Паутина из шрамов

Джон был в восторге от идеи возвращения в группу, но он также и боялся, потому что не играл на гитаре очень долгое время. Мы решили сделать его возвращение сдержанным, ничего не имело значения, кроме музыки. Нам было наплевать на контракты на запись альбомов, на то, что наш менеджер ушёл от нас, и на нашу звукозаписывающую компанию, которая потеряла к нам интерес. Ничего из этого не имело значения. Мы просто хотели пойти в гараж и поиграть вместе.

Фли жил в невероятном средиземноморском супердоме в Лос-Фелиз, старом здании, известном тем, что там жили многие музыканты, такие как Боб Дилан и Лу Рид. Мы собрались в гараже Фли, часть которого он переделал в место для репетиций. Чед поставил свои барабаны в углу. У Фли было выражение лица, которое говорило: «О'кей, никаких больших ожиданий. Давайте просто играть музыку». Мы подключили маленькую и не очень хорошую звуковую систему. Джон выглядел неуверенно, но он включил свою гитару, и мы начали играть. И это были снова мы. Я думаю, что, наверное, я был один, кто так думал, но мне казалось, комната наполнилась небесной музыкой. И целью этой музыки было только увидеть, как всё зазвучит, когда мы снова заиграем вместе.

Для меня этот момент определил то, что будут представлять собой следующие шесть лет нашей совместной жизни. В этот момент, я понял, что всё отлично, что магия между нами вот-вот возникнет снова. Внезапно мы все опять могли слышать, слушать и вместо того, чтобы быть пойманными нашими трудностями и невзгодами, мы снова могли стать участниками нашего великолепного вселенского оркестра.

Глава 14 Добро пожаловать в Californication

О записи Californication

Несмотря на мой восторг по поводу нашего воссоединения, требовалось достаточно времени, чтобы найти свою волну. Джон был в неважной форме, и духовно, и физически. Я тоже был похож на груду ржавого мусора, но медленно и уверенно дела шли всё лучше и лучше. В доме у Фли царила радость. У него были две собаки: мастиф по имени Марсианка и боевой боксёр Лэйкер. Каждый день мы готовили на кухне чай, играли с собаками, а потом шли в гараж и работали. Фли сделал из места для репетиций некое подобие звукозаписывающей студии, поэтому после наших джемов я оставался наедине с новыми записями, чтобы заняться текстами. Хотя Джон скажет вам, что у него ушли годы на то, чтобы восстановить свои силы, мне нравилось то, как Джон играл, когда у него не было никаких технических возможностей. Он опустил строй на гитаре и разработал невероятный минималистский стиль. Каждый день он играл что-то абсолютно захватывающее. У меня был блокнот, заполненный стихами, из которых я очень хотел сделать песни, поэтому кроме репетиций я проводил время с Джоном в его квартире в Сильвер-Лэйк. В типичном стиле Джона, там вообще не было мебели, только разные записи, разбирающийся стол, кровать и блендер. Он переживал гладкий период своей жизни, поэтому на стенах был гладкий материал, но, кроме того, в квартире, конечно же, были и холодильник и плита. Создавалось впечатление, что там жил Джексон Поллок. Мы сидели и курили, курили и работали. Было великолепно то, что один из лучших музыкантов нашего времени был снова телепатически связан со мной. Он давал мне послушать сложный, странный инструментальный музыкальный отрывок, который он записывал всю ночь. А я говорил:

— О да, я точно знаю, что должен здесь сделать.

Джон выглядел серьёзно потрёпанным жизнью. Он был сбит с ног, но, думаю, облака развеялись, он увидел всё, через что прошёл и подумал: «Чёрт возьми. Не могу поверить, что я жив. Я больше не собираюсь так рисковать». Он очень долго не возвращался, и люди, не скрывая, могли сказать ему о том, какой он замечательный. Всегда приятно находиться рядом с кем-то, кто настолько талантлив и с такой страстью относится к жизни и к музыке, и чьё эго ещё не было раздуто другими людьми.

Все отлично проводили время. Всё было так, будто нам нечего терять и нечего находить. Нам было всё равно; мы делали музыку ради того, чтобы делать музыку. По сравнению с успехом «Blood Sugar», «One Hot Minute» нельзя было даже поставить рядом, поэтому люди потеряли веру в нас. В индустрии звукозаписи у всех было ощущение, что время нашей группы прошло. Но чем больше мы играли, тем больше сочиняли того, во что верили, и что хотели донести до людей.

Когда мы начали репетировать, погода была очень жаркой, поэтому мы оставляли двери гаража открытыми. Спустя несколько недель работы, я встретил Гвен Стефани из No Doubt. Она жила по соседству с Фли, через ущелье на противоположной горе.

— Я слышу как вы, парни, каждый день играете, — сказала она, — приходят мои друзья, мы садимся и слушаем. Звучит просто отлично!

Было приятно услышать такой комплимент, но я слегка смутился, потому что мы думали, что находились в своём личном мирке, где работали над своими недостатками.

В начале июня мы сделали перерыв в репетициях, чтобы сыграть наш первый после возвращения Джона концерт. Я пообещал Далай Ламе, что мы согласимся на участие в концерте, если позвонит Адам Йоч, так и произошло. Тибетский Фестиваль Свободы проходил в два дня на стадионе Джона Кеннеди в Вашингтоне, Округ Колумбия. В вечер накануне этого события мы сыграли концерт-сюрприз в клубе «9:30», просто чтобы проверить свои силы. Пришёл день концерта, всю местность охватила гроза, и в середине фестиваля молния ударила прямо в девушку, что привело к эвакуации всего стадиона и отмене оставшихся выступлений.

В тот вечер состоялось техническое собрание. Менеджмент The Beastie Boys очевидно не рассчитывали на то, что мы хотели выступить во второй день, потому что организаторы сказали, что в связи со вчерашней грозой, выступления некоторых групп придётся отменить. Мы должны были играть последними, поэтому наше выступление также отменили. Я не мог в это поверить. Мы проделали весь этот путь из Калифорнии и были настроены на то, чтобы сыграть наше первое шоу с вернувшимся Джоном перед девяноста тысячами зрителей. К счастью, в тот день концерт должны были закрывать Pearl Jam. Эдди Веддер проникся нашей проблемой и пригрозил организаторам, что не выйдет на сцену, если нам не дадут часть выделенного для них времени. Это была удивительная поддержка с их стороны, и мы никогда не забываем об этом.

Было ещё светло, когда мы собрались за сценой. Мы образовали круг за сценой в окружении ящиков для усилителей, склонили свои головы и вместе обнялись. Потом мы вышли и отлично отыграли. Зрители на сто процентов поддерживали нас. Это был такой радостный момент, мы были вновь на сцене с Джоном.

На следующий день я обнаружил, что все забыли о бедной девочке, которую ударила молния, поэтому пошёл навестить её в больнице. Она была в кровати, но не спала и показала мне все свои ожоги. Самые сильные были на тех местах, где она носила что-то металлическое, браслет, застёжки бюстгальтера. Но ирония была в том, что в момент удара молнией она говорила по мобильному телефону (наверное, поэтому молния ударила именно в неё), а её фамилия Сэлфон [37] .

37

Celfon — созвучно с английским Cellphone, «мобильный телефон» (прим. пер.)

Мы вернулись в Лос-Анджелес, новые песни были быстрыми и жёсткими. Все кроме одной. Это была первая песня, над которой мы с Джоном работали ещё до того, как собрались в гараже Фли. Она называлась Californication. Я написал текст во время своей очищающей поездки в Таиланд, когда мысль о возвращении Джона в группу была ещё абсолютно невообразимой. Когда я плыл в лодке по Андаманскому морю, мелодия крутилась у меня в голове, одна из таких простых мелодических структур, которые так и просят впустить в них слова. Одной из вещей, которые удивили меня в моей поездке по экзотическим местам, таким как морская цыганская деревня в Таиланде и базары Индонезии, была степень проникновения американской культуры во все эти места. Можно было даже встретить футболки с символикой концертов Red Hot Chili Peppers. Однажды в Окленде и встретил на улице безумную женщину, которая говорила что-то о том, что в Китае есть психические шпионы. Эта фраза застряла у меня в голове, и когда я вернулся домой, я начал без остановки писать. Получившиеся стихи стали моими любимыми из всего, что я написал за прошлый год.

Я показал Джону Californication, ему понравились стихи, и он начал писать музыку. Но по какой-то причине, хотя и получалась отличная песня, мы всё же не находили нужный вариант. Мы попробовали десять разных аранжировок и десять разных припевов, но ничего не выходило. Все другие песни просто струились из нас. Спустя несколько недель работы, кто-то начал играть очень необычный для нас рифф, который звучал очень непохоже на то, что мы делали до этого. Как только я услышал его, я понял, что это будет нашей новой песней.

Примерно в то время на психологических собраниях я встретил молодую маму. Она жила в YWCA [38] со своей маленькой дочкой и безуспешно пыталась очиститься от наркотиков. Красота, печаль, трагедия и слава отношений этих матери и дочери, смешанные воедино, вылились в основу этой музыки.

Из Porcelain:

Porcelain Do you carry the moon in your womb? Someone said that you're fading too soon. Drifting and floating, and fading away little lune. All day. Little lune Porcelain Are you wasting away in your skin? Are you missing the love of your kin? Nodding and melting and fading away

38

YWCA (Young Women's Christian Association — Христианская Ассоциация Молодых Женщин) — одна из крупнейших молодёжных религиозных организаций в мире. Предоставляет дешевые общежития своим членам или из благотворительности.