно было: чтобы повторить эти слова, Лайонелу пришлось сделать над собой усилие. Я кивнул.
— Расскажите о Хелен.
Рассказать они смогли немного. Хелен Маккриди была младше Лайонела на четыре года, то есть сейчас ей двадцать восемь. В первый же год после перехода в среднюю школу имени монсеньора Райана она бросила учебу, осталась без аттестата о среднем образовании, правда, все-таки собиралась его получить, но собиралась уже давно. В семнадцать лет уехала с каким-то типом на пятнадцать лет ее старше. Они прожили полгода на стоянке автоприцепов в Нью-Гэмпшире, после чего Хелен вернулась домой с синяками на лице. Тогда же она сделала первый из своих трех абортов. С тех пор сменила несколько мест работы: кассиром в «Зайди и купи», секретарем в «Шахматном короле», работником химчистки, приемщицей на почте, но больше полутора лет нигде не удерживалась. После исчезновения Аманды она взяла отпуск на своей работе, которая оставляла ей много свободного времени и состояла в управлении лотерейным аппаратом в «Маленьком персике». И, судя по всему, выходить из этого отпуска Хелен не собиралась.
— Но девочку она любила, — закончил рассказ Лайонел.
Беатрис, похоже, придерживалась иного мнения, но промолчала.
— Где сейчас Хелен? — спросила Энджи.
— У нас, — ответил Лайонел. — Юрист говорит, что мы должны ограничить ее общение с посторонними как можно дольше.
— Почему? Ведь пропал ребенок. Почему не привлечь общественность? По крайней мере, опросить соседей по улице?
Лайонел открыл рот, потом закрыл и посмотрел на свои ботинки.
— Это не для Хелен, — сказала Беатрис.
— Почему же? — спросила Энджи.
— Потому что… ну, потому что это Хелен.
— Полиция прослушивает телефон у нее на квартире на случай, если потребуют выкуп?
— Прослушивает, — сказал Лайонел.
— А Хелен совсем в другом месте, — заметила Энджи.
— Ей и так досталось. Ей важно, чтобы в ее жизнь не вторгались. — Лайонел с вызовом поглядел на нас.
— О, — сказал я. — Чтобы не вторгались.
— Ну, разумеется, — сказала Энджи.
— Послушайте, — Лайонел опять стал мять в руках кепку, — я понимаю, как это выглядит со стороны. Понимаю. Но каждый беду переживает по-своему. Так ведь?