Паутина миров. Империя. Книга 1. Страж

– Он использовал магию света, находясь во владениях чернокнижника. Разве не понимаешь, что это значит? – негромко произнес отец на все мамины причитания и вскрики. – Наоми, если бы этот мелкий засранец, местный староста, знал о произошедшем, у наших ворот уже стояла бы черная стража. Он сейчас больше беспокоится о своей наложнице. Так давай подыграем. Отплатим ему имперской сталью, что я выковал по заказу, и забудем о произошедшем…

– И будем дожидаться, пока придут гонцы барона Райни? Ну уж нет. Нужно срочно собираться и выдвигаться в дорогу. Пусть в Паучий и Золотой леса путь нам заказан, но мы можем укрыться в Валийской республике. Твоя работа и моя магия всегда найдут, как заработать на жизнь. А герцогиня даже пиратов принимает, если они готовы дань платить.

– Послушай, я только нормально обустроился и каким-никаким именем обзавелся, мы в этой деревушке всего шесть лет, давай подумаем над другими вариантами. Тихо же, спокойно. Да и стар я для подвигов.

– Ты стар? – удивленно посмотрела на отца мама.

– Ну не зря же меня все деревенские зовут СТАРИКОМ Джоном, – усмехнулся кузнец поглаживая окладистое достояние и гордость любого дварфа. – У меня даже проседь в бороде появилась.

– Ты почти на двести лет младше меня! – всплеснула Наоми руками.

– Ну ты сравнила. Мы же не по тысяче лет живем, а всего по двести пятьдесят. А я уже седьмой десяток второй сотни разменял. Пора на покой. Выковать еще парочку вещей…

– Даже слушать не хочу! – сказала мама, подходя вплотную к отцу. Из-за своей эльфийской природы она возвышалась на добрых две головы над отцом. – Ты что же, собрался оставить меня с сыном одну? Он же, по сути, младенец еще! Даже двадцати нет!

– Ага, а по меркам людей ему уже давно пора работать и семью заводить.

– Они и живут по пятьдесят зим всего. Не сравнивай!

Разговор обещал быть интересным, и я решил устроиться поудобнее, подтянув чурку и усевшись на ней, как на скамье. Да только день сегодня был непутевый, а может, просто черная полоса настала, так что чурка потянула за собой вторую. Та дернула за веревку, удерживающую поленницу, и в результате с диким грохотом половина дров рассыпалась по двору.

– Да, эпично, – хохотнул дварф, выглядывая из окна. – Иди-ка сюда, сынку. Не боись, пороть не буду. И так досталось.

– Плохо, – покачала головой мать, – и даже не в том дело, что подслушиваешь. Нет в тебе эльфийской ловкости. Так бы услышали, только если бы захотел. Ну, что понял из того, что говорили?

– Понял, что вы бежать думаете. Ну или оставаться. Непонятно. И что я всему виной.

– Все верно. Наломал ты дров. И вообще, и сейчас. Что теперь делать со всем этим – непонятно, – кивнул Джон, наскоро собирая поленницу обратно. – Подумай. Сейчас ты даже не одну жизнь задел и не две. Мы с мамкой тебя любим, хоть и шалопай ты знатный. Девку попортил почем зря. Не нужна же она ни тебе, ни другим, теперь и чернокнижницей не станет. Отношения мои со старостой испоганил. А я ведь ему такую вещь делал, закачаешься. Впервые такой заказ получил.

– А об этом ты не упоминал, – нахмурилась мама, – ну-ка?

– Не меняй тему разговора, и без разницы, о чем мы там разговаривали, – отмахнулся кузнец, – все одно не выйдет. И времени нет, и порошки алхимические он мне не передаст. Ты лучше, сынку, вот о чем подумай. Как ты вину искупать свою собрался.

– А я думал, что Лиска не главная проблема, – удивленно спросил я.

– Хэх, не тупой, уловил, – улыбнулся кузнец, а через секунду так ударил по столу, что молот кузнечный подскочил. – Только че ж ты мозги свои не включаешь, когда надобность такая есть?

– Сама хотела, говорю же. Просто догнал ее, вот и получилось. А она взбесилась потом.

– Потому что ума у девки побольше твоего будет. Кто тебя вообще надоумил к запруде старосты идти?

– Ну так Лиска меня сама и отвела, – ответил я без задней мысли. Хотел еще плечами пожать по привычке, но такая боль по позвоночнику стрельнула, что лучше бы вообще не шевелился. – Я думал, мы на общую реку идем, а она привела к усадьбе.

Глава 5

– А ну, повтори… – нахмурилась Наоми. Я сказал то же еще раз. Ничего не скрывая, но не особенно вдаваясь в детали. И про секс, и про русалку и про странного монстра. – Слушай, а ведь это и может быть причина, почему он не приходит. Если так рассуждать, то мелкая тварь хотела нашего сына в жертву принести, чтобы поскорее демоном стать. И даже алтарь нашла, похоже. Под водой спрятанный. Ты только подумай! Вот он почему стражу на нас еще не натравил, жопу свою прикрывает. Что, если это алтарь Сукрама?!

– Да брось. Не может быть. Черному Владыке даже император демонов не поклоняется. Запрещено под страхом смертной казни, – ошарашенно проговорил дварф, перебирая косички, в которые была заплетена борода. – Это же, если подумать, страшнее, чем поклонение Свету.

– То-то и оно! Призыв вековечной тьмы на границе империи! Да его за такое спалят живьем на центральной площади! – улыбнулась эльфийка. – Осталось только придумать, как поступить. Прямые угрозы, намеки…

– Ну это уж ты, дорогая, сама реши, тебе привычнее. Ты ж у нас королевских кровей. А я мужик простой, – сказал отец, беря в руки пудовый молот и легко подкидывая его в воздух. – Вот если кувалдой помахать, то добро. А так…

– Прямо простой-простой такой Грейстил, – улыбнулась мама и, не стесняясь, поцеловала отца.

– Ну а как иначе-то, – зарделся, опустив глаза, Джон. – Все, не будем смущать пацаненка.

– Ой, ну да. Как с девками в пруду трахаться, так ему не стеснительно. А как смотреть на родителей, что друг друга любят, так все. Беда, – она обняла мужа, заглядывая ему в глаза, а потом повернулась ко мне. – Ладно, иди-ка ты, в самом деле, сынок, домой. А мы еще… поговорим. Ты сейчас почти здоров. Еще пара ночей – и оклемаешься.

– А в Бытии написано, что десницу…

– Ого, многовато что-то десять дней. Впрочем, магии виднее. Ты бы почаще смотрел, что тебе предупреждение пишется, может, ничего дурного и не случилось бы. Закон Длани жесток и неотвратим, но справедлив. По-своему.

Кивнув и пожелав спокойной ночи, я отправился в кровать. И не вылезал из нее еще долгих два дня. Все тело било изнутри, словно иглы проникали. А когда порывался на улицу, ломать начинало уже кости. С каждым часом, казалось, становится только хуже, и когда осунувшаяся, усталая мама велела отцу вынести меня на улицу утром, я даже не особенно обрадовался.