Паутина Фрейда

— Ярослав Владимирович, что вы сделаете?

Она даже открыла дверь и вышла из машины. Показала, что не боится.

И что мне сделать? Почувствуй себя победителем, а я нанесу удар, когда ты окончательно расслабишься. И ни папа, отставной генерал ФСБ, и ни муж, и ни ты сама… Никто не поможет.

— Я? — делано удивился. — Ничего. Ты сама все сделаешь. Ты будешь каждый день просыпаться с мыслью обо мне и засыпать точно так. Ты будешь опасаться всего и всех, потому что ты меня разозлила. Я стану твоим кирпичом на голову, таким случайным и неожиданным.

— Переживу как-нибудь, — она держалась, но цедила слова сквозь зубы.

— А хочешь, я сделаю так, что каждый раз, когда твой муж будет входить в тебя, ты тоже будешь думать обо мне?

Непонимание, а потом страх в ее глазах… Я сделал ее. Шах и мат сегодня ей. Надо закончить. Довести дело до конца.

И я так и поступил. Просто ушел к своей машине.

За что, Алиса, ты меня свела с этой сукой?

Наблюдая в зеркало, как она садится в машину, я испытал какое-то подобие удовлетворения. Я забрался ей в голову — хватит на первое время. Только бы ее выбросить из своей головы. Упругая задница так и стояла перед глазами… Тонкая талия, длинные ноги. Я даже увидел кусочек ее ореолы и оттопыренного соска.

Блядь, она реально думала, что я трахну прямо на парковке? Дура. Но это и хорошо. Значит, она меня не знает. И не узнает.

Только пусть попрощается со своим спокойствием. Я умею давить психологически не хуже, не зря же я служил… Там, где служил. Даже вспоминать не хочется.

Глава 14. Дина

Как бы я не старалась не думать. Как бы я не выкидывала мысли из головы. Как бы не старалась абстрагироваться. Нет… Он занял все мои мысли, он проникнул в мою жизнь. И каждый день начинался с мысли: «Сегодня он что-то сделает».

Кажется, я стала параноиком.

Дни превращались в ад. Я относилась к каждому новому клиенту, как к засланному казачку; хмурилась, когда кто-то на улице смотрел на меня чуть дольше, чем просто мазнул взглядом; думала про Ратомского, когда случались мелкие неприятности.

Вот даже сегодня, пролив кофе на колени, я вспомнила про него. Как будто он был в этом виноват.

Вадим уже не первый день странно косился на меня. Но молчал. До этого момента.

— Дина, что с тобой? Ты уже вторую неделю сама не своя.

За эти почти две недели я была рада только тому, что Вадим был занят какой-то важной работой. Он вроде бы рассказывал о каком-то проекте, о выигранном тендере, но, если честно, я почти не слушала. Ратомский проник слишком глубоко в меня, я могла думать лишь о нем, о его возможных ходах.

— Все нормально, — улыбнулась я, поцеловав мужа в щеку.

Ни черта у меня нет нормального в последнее время! Я сбросила юбку и, нагнувшись, положила ее в стиральную машину.

— Прекрасный вид, — услышала сзади и вздрогнула.

Боже, только не сейчас… Я не могу. Но Вадима тоже можно понять — три недели максимум выдерживает взрослый мужчина без секса. А мы уже почти забыли, что это такое. И если мужу мешала усталость вечерами, то мне мешал Ратомский. Его слова так и звучали в ушах. И я понимала — да, буду думать о нем, занимаясь любовью с Вадимом.

Ничего, это пройдет. Но только не сейчас.

Я почувствовала руки на бедрах, потом был поцелуй в шею — ничего. Я не могу настроиться даже на секс с мужем. Рука Вадима проделала дорожку от груди к животу и скользнула в трусики. Круговые движения по клитору и вокруг него не вызвали ничего — никакого отголоска в моем теле.

А все потому, что мозг не смог расслабиться.

— Дина!

Он выдохнул так разочарованно мое имя, что я почти почувствовала себя виноватой во всех смертных грехах.

— Вадим, извини, мне надо бежать.

Я выскочила из ванной, быстро в шкафу нашла новую юбку и, стараясь не смотреть на Вадима, вышла из квартиры.

Все было неправильно.

Каблук сломался на лестнице — и я, конечно, обвинила в этом Ратомского. Сняв обувь, я дошла до машины, понимая, что домой возвращаться не хочу. Лучше доехать до ближайшего магазина, чем еще раз натолкнуться на непонимающий взгляд Вадима.

Во всем виноват он. Ярослав Ратомский.

Я купила туфли, пусть не такие удобные, как предыдущие, но хоть что-то. И почему-то эти туфли ужасного цвета. Зеленые, нет… Цвета хаки. Тоже нет. Болотного. Да, это был болотный цвет.

И я снова вспомнила его глаза.

Я просто схожу с ума. Иначе никак это не назовешь. И я устала. Я просто устала от этой психологической атаки. Я стала хуже спать, не выполняю супружеский долг (идиотское определение), вижу везде и во всех подлогу от Ратомского…

Он гениальный манипулятор, но я же тоже не пальцем делана. Что ж тогда чувствую себя настолько отвратно?

Блядь, я даже с мужем не могу переспать, не думая о Ратомском! Пора с этим заканчивать.

Мы же взрослые люди и можем поговорить. Просто поговорить. Просто расставить все точки над известной буквой.

Антон Алексеевич позвонил, когда я подъехала к бизнес-центру. Уже и забыла, что к нему обращалась, но информация лишней не бывает.

— Да? — ответила я на звонок.

— Здравствуйте, Дина. Я не буду ходить вокруг да около… Чем вас заинтересовал этот человек?

— Мы с ним не сошлись во мнении по ряду вопросов, — обтекаемо, но вполне честно ответила я, хоть и не понимала вопроса моего бывшего клиента.

Да и тон у Антона Алексеевича был такой, как будто я попросила его достать мне файлы под грифом «Секретно». Очень нехорошее предчувствие.

— Дина, я должен сказать, что человек он непростой. Но все увидите сами в тех документах, что я вам отправил. Сначала почитайте, а потом уже думайте — стоит ли с ним не сходиться во мнениях.

— Вы меня пугаете…

— Почитайте, Дина. Тогда поймете.

С Антоном Алексеевичем я попрощалась быстро. Так не терпелось заглянуть в электронную почту. Теперь я буду подготовленной. Вот только где были мои мозги, когда я летела к нему на работу? И если бы не этот своевременный звонок, то я, возможно, снова бы наломала дров. И снова проиграла, когда бы думала, что победа за мной.

Глаза бегали по строчкам, а я хотела просто утопить педаль газа и слинять отсюда. Я реально связалась не с тем человеком. Я поломаю об него зубы, ногти и жизнь.