Паутина грез

— Плохо, — сдержанно отозвалась моя соседка. — А ты с родным отцом встречаешься?

— Редко. У него много работы. Он судовладелец, руководит туристической фирмой. «Океанские круизы ван Ворина», слышала? Но на этой неделе папа возвращается из плавания, и мы с ним обязательно встретимся. Он поведет меня ужинать в ресторан! — не скрывая радостного предвкушения, сообщила я.

— Здорово! — восхитилась Дженнифер. — Мы с папой тоже часто ходили развлекаться.

— В эти выходные вряд ли, потому что мы тысячу лет не виделись, но в следующий раз мы можем взять тебя с собой, если хочешь.

— Правда? С удовольствием, спасибо. Я буду помалкивать, ты не бойся. Кстати, я никому из девчонок ничего о тебе не скажу. Если захочешь, сама расскажешь. Честное слово, не скажу!

— Хорошо. А сейчас давай разберем вещи, пока, как ты выражаешься, ее преосвященство меня не хватилась.

Девочка засмеялась и крепко обняла меня. Достаточно было нескольких минут ее общества, чтобы улеглась часть моих тревог. Более того, я знала, что стою на пороге долгой крепкой дружбы.

Дженнифер провела меня по всем помещениям, коридорам и уголкам, показала столовую, актовый и спортивный залы, учебные классы, лестницы, подземные коридоры, объяснила, как выбрать самый короткий путь.

— У нас учителя не выносят, когда мы опаздываем, так что смотри… А то — о-го-го! — Она, как ножичком, провела пальцем по горлу. — Иначе тебя ждет индивидуальная беседа с ее преосвященством и нудная лекция о дисциплине и поведении. Бр-р-р.

— Я так понимаю, тебе это знакомо не по рассказам?

— Да, бывали грехи, — призналась девочка. — Но с некоторых пор мадам ко мне не цепляется… в общем — с тех пор как… — Я поняла, что эту тему лучше не развивать. — Кстати, тебе пора к ней идти. А мне на уроки. В столовой встретимся. Там со всеми и познакомишься.

— Спасибо, Дженнифер.

— Да не за что, — пожала она плечами. — Я рада, что ты теперь здесь. Ты у меня первая соседка.

— Как? Ты же сказала, что три года здесь.

— Бывает и так, — пробормотала девочка и заторопилась в класс.

Определенно бабка Джана назвала бы ее «глотком свежего воздуха в церковной духоте»!

Я побежала в кабинет мисс Меллори. Теперь, когда рядом не было Тони, ее поведение и манера держаться заметно изменились — ни мягкости, ни радушия, лишь формальная вежливость. К тому же взгляд стал оценивающим и холодным. Она будто прикидывала мои способности, возможности, слабости и достоинства.

— В семь часов утра у нас подъем. Завтрак в семь тридцать, так что собираться ты должна быстро, ни на какой макияж и протеску времени не предусмотрено. Ясно? Кроме того, должна сообщить, что фавориток у нас нет и быть не может. Ты должна заслужить уважение педагогов и сверстниц. Более того, в Уинтерхевене не принято кичиться знатностью или богатством. Надеюсь, ты будешь помнить об этом. Как я уже говорила, нам, и мне в частности, есть чем и кем гордиться. Надеюсь, к тебе это можно будет отнести в полной мере. А теперь, — наконец-то услышала я, — вот твое расписание. Сейчас подошло время ленча. Отправляйся сразу в столовую. Если возникнут вопросы или трудности — милости прошу. Моя дверь открыта всегда.

— Спасибо, мисс Меллори, — поблагодарила я и поспешила удалиться.

Увидев меня на пороге столовой, Дженнифер встала и закивала. Наш стол был около большого окна, откуда открывался прекрасный вид на главные ворота Уинтерхевена. Дженнифер заранее приготовила мне место рядом с собой.

— Здравствуйте.

На мое приветствие сначала откликнулись только глаза. И у нас в старой школе так встречали новеньких — смотрели, как одет, как причесан, как держится. Успела ли соседка рассказать обо мне?

— Знакомьтесь. Это Ли ван Ворин, — объявила Дженнифер. — А это Элен Стивенс, Тоби Кранц, Венди Купер, Карла Ривз, Бетси Эдвардс и Мари Джонсон.

Все девочки кивнули, сказали дежурное «здравствуй». Мари Джонсон была самой хорошенькой из них и, безусловно, заводилой.

— Как прошла встреча с мадам? — поинтересовалась Дженнифер.

— Спокойно. Она дала мне расписание. Оказалось, что все мы в одной учебной группе.

— Она говорила, какое престижное и уникальное заведение наш Уинтерхевен? Говорила, что все мы изысканные, избранные юные дамы, образец великосветских манер, пример для подражания? — поигрывая ресницами, пропела Мари. Девочки захихикали. Улыбнулась и я. — Что же, таковы мы и есть, — продолжала Мари лукаво, — когда нам этого хочется. Однако торопись поесть. Перерыв скоро кончается, — заметила она.

Я подошла к стойке с блюдами. Меню было богатое, и качество еды отменное, не то что в моей старой школе. Хотя бы в этом затраты себя оправдывают, усмехнулась я про себя.

— Дженнифер сказала, что фамилия твоего отчима Таттертон. Он имеет отношение к знаменитой фирме игрушек Таттертона? — поинтересовалась Элен Стивенс, когда я вернулась к столу.

— Он владелец этой фирмы, — с неожиданной для себя гордостью сообщила я.

— Ой, у нас дома есть его изделия! — пискнула Карла Ривз. — Целых три. Мои родители с ним знакомы.

— Неужели?

— И что, правда, он так хорош собой, как утверждает Дженнифер? — прищурилась Мари. Эта девочка выглядела старше своих подружек.

— Да, он очень красивый мужчина, иначе моя мама не вышла бы за него замуж, — заявила я, не подозревая, что эти слова прозвучали очень высокомерно.

— Тебе повезло, — сказала Мари. — Ты сидишь среди лучших слушательниц Уинтерхевена. Мы держимся вместе и особняком ото всех. У нас своего рода элитарный клуб. Сегодня вечером очередное «заседание» — в моей комнате. Можешь прийти. После отбоя.

— А как же ваш строгий режим?

— Ну и что? Подумаешь, режим! Неужели ты поверила в этот вздор, что напела тебе наша мадам? Она в девять вечера уже видит сны, так же как славная миссис Торндайк, воспитательница. Около ее комнаты вообще можно бомбу взорвать — не проснется.

Все засмеялись.

— Не бойся, — подбодрила Дженнифер. — Вечером я проведу тебя.

Как выяснилось, все школы, в сущности, одинаковы. Оказавшись на уроках, я вновь вынуждена была вернуться к учебникам, домашним заданиям, контрольным вопросам и всему тому, что составляет процесс обучения. Догонять одноклассниц мне не пришлось, программа Уинтерхевена в основном совпадала с программой муниципальной школы. Учителя отнеслись ко мне внимательно, интересовались моими знаниями и были готовы восполнить любые пробелы. Отличие было лишь в малочисленности учебных групп, что давало педагогам возможность индивидуально заниматься с каждым.

Вечером мы с Дженнифер пришли в столовую и обнаружили, что все девочки ужасно возбуждены: на моей салфетке лежала свежая, восхитительная роза.

— Что это? Откуда?! — с восторгом воскликнула моя соседка.

— Это для Ли, — не без зависти сообщила Венди.

— Для меня? — Я взяла карточку, которую, наверное, все девчонки уже прочитали. «Желаю удачи! Тони», прочла я. — Это мой отчим оставил, — объяснила я.

— Как он внимателен! — восхитилась Дженнифер.