Паучий шелк

Дайрин поверила, что была захвачена в какую-то невидимую сеть, и только сейчас у нее появилась возможность вырваться на свободу. Почему она вообще решила прийти сюда? Почему осталась? Лента с запястья исчезла. Может, это она околдовала ее?

Еда! Дайрин не может видеть, как все остальные в мире. Но теперь ей показалось, что тщательно выработанная способность постижения тоже покинула ее. Девушка встала и рукой задела станок, у которого так долго работала. Любопытство заставило ее провести пальцем по результатам свой работы. Ее ткань оказалась не такой гладкой, как та лента, но гораздо, гораздо лучше первых попыток.

Вот только куда подевались ткачихи? Воспоминание об ужасном сне заставило девушку двинуться по поляне. Все станки были пусты, готовая ткань тоже исчезла. Дайрин обо что-то споткнулась, наклонилась, пощупала — стержень для сбора нитей.

— Где вы? — решилась она позвать вслух. Тишина казалась такой угрожающей, что девушке захотелось прижаться спиной к стволу, соорудить хоть какую-нибудь защиту. Защиту от кого? Или чего?

Дайрин не верила, что Видрут и его люди решатся проникнуть в этот лес. Но, может, у ткачих есть другие враги, и теперь они бежали от этих врагов, даже не подумав предупредить ее?

С участившимся дыханием Дайрин потрогала нож у себя на поясе. Где же они? Голос ее отозвался таким странным эхом, что она не решалась больше кричать. Но постаралась прислушаться, и страх ее усилился.

Шелестела листва на деревьях. Больше ничего. И никаких мысленных прикосновений, никакого намека на другие формы жизни поблизости. Может, отсутствие ткани на станках означает, что ткачихи не бежали, а ушли с какойто другой целью? Сможет ли она отыскать их?

Никогда раньше не испытывала она так способности, которым обучила ее Ингварна. Дайрин хорошо знала, что у ткачих есть своя охрана. Но не думала, что в их глазах она значит так много, что те станут защищаться от ее поисков. Предположим, она пойдет отсюда со стержнем в руках, словно на обычный сбор нитей?

Однако вначале следовало найти пищу. Руководствуясь обонянием, девушка довольно быстро нашла ее— в двух корзинах. Фрукты были слишком мягкие, переспевшие, и никаких палочек сухого мяса. Но Дайрин съела, сколько смогла.

А потом, выставляя напоказ стержень, девушка углубилась в лес. Все нити поблизости были уже собраны, ее ищущие пальцы ничего не находили, но она продолжала вести игру, которой, вероятно, никто не видел.

Однако наблюдатели все-таки появились! Не ткачихи: у нее сложилось совсем другое впечатление, словно слабые искры сравнительно с ярким костром. Наблюдатели двигались за нею, они были где-то близко, но не пытались вступить с нею в контакт.

Наконец она нашла на дереве нить. Искусно навила ее на стержень, потом нашла вторую, третью. Однако от следующей в испуге отшатнулась. Эту нить потревожили: девушка ощутила острый запах липкой жидкости.

На следующих двух деревьях нити были тоже покрыты жидкостью. Может, они должны удерживать ее в плену? Дайрин слегка повернулась. Она уже вышла за пределы знакомой территории. И в любую минуту ожидала столкновения с преградой — либо с нитью, либо с наблюдателями.

Следующее дерево было свободно от нитей. Доверяя своему обонянию, девушка поискала выход, надеясь найти его возле неохраняемого дерева. Она двигалась теперь быстрее, но продолжала делать вид, что ищет нити у каждого дерева, с которым сталкивалась. Наблюдатели не оставили ее; она не слышала ни звука, но знала, что они здесь.

Еще одно дерево — тропа петляла словно зигзаги головоломного лабиринта. Приходилось идти очень осторожно и медленно. Еще одно свободное дерево, а потом, слева от нее…

Там стонал человек, и девушка сразу ощутила страх. Это… это словно тень ее давно забытого сна. Во сне она видела страдания…

Дайрин остановилась. Наблюдатели приближались. Она почувствовала, что они собрались между нею и тем местом, откуда доносился стон. И у нее появился выбор: либо не обращать на стон внимания, либо попытаться пройти к нему.

Девушка не хотела показывать, что она услышала. Следовало продолжать искать нити, попытаться обмануть наблюдателей. Все ее существо отказывалось оставлять человека в беде, даже если это один из людей Видрута.

Дайрин протянула руку, словно в поисках нити, ожидая встречи с липкой сетью. Ей показалось, что она уловила у наблюдателей какую-то неуверенность. Возможно, это ее единственный шанс.

Пальцы ее сомкнулись вокруг толстой тканой веревки. Оттуда перешли на мешок. Верх мешка был плотно затянут, она не смогла сразу развязать его. Мешок, довольно большой, свисал с ветки. И в нем — в нем кто-то был заключен.

Дайрин отскочила. Если она и вскрикнула, то сама этого не слышала. Все ее чувства говорили, что существо, заключенное в мешке, мертво, но умерло совсем недавно. Она заставила себя снова провести пальцами по мягкой свисающей поверхности. Слишком маленькое — это не человек!

Теперь, зная, что в мешке не человек, девушка больше не хотела знакомиться с его содержимым. Отходя, она задела плечом второй мешок. И поняла, что движется среди множества таких мешков, и во всех них смерть.

Но она продолжала слышать слабые стоны. Человеческие стоны. К тому же наблюдатели наконец отстали. Как будто не смели заходить в это место.

Эти мешки — Дайрин очень не хотелось снова прикасаться к ним. Некоторые казались гораздо легче остальных и вертелись, когда она невольно касалась их. Другие свисали с тяжелой ношей.

Стоны…

Девушка заставила себя обыскивать мешки, что висели перед нею. Стержень для сбора нитей она заткнула за пояс. Вместо него она взяла в руку нож. И когда коснулась им последнего мешка, ей ответило слабое движение, и изнутри послышался сдавленный крик. Дайрин была уверена: это просьба о помощи.

Острием ножа она попыталась разрезать шелк. Плотная ткань неохотно подавалась, такой материал разорвать нелегко. Она резала и рвала, пока не услышала приглушенный крик:

— Ради Сала…

Дайрин оторвалась от мешка. Внутри на самом деле находился человек. И он был тщательно обернут липкой сетью, распространявшей крутом едкий запах. Против этой сети нож бессилен. А если она сама коснется ее, то тоже станет пленницей.

Подумав, девушка собрала складки разрезанного мешка, закутала ими свои пальцы и принялась рвать паутину. И к своему облегчению, поняла, что ей это удается. Она чувствовала, что старания человека освободиться тоже приносят успех.

И она узнала этого человека из своего прошлого — Ротар! Но это имя всплыло как будто часть сна, который она целиком не может вспомнить.

Дайрин назвала его по имени и спросила, может ли он высвободиться.

— Да. Я еще вишу. Но уже скоро… Некоторое время Дайрин слышала звуки движений, потом тяжелый удар о землю. Ротар тяжело дышал.

— Леди, ты не могла появиться в лучшее время, — он схватил девушку за руку. Она почувствовала, как воин покачнулся и восстановил равновесие.

— Ты ранен?