Паутина любви...

– Нет, мы с Анжелой переехали в округ Кенсингтон, а дом продали еще четыре года назад. Разве Маргарет не говорила тебе или Стас? – нахмурился мой родитель, а я была поражена.

– Нет, – тихо ответила я, вновь отвернувшись к окну. Как мама могла не сказать мне об этом? А Стас? Мы ведь часто видимся, болтаем по скайпу, телефону. И ни один не сказал. Предатели! Наше гнездо, наш рай был продан. Мои воспоминания, все, что у меня здесь оставалось, было отдано кому-то другому. Обидно. Вновь эта чертова обида, и во всем виноват один кобель. Я сжала зубы от злости, да так сильно, что они скрипнули.

– Но новый дом больше, уютнее и в самом элитном районе. Анжеле недалеко до ее офиса, как и мне. У нас есть комнаты для всех: для тебя, Стаса, Антона…

– Почему Антон живет с вами? – с ненавистью спросила я, не сумев ничего с собой поделать, и мои эмоции выплеснулись наружу.

– Он не живет, Милана, – ласково ответил папа. – В последний раз он был у нас год назад, он бывает в Москве редко, обосновался сейчас в Красноярске.

– Но у него же тут бизнес. – Теперь я была полностью обескуражена событиями и повернулась к отцу, сжимающему руль.

– Это побочный бизнес. Ты же помнишь Антон, парень слишком активен и иногда выплескивает свою энергию в очень странное русло. В Красноярске они вместе с Алексом открыли продюсерский центр, а тут всем занимается Роман. Помнишь их? – улыбнулся папа и бросил на меня мимолетный взгляд. «Еще бы не помнить», – усмехнулась я про себя. Они все там были, все четыре мушкетера во главе с Д’Артаньяном. Не хватает еще Макса, и банда в сборе. Все читали мое письмо, все смеялись и показывали на меня. Ненавижу!

– Не особо, – соврала я.

– Ничего, ты их увидишь, – улыбнулся папа. – У меня сейчас ощущение, что мы вернулись в то время, перед твоим шестнадцатилетием. Стас прилетит через пару дней, Антон, все ребята и ты в одном месте. Помнится, тебе всегда было с ними весело. Ты ходила за братом, как хвостик, а он с радостью брал тебя с собой, – рассмеялся папа, но, к сожалению, его радости от воспоминаний я не разделяла, а точнее, это приводило меня в еще большую ярость. Теперь я была уверена: то, что мы с девочками задумали, правильно.

– А как Анжела относится к этому балагану? – поинтересовалась я.

– Она счастлива, что сын дома. Мы, родители, скучаем по нашим детям всегда, а когда они вырастают, то забывают о нас, – печально произнес он, словами уколов меня больнее. Машина немного притормозила, перед нами открылись ворота, и по выложенной темным камнем дорожке мы въехали на территорию нового дома. Дома? Это больше напоминало родовой особняк. Пафосный улей, куда слетелись все.

– Красиво, – выдавила я из себя, разглядывая большой фонтан в форме лебедя и традиционный фасад здания.

– Анжела влюбилась в него, как увидела. – Он сказал это с такой любовью, что я улыбнулась счастью, наполнявшему моего отца. Мы припарковались около парадного входа, и я выскочила из машины, чтобы вытащить свои вещи из багажника. Дверца щелкнула, и я быстро опустила чемодан на каменную дорожку.

– Милана, как я рада тебя видеть! – услышала я радостный женский голос.

– Анжела. – Я подняла голову и встретилась взглядом с женщиной невысокого роста, с каштановыми волосами, элегантно уложенными в ракушку, карими глазами и радушным открытым лицом. – Я тоже очень рада вернуться.

– Девочки, зайдем в дом, не стоять же нам здесь вечно. Там и поболтаем, – предложил папа, подхватив мой чемодан. Я осталась на улице, ожидая чегото или страшась… Почему-то сейчас вновь почувствовала себя глупой шестнадцатилетней девчонкой, дрожащей перед встречей с ним. Но я ведь выросла, стала умней, опытней, сильней морально. Зажмурившись на секунду, чтобы собраться со всей своей ненавистью и желанием окончить свои муки, я раскрыла глаза и, широко улыбнувшись, вошла в дом.

3.

Я стояла в ярко освещенном холле. Дом был даже не пафосным – королевским. Две лестницы по бокам, ведущие наверх, были воплощением картинки в Интернете. Замок для принцессы. Мраморный белый пол играл в свете хрустальной большой люстры, свисающей надо мной. Папа не любил так афишировать свое происхождение. Он всегда стараясь добиться всего сам. Этот дом разительно отличался от нашего – простого, но в то же время радушного и теплого

– Милана, дорогая, проходи. – Анжела вернулась в холл, с нетерпением ожидая от меня действий.

– Прости, просто немного ошеломлена таким величием, – улыбнулась я.

– Это все Антон, – смутилась она. – Честно признаюсь, дом меня даже пугает этим богатством. Чувствую себя Золушкой. Будущая мачеха рассмеялась, а я вновь надела дежурную улыбку. – Ужин накрыт. Надеюсь, ты проголодалась? – спросила она.

– Конечно, – соврала я, хотя была точно уверена, что кусок в горло не полезет.

– Тогда милости прошу. – Анжела махнула в сторону двух распахнутых дверей, и я, кивнув, прошла за ней. Столовая была центром этого дома. Огромный длинный стол на двенадцать персон из темно-вишневого мрамора величественно стоял посреди комнаты. Свечи, горевшие на нем, создавали уютную и немного странную атмосферу царского великолепия.

– Присаживайся, – папа указал на сервированное место, и я послушно села, взяв салфетку и расстелив ее на коленях.

– Мы ужинаем только втроем? – поинтересовалась я, а сердце нервно забилось в ожидании.

– Да, Антон с ребятами уехал на какую-то вечеринку, но завтра будет здесь, – улыбнулась Анжела и расположилась напротив меня, как и отец. За столом повисло неловкое молчание, пока женщина средних лет расставляла перед нами блюда.– Ты не против запеченной утки с овощами? – нарушила тишину будущая мачеха.

– Нет, – покачала я головой и взяла приборы.

– Давайте выпьем вина, – предложил папа.

– Замечательная идея, милый, – поддержала его Анжела и обратилась к домработнице: – Дороти, принеси нам из погреба самую лучшую бутылку, которая у нас имеется.Сегодня для нас великий день, не побоюсь этого заявления. При ее словах я смутилась. Было видно, что Анжела из кожи вон лезет, чтобы мне угодить. Это приводило в замешательство, и я не знала, как реагировать. Сейчас они казались мне чужими людьми, незнакомцами, а предводителя шайки не было.