Патруль - не всегда добро

Даже под угрозой немедленной смерти я бы сейчас не смогла вымолвить даже одно слово. Тем более, не помнила я, когда ела. Наверно, вечером, за ужином с Огионом. Когда это было? Вчера? Или позавчера? В голове клубился туман, мысли безнадёжно путались.

– Наручники я с тебя не сниму, - продолжал незнакомец. – Ты сейчас не опасна, но инструкции не положено, а те, кто не соблюдают инструкций, быстро становятся безработными. Но перед сном тебе обязательно надо поесть.

В рот мне вставили какую-то трубку, сквозь неё понемногу полилось что-то вкусное. Я сглотнула раз, потом второй, потом и третью порцию, правда, порции были совсем небольшие.

– Ешь, детка, не бойся, это бульон, одновременно куриный и грибной, но без грибов и курятины. Не спрашивай, как такое может быть, понятия не имею, так на упаковке написано. По любому лучше, чем концентраты, которыми ты в космосе давишься. А из таких тюбиков когда-то ели древние земляне-космики, они летали без ускорения, в невесомости, и тюбики были именно тем, что не разбрызгивает еду по кабине. А мы используем для кормления бандитов в наручниках, вот как ты сейчас. Для космоса они слишком дорогие, а для тюрьмы – в самый раз.

Значит, я всё-таки в тюрьме, может даже, в той самой камере, куда меня отправил Диего. А я немного надеялась, что это лазарет, и оттуда сбежать всё же легче, чем из тюрьмы. Незнакомец на прощание пожелал мне спокойной ночи, сказал, что если мне что-то понадобится, например, медицинская помощь или санузел, нужно звать дежурных надзирателей, а для этого достаточно просто что-нибудь крикнуть, и искин, наблюдающий за камерами, тут же передаст вызов им.

Едва этот тип ушёл, я мгновенно провалилась в глубокий сон без сновидений, и не знаю, сколько бы спала, если бы надзиратели не скомандовали подъём. Было их двое, такие огромные, что здоровила Чарли рядом с ними выглядел бы хлипким юношей. Пытаться их побить, чтобы удрать, было бы явно плохой идеей. Так что я позволила себя умыть, почистить себе зубы, расчесать и покормить, без посещения санузла тоже не обошлось, мне ради этого дела временно сняли наручники, но держали за руки мёртвой хваткой.

Потом пришёл Диего принёс мой рюкзачок, достал из него все вещи, в том числе и компьютер с Бобом, и потребовал, чтобы я подробно объяснила, какая вещь для чего. Ума не приложу, зачем ему это понадобилось. Тут в камеру ввалились надзиратели, оба чем-то возбуждённые и возмущённые.

– Шеф, через пятнадцать минут на крейсере собрание, - сказал один из них. – Генерал настаивает, чтобы присутствовали все, даже занятые на патрулировании.

– Он кретин, - мрачно буркнул майор Диего. – Но приказ есть приказ. Он же генерал всё-таки, а не хрен чей-то. Идите, я буду чуть позже. Внизу там Эмил, скажите ему, что он мне нужен здесь.

Вскоре явился Эмил. Выглядел он расстроенным и на меня старался не смотреть.

– Явился по вашему приказанию, шеф, - доложил он. – Только генерал требует всех на крейсер, важное сообщение будет делать, оно всех касается.

– С генералом разберусь без тебя, - отмахнулся Диего. – Он недавно прилетел и скоро улетит, а нам с тобой ещё работать и работать. Сеньорита Хулия, ты придумала, почему тебя нужно оставить живой?

– Всё, что знала, я рассказала своему адвокату на Пентаграмме, - ляпнула я первое, что пришло в голову, без всякой надежды на успех. – Если я с ним не свяжусь придуманным им способом, информация будет опубликована.

– Ха! Адвокат? Клптис, что ли? Он работает на тамошнюю мафию. Даже если ты ему всё выложила, мафия это публиковать не станет. Так что извини, не убедила. В общем, так, Эмил. Я тут подумал, и решил, что сеньорита Хулия слишком давно не является на вызов Матери космоса. Ты должен обеспечить их встречу. Труп утилизируй стандартным способом. Вопросы есть?

– Шеф, а может, ну её? Пусть убирается отсюда, а на других планетах пусть себе болтает, что хочет, там никому до этого и дела нет.

– Эмил, я не собираюсь с тобой спорить. Я отдал приказ.

– Тогда пусть это кто-нибудь другой сделает. Вы, например.

– Я сейчас мчусь на крейсер. Ты, когда закончишь с ней, тоже туда приходи. А больше никого нет. Все уже там, кроме нас с тобой.

– Шеф, для этого мне нужен бластер.

– Обойдёшься. Оружейная заперта, а ключей у меня нет. Неужели ты голыми руками не справишься с девочкой, у которой руки скованы за спиной. Чему тебя на подготовительных курсах учили?

Диего умчался, а Эмил смотрел на меня, вытирая слёзы. Я тоже разревелась, он гладил меня по волосам, приговаривая, что ни в чём не виноват, ничего против меня не имеет, но вынужден подчиниться приказу. Иначе его уволят, и неизвестно, как он сможет кормить семью с тремя маленькими детьми и неработающей женой.

– Ладно, девочка, ничего не поделать. Единственное, что я могу тебе дать – последнее желание. Сигаретку там выкурить, ракии испить, или ещё что-то в этом роде. А потом, хоть плачь, хоть не плачь, буду ломать тебе шею.

Глава 49

В том, что слёзы делу не помогут, я была с Эмилом полностью согласна. Я видела, что ему меня жалко, но себя гораздо жальче, а если он нарушит приказ, неприятностей у него будет немало. На всякий случай я предложила ему взятку, денег у меня сейчас было достаточно, но он ответил, что если он за деньги кого-то отпустит, его просто казнят, и правильно сделают. А что взятка была, выяснить легко, никакие посредники не спасут. Даже если я заплачу не ему, а его другу, о котором никто не знает, что он друг, это ничего не даст – деньги с моего счёта ушли, и я сбежала у него из-под стражи. Диего мгновенно поймёт, как оно между собой связано.

Эмил разрешил мне недолго помолиться Матери, а потом сказать последнее желание, такое, которое он смог бы исполнить. Этот порт входил в Большое Кольцо, Мать тут силы не имела, но я всё же попросила у неё помощи. К сожалению, я даже не представляла, чем она смогла бы помочь. Сильным землетрясением, которое развалит офис Патруля и оглушит Эмила, чтобы я сбежала, каким-то образом сбросив наручники? Хотя кое-что она уже сделала заранее – офис пусть, все патрульные сейчас на крейсере, остался один Эмил, а он без оружия, да и не так уж силён, с ним можно и подраться. Тем более, его мучает боль в правом боку. Но, конечно, не с наручниками за спиной.

– Хватит уже, заканчивай молитву, - попросил Эмил. – А то перенервничаю, рука дрогнет, и будешь помирать долго и мучительно. Да и сама же знаешь, что Мать в портах не при делах. Какое у тебя последнее желание? Покурить? Выпить? Могу и героин организовать, тут его полно. Можно хоть сразу всё из этого. Оно ж под кайфом и помирать-то легче.

Я не хотела умирать ни под кайфом, ни без кайфа, но не знала, как избежать казни. Если бы не наручники! Но как от них избавиться? Придумать ничего не получалось, я с трудом сдерживалась, чтобы не рухнуть на пол, заливаясь слезами и захлёбываясь криком. Но я ведь уже плакала, сколько можно? Хотя зачем перед смертью экономить слёзы? Рядом с Матерью они мне не понадобятся.

– Не вздумай реветь! – попросил Эмил. – Терпеть не могу зарёванных баб!

Конечно же, я воспользовалась этой подсказкой.

– Эмил, я не хочу курить. Никогда не курила, поздно начинать. И алкоголь мне без надобности. У меня другое желание.

– Если твоё последнее желание – чтобы тебя помиловали, то ты совсем глупенькая. Такие желания не исполняют.

– Это понятно, - я попыталась ему улыбнуться. – А как насчёт секса? Я очень хочу перед смертью.

– Ну, ты выдумщица, - покачал головой Эмил. – С кем же ты хочешь, если тут, кроме меня, никого нет?